Три чудовища и красавица - Марина Серова

— Понятно. Значит, кроме наркоманов никто у сотрудников милиции подозрения не вызвал?

— Наверное, нет. Посторонних мало тут было. Я обо всех там написал, — Алексей показал на свои распечатки, упорно настаивая на том, чтобы я занялась изучением его материалов, но у меня было к нему еще много других вопросов.

— Да, я обязательно самым пристальным образом изучу весь этот список, но меня интересуют и другие аспекты.

— Какие? — Демидов посмотрел на меня с готовностью ответить на любой вопрос. — Спрашивайте.

— Вы давно в этом доме живете?

— С восемьдесят девятого года. Как его сдали, так мы и заселились. Этот дом биохимический завод строил для своих работников. Квартиры небольшие, но жилье получили все нуждающиеся. Мой отец на заводе инженером работал. Сначала здесь только заводские жили, а потом потихоньку менять да продавать квартиры стали… Полежаевы как раз из новеньких — примерно год назад вселились, так с тех пор и начались пьянки в подъезде. Сидят на ступеньках, в карты играют, анекдоты травят… Наши активисты на них участковому не раз жаловались, только все без толку.

— А Ксения случайно не из активистов была?

— Ну что вы! — замахал руками Демидов. — Такими делами пенсионеры занимаются, а нам не до этого — с утра пораньше ушли на работу, вечером пришли.

— А где Ксения работала?

— В пенсионном фонде Октябрьского района, инспектором.

— Скажите, а ваш сын Артем с Полежаевым и его компанией общается?

— Нет, что вы! Ему только четырнадцать, а тем около двадцати. Артем у нас мальчик серьезный, плаванием занимается. Вам показать его дипломы и награды?

— Не сейчас. Скажите, а не было ли у вашей жены или у вас лично конфликта с кем-нибудь из соседей?

— Нет, Ксения жила в согласии со всем миром, — Демидов встретился с моим скептическим взглядом и поправился: — Пусть не со всем миром, а только с той его частью, которая ее окружала. Знаете, Ксении не нравилось привлекать к себе внимание, она была очень скромной. Переходить кому-то дорогу было не в ее характере.

— А если все-таки хорошенько подумать, может быть…

— В последнее время я только об этом и думаю, но ничего такого не могу припомнить.

Оказалось, что он все-таки думал, а мне показалось, что Демидов пребывал в полнейшей растерянности! Вот и теперь он снова схватился за голову обеими руками и что-то бубнил себе под нос.

— Простите, я не расслышала, что вы сказали?

— Ничего особенного. Это просто мысли вслух. Мне кажется, что все-таки это дело рук Санька и его дружков. Они были обкурены, поэтому не отдавали себе отчета в том, что творят. Наверное, им нужны были деньги на наркоту, вот и сорвали цепочку, а остальное взять не успели или испугались чего.

— Я так полагаю, что отпечатки на ноже, если, конечно, таковые были, не совпали с пальчиками задержанных, да и цепочку у них не нашли, иначе бы вам предъявили ее для опознания. Раз выпустили, значит, зацепиться было не за что. Убийство — это очень серьезно, не то что какое-нибудь хулиганство. Это дело обязательно на контроле у прокуратуры, и при наличии мало-мальских, даже косвенных доказательств через двое суток и под подписку не выпустят. Если предположить, что вмешался родитель одного из ребят, то своего бы сынка он, может быть, и отмазал, но остальные погрязли бы по уши. На них бы повесили всех собак.

— Наверное, вы правы. Но ведь они же могли чисто сработать, не оставить никаких улик?

— Могли, но думаю, что их бы непременно раскололи. Наркоманы — люди зависимые, за дозу мать родную продадут. Сколько их было?

— Трое, там написано.

— Трое — это много. То, что известно одному, еще может остаться тайной, а вот то, что знают двое…

— Знает весь мир, — продолжил Демидов. — Я помню эту пословицу.

— А уж троих поймать на лжи или взять на понт тем более легко.

— Больше и подозревать-то некого, в тот момент дома в основном старики, женщины и дети были, да еще одна влюбленная парочка. Но они точно не имеют к этому отношения, — Демидов смущенно улыбнулся.

— Кого вы имеете в виду? Расскажите о них поподробней.

— На нашем этаже, в тридцатой квартире, живут Евстюхины, муж с женой. Несколько лет назад у них сын умер, ровесник нашего Артема, утонул в Волге, после того случая Иван замкнутым стал, угрюмым, да и Тамара ходила поникшая. Я их теперь хорошо понимаю… А тут оказывается, что у Тамары есть молодой любовник. Когда милиция поквартирный обход делала, подняла их прямо тепленьких с постели. Представляете, свечи горели, лепестки роз рассыпаны были… Иван из командировки приедет, вот ему сюрприз будет!

— Да, пикантная ситуация. Вы упомянули о ней в своем отчете?

— А разве не надо было? Я похож на сплетника, да? — Демидов густо покраснел. — Просто я старался быть объективным. Ивану, мужу Тамары, конечно, ничего об этом не расскажу.

— Алексей, не надо оправдываться. Вы все правильно сделали. Пожалуй, мы пока на этом с вами расстанемся, подошло время подробно изучить ваши материалы, — сказала я и взяла со стола деньги, а потом компьютерные распечатки.

— Как, разве вы прямо сейчас не будете встречаться с людьми? Я поэтому вас к себе и пригласил, чтобы вам удобней было.

«Вот чудак! — подумала я. — Наверное, он считает, что я стала бы ходить по всем квартирам подряд, представляться частным детективом и задавать каждому вопрос в лоб: это не вы убили Ксению? Опергруппа действовала примерно так, но даже по горячим следам убийцу не нашла. Спустя пять дней такие методы работы совсем не актуальны. Не удивлюсь, если уже все соседи в курсе того, что он нанял меня». Судя по недоумению на лице Демидова, он был поражен и разочарован, поэтому мне пришлось объясниться.

— Для начала я должна все осмыслить. Думаю, что вашим соседям уже разговоры с милицией надоели, и если кто-то хотел что-то скрыть, то он имел возможность придумать любую правдоподобную историю, отшлифовав в ней все острые углы, так что мне надо искать нестандартный подход к каждому, кто вызовет у меня подозрения. Ваши материалы мне как раз для этого и пригодятся.

— Тогда не смею вас задерживать, — сказал недовольно клиент.

— Да, еще один вопрос, — вдруг спохватилась я уже на пороге квартиры. — Скажите, давно ли исчез кодовый замок с подъездной двери?

— Я точно не помню. Может, месяца два назад. Это как раз полежаевские дружки постарались. Кто-то из них не знал кода и сломал замок.

— Вы твердо уверены, что это сделал кто-то из приятелей Полежаева?

Демидов смутился и сказал, опустив глаза вниз:

— Не уверен, но так люди говорят.

— Понятно. Ну что ж, Алексей, я пойду. Обещаю держать вас в курсе своего расследования.

— Хорошо, — кивнул головой Демидов. — Вот, возьмите мою визитку, там номера мобильного и домашнего телефонов указаны.

Я внимательно посмотрела на визитную карточку, кивнула головой и убрала ее в сумку, потом развернулась к двери. Демидов стал открывать замок.

— До свидания, — сказал он первым.

— Я вам сегодня вечером позвоню, — ответила я и вышла из квартиры.

ГЛАВА 3

Горящая красная кнопка свидетельствовала о том, что лифт занят. Я решила спуститься на первый этаж пешком, может быть, что-то интересное бросится в глаза. Правда, сначала поднялась наверх и убедилась в том, что квадратный люк чердака действительно заварен. Затем стала спускаться вниз.

На шестом этаже была опечатана квартира, находящаяся через этаж под той, в которой жил мой клиент. Разумеется, я не могла не остановиться и внимательно не рассмотреть пломбу. Дата, написанная от руки на маленьком клочке бумаги, говорила о том, что доступ в двадцать четвертую квартиру был прекращен восемнадцатого марта, то есть около трех месяцев назад.

«Таня, а не кажется ли тебе, что это удобное местечко для того, чтобы спрятаться от милиции? — спросила я себя и тут же ответила: — Кажется. И меня нисколько не смущает, что пломба не нарушена. При желании подделать ее ничего не стоит. Возможно, опера думали точно так же, но они не могли действовать против закона. Им обязательно была нужна санкция прокурора, чтобы войти в опечатанную квартиру. Почему же они ее не получили и не проверили — не было ли там кого? Пожалуй, надо исправить эту ошибку. И я смогу это сделать своими методами и без всякого разрешения, но не сейчас, а немного позже».

Едва я шагнула к лестнице, как чуть приоткрылась соседняя дверь.

— Здравствуйте, — сказала мне пожилая женщина, в которой я узнала ту, что утром сидела на скамейке у подъезда. Теперь она была уже без шелкового платка на голове, но все в том же пестреньком ситцевом халате, поверх которого был надет льняной фартук с вышивкой. — Вы, наверное, и есть частный детектив?

— Да. Вы хотите со мной поговорить?

— Хочу, — бодро ответила бабуля, потом вдруг потупила взгляд и спросила: — У вас документик имеется? Знаете: доверяй, но проверяй.