Каждое лето после (ЛП) - Форчун Карли

Я провожу рукой вверх по его бедру, по тонкой ткани его спортивных штанов, пока не нахожу твердый выпуклость его эрекции.

Я целую складку на его нижней губе, затем накрываю её своим ртом, посасывая и покусывая, пока двигаю рукой под его поясом и вокруг его теплой длины, двигая рукой вверх-вниз.

Когда я провожу языком по его шее к уху, прикусывая мочку зубами, и шепчу: — Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо знала, — он хватает мою руку и вытаскивает её из штанов, затем сжимает мои бедра и притягивает меня к себе, и его таз выгибается подо мной. Громкий, сдавленный стон срывается с его губ. Оргазм накатывает на него тремя волнами, и я оставляю поцелуи на его шее, пока оно расслабляется, а затем я сворачиваюсь калачиком у него на груди и слушаю звук его тяжелого дыхания. Его руки обнимают меня, и мы остаемся так несколько спокойных минут.

Но когда я откидываюсь назад, чтобы посмотреть на него, его брови нахмурены.

— Я любил тебя, — шепчет он.

— Я знаю, — говорю я.

Обиженные глаза скользят по моему лицу.

— Ты разбила мне сердце.

— Это я тоже знаю.

12. ЛЕТО, ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

— Сэм Флорек — гребаный псих, и не забывай об этом, — Делайла сидела на моей кровати, поджав под себя бледные ноги, и произносила ободряющую речь, пока я собирала вещи для коттеджа. — Ты умная, сексуальная, семнадцатилетняя девушка с невероятно горячим парнем, и тебе не нужно, чтобы какой-то неудачник из маленького городка, который не понимает, насколько ты потрясающая, расстраивал тебя!

Делайла была настроена против мужчин. Она порвала с Пателем, когда он уехал в университет Макгилла, и выбросила все, что у нее было в школе. Она вбила себе в голову, что ей суждено изменить мир, и она не собиралась позволять ни одному парню стоять у нее на пути. Ее оценки были лучше моих. Хотя теперь они с Пателем были «снова вместе» на лето.

— Ты же знаешь, что странно называть своего двоюродного брата невероятно горячим, верно? — спросила я, запихивая купальники в свой набитый чемодан.

— Это не странно, если я просто констатирую факт, — ответила она. — Но ты упускаешь из виду мою главную мысль, которая заключается в том, что я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль. Ты слишком хороша для Сэма.

— Это неправда, — возможно, я провела последние десять месяцев, убеждая себя, что он был прав, желая сохранить наши отношения чисто платоническими, но я ни на секунду не верила, что слишком хороша для него. — И он не неудачник, — добавила я.

Иногда я задавалась вопросом, не отменил ли Сэм все прошлым летом, потому что не хотел привязываться ко мне, когда у него были все эти большие планы уехать учиться, стать врачом и никогда не оглядываться назад. Он не хотел застрять в Баррис-Бей, но больше всего я беспокоилась о том, что, возможно, он также не хотел застрять со мной.

Я присоединилась к команде по плаванию, к радости моей матери, и отвлекала себя тренировками, писательством и хоккейными играми Мэйсона, в то время как Сэм провел год, учась или работая, чтобы накопить на университет. Он почти не отдыхал. Мне приходилось убеждать его ходить на вечеринки или проводить ночи, играя в видеоигры с Финном и Джорди. Он никогда не упоминал девушек, но я знала, что он не стал бы тратить время на свидания — не то чтобы меня это волновало. Ладно, мне было не всё равно. Он всё ещё был моим лучшим другом. Но на этом было всё. Лучший друг. И ничего больше.

— Я буду судить об этом, когда мы приедем в гости, — сказала Делайла, доставая из чемодана мой командный костюм. — Я понимаю, что ты по-настоящему плаваешь, когда находишься там, но, пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть что-то более захватывающее, чем это, — сказала она, держа в руках темно-синий купальник.

Я улыбнулась: Делайла была вполне предсказуема. Я схватила бикини с золотыми завязками и швырнула в неё.

— Довольна?

— Слава богу. Какой смысл тратить столько времени, маринуя себя в хлорке, если ты не собираешься демонстрировать результаты?

— Некоторые люди называют это тренировками, — засмеялась я. — Ну знаешь, для здоровья?

— Пффф… как будто вы с Мэйсоном не валяетесь голышом и не говорите о том, какие у вас горячие спортивные тела, — усмехнулась она.

— Опять же, он твой двоюродный брат.

Делайла и Патель начали заниматься сексом некоторое время назад, и она предположила, что то же самое относится и ко мне с Мэйсоном. Поправить её означало бы провести подробный разговор о том, что именно происходило между нами, который я предпочла оставить при себе.

— Я ничего не могу поделать, если генофонд семьи Мэйсонов склонен к чрезвычайно привлекательной внешности.

Делайла перебросила волосы через плечо. Она не ошибалась. Даже с ее рыжими волосами и взрывным характером, она выглядела мягче, чем я, с изгибами, похожими на американские горки, которые были неотразимы для мальчиков в нашей средней школе, постоянно подходившим к нашему обеденному столу, чтобы пофлиртовать. Она отвергала их всех движением запястья.

Я собрала пару тетрадей и книг в мягкой обложке и положила их поверх груды одежды.

— Я никогда не застегну это на молнию, — сказала я, пытаясь запихнуть все в свой чемодан.

— Хорошо, тогда тебе придется остаться!

— Увидимся через месяц, Ди, это пролетит незаметно. Поможешь мне здесь? — Делайла надавила на выпуклую часть, пока я застегивала его.

— Чарли все такой же горячий, каким я его помню? — она пошевелила бровями. Версия ненависти Делайла к парням, по общему признанию, была довольно мучительной. Чарли осенью пошел в школу в Вестерне, и я не видела его с рождественских каникул.

— Он не уродливый, — сказала я ей. — Но ты также можешь судить об этом.

Мои родители разрешили мне пригласить Мэйсона, Делайлу и Пателя на Гражданский праздник, который они будут проводить в округе Принс-Эдвард второй год.

Мэйсон остался в Торонто учиться в университете, и осенью мы официально объявили об этом. Я надеялась, что Сэм изменит свое мнение о нас, но когда я увидела его на Дне благодарения, это было так, как будто ночь, которую мы провели в его постели, никогда не было. В следующие выходные я позволила Мэйсону залезть мне под юбку в кинотеатре.

— Надеюсь, теперь ты начнешь называть меня своим парнем, — прошептал он мне на ухо, и я согласилась, наслаждаясь ощущением того, что я желанна.

Сэм заметил серебряный браслет на моем запястье, как только вошел в дверь коттеджа в канун Рождества, так как мои родители пригласили Флореков на праздничные коктейли. Он отвел меня в сторону и поднял моё запястье, на котором был браслет дружбы, а также тот, который подарил мне Мэйсон.

— Есть какие-нибудь новости, которыми ты хотела со мной поделиться, Перси? — спросил он, его глаза сузились. Это было не совсем так, как я планировала рассказать ему о наших отношениях, когда наши родители стояли рядом, а Чарли был в пределах слышимости, но я также не хотела лгать ему.

— Серебряный абсолютно не сочетается с нашими, — был его единственный ответ.

***

Тем летом напряженность между Сэмом и Чарли стала очевидной почти сразу, как только я вышла из машины. Братья Флорек возвышались у задней двери коттеджа на расстоянии целого метра друг от друга.

— Ты выглядишь великолепнее, чем когда-либо, Перс, — сказал мне Чарли, не сводя глаз с Сэма, прежде чем заключить меня в долгие объятия.

— Тонко, — пробормотал Сэм.

Чарли помогал разгружать вещи, но ему пришлось уйти пораньше, чтобы подготовиться к своей смене, и перед уходом он еще раз крепко обнял меня.

— Для протокола, — прошептал он мне на ухо, чтобы никто другой не мог услышать, — мой брат — гребаный идиот.

— Что происходит с Чарли? — спросила я Сэма, когда мы лежали на плоту позже в тот же день.

— Мы не совсем сходимся во взглядах на некоторых вещах, — неопределенно сказал он. Я перевернулась на живот и закрыла лицо руками.

— Не хотите уточнить, доктор Флорек?