Негостеприимные воды - Алексей Владимирович Егоров

– Не собираюсь покорно ждать смерти.

– Поберечься надо бы.

– Этими слитками можно попробовать твои кандалы разбить.

Эгрегий прав, что кандалы помешают товарищу. С ними в море лучше не соваться, но снять их не получится. Вскоре Эгрегий убедился, что из свинца не сделать подходящий инструмент.

Болванки были огромными, занимали всю длину ящика. Эти отливки – грубые, содержащие примеси, – были всего лишь отходами добычи серебра. Ценными отходами, но конечную обработку они проходят уже в полисе. Из них могут делать трубы, сосуды, корабельные детали. Мягкость и легкоплавкость свинца делают его пригодными для многих вещей. Те же пули для пращи.

Эгрегий настоял, чтобы Виал попытался выломать штифт, которым стянуты кандалы. Обхватив цепью болванку, Виал вместе с Эгрегием попытались вырвать железный штифт.

Получилось только кожу содрать с запястья.

– Ну, хоть попытались, – Эгрегий уселся на палубу. – А цепь не перетереть об эту штуку?

– Железо тверже свинца.

– Так отпили кусок его.

– И зачем?

Эгрегий пожал плечами. Вдруг кусок пригодится. Можно как снаряд использовать или разбить решетку у них над головой. Виал перевел взгляд на болванку, прикинул, что пилить ее придется несколько месяцев.

– Хватит маяться, – посоветовала Хенельга.

Они принялись ждать. Эгрегий часто поднимался к люку, заглядывая сквозь парусину в открытый мир. Следить за плывущими по небу облаками было не так уж весело, в поле зрения ничего нового не появлялось.

На корабле было тихо. Брошен среди рифов, словно судно, перевозящее чуму. Моряки наверняка совещались на корме, ждали толи попутного течения, толи делили сбережения навклера.

Неизвестно, какое решение они приняли. Но ближе к вечеру Виал почувствовал, что судно начало двигаться. Сначала последовал шум: выбирали якорь. Плеск воды, тяжелые вздохи людей. Затем веслами оттолкнулись от рифа, у которого задержался корабль.

Направление было на восток, к тем скалам, мимо которых они шли.

– Похоже, я прав, – сказал Виал, спускаясь от люка.

Нос держал направление на восток, о чем говорило положение звезд, которые начали проступать на небосводе.

Команда решила идти ночью, что казалось безрассудным. Только казалось. Ведь пришедшее к мысу судно наверняка заметят, а высадившиеся матросы попадут в руки варваров или того хуже – конных разъездов из полиса. Тогда им точно не отвертеться от обвинений.

Риск идти через рифы был велик, но судно медленно продвигалось вперед. С бака до трюма доносился свет от фонаря, что на шесте был вынесен на фут или два вперед. Чтобы впередсмотрящий мог выглядывать мели.

По палубе разносились команды на данайском: «левее, правее, тише». Кормчий почти вслепую вел судно в опасной близости от камней. Виал по достоинству оценил его мастерство.

В рассветных сумерках судно подошло к мысу. Пленники не могли увидеть камни, что чернели на восточной стороне. Солнце скрывалось где-то за этой массивной грядой. В северной части Сикании рассвет задерживается. Ближайшие земли гористы, отчего дневные часы гораздо меньше, чем в других частях Обитаемых земель.

Лишь по изменению течения, ударам волн Виал понял, что корабль вблизи большой земли. Более не слышны были удары весел, судно лишь удерживалось на одном месте, ожидая, пока моряки погрузят на шлюпку все ценное.

Пленники не спали ночь, ожидая каждое мгновение, что корабль подожгут. Нервное напряжение сказывалось, но выплеснуть его было некуда.

Пята мачты и другой корабельный скарб все так же закрывали люк. Пока моряки грузили пожитки, Виал с Эгрегием начали ломать решетку. Если кто услышит этот шум, то все равно не помешает пленникам.

Решетка не поддавалась. Рейки были сделаны из массивных сосновых брусков. Слишком мягкая древесина, чтобы так легко ее разбить, не имея инструментов. Ячейки небольшие, но все же Виал завел цепок через один брус. На конце цепи повис Эгрегий, а Виал повис на другом.

Даже под весом мужчин брусок не треснул. Начал гнуться, скрипеть, но выдержал.

Им на помощь. Пришли Мустиф и Хенельга.

– Вот, а ты говорила, что парень лишний тут, – посмеялся Виал.

– От этой пушинки не так много пользы, – ответила Хенельга.

Даже под их общим весом брусок не треснул.

– Попробуем расшатать его, потом повторим.

Цепь от кандалов прекрасно подходила для этого. Бруски были соединены вполдерева поперек оси, но оказались слишком толстыми, чтобы лопнуть в месте соединения.

– Бесполезно, – сказал Виал.

– Надо продолжать! Не хочу сдохнуть в этой гадкой дыре.

Судно ударилось о камень, течение начало сносить его под прикрытие мыса. Якоря не справлялись, грунт оказался неподходящим для них. Чуть позже корабль заскользил уверенней по воде. Запахло дымом.

С кормы через щели в досках в трюм потекли первые струйки дыма. Похоже, что дощечки и свитки навклера послужили топливом для растопки. Высокая корма защищала неуверенный огонек от опасных волн и брызг. Ветер не мог смести угольки, разметать их по палубе.

– Все-таки в огне, – хмыкнул Мустиф.

– О чем ты?

Виал покачал головой и махнул рукой, показывая на люк.

Пожар быстро разгорался, вскоре через парусину начал проникать свет огня. Это облегчило задачу пленникам, но поставило их в ограниченные рамки.

Эгрегий осматривал бруски, ища самые слабые места. Решетка была сделана хоть из дешевого, но качественного материала. Сучковатые бруски не использовались, древесина была идеально ровной и отлично высушенной. Вылежалась на воздухе не один год, прежде чем попала на судно.

– Сколько у нас времени? – спросил Эгрегий.

Можно предположить, сколько судно будет гореть. Новое судно, еще не успело пропитаться солью и водой. Доски только начали разбухать. Сгорит оно быстро, если моряки устроили все правильно.

– Похоже, что очаг всего один, примерно до рассвета времени, – ответил Виал.

В трюме уже ощутимо пахло дымом. Брошенный корабль сносило к мысу, пока он корпусом не ударился о какой-то камень. Судно завалилось на левый бок, отчего пленники в трюме полетели друг на друга.

– Нам что мало травм? – ворчал Эгрегий, поднимаясь. – Не могли держаться.

– Да кто же знал?

От удара чуть сдвинулась пята мачты. Недостаточно, чтобы открыть люк.