Хроника абсурда- отделение России от СССР - Виталий Воротников

В марте 1988 г., когда «Советская Россия» опубликовала статью Нины Андреевой, А. Н. Яковлев отнесся к этой публикации резко критически. Его возмущение, ярость были необычны. Перед нами предстал не миротворец, а страстный борец — Александр Яковлев. Он буквально разнес статью, автора, да и тех, кто пытался как-то смягчить обвинения, утверждая, что от нашей прессы можно ждать всего. Мне запомнилось также очень агрессивное выступление А. Н. Яковлева на Секретариате в мае 1989 г., когда речь шла об организации «Память». Он обрушился на всех и вся. И возникшие ранее по различным причинам разногласия с Е. К. Лигачевым стали разрастаться.

Как уже говорилось, Горбачев принял упреждающие меры. С его точки зрения, ловко развел соперников. А по существу грубо перетасовал людей в Политбюро, переменив сферы их деятельности. Отстранив Лигачева с фактической роли второго секретаря ЦК, поручил ему «самое сложное — сельское хозяйство». Идеологию — Медведеву, Яковлеву — международные вопросы. Собственно, поставил последнего рядом с собой. С этой поры фактически прекратил работу Секретариата ЦК, стала утрачиваться связь с местными партийными комитетами. Так, по-моему, человеческие симпатии и антипатии Генсека привели к значительному ослаблению организационной структуры и затруднили работу Политбюро и Секретариата ЦК. Ну а Яковлев стал незаменимым советником и другом Горбачева.

Вернемся к дневнику. Октябрь 1989 года.

7 октября. В 23.40. М. С. Горбачев возвратился в Москву из Берлина, где был на торжествах, посвященных 40-летию ГДР.

Продолжительная беседа в аэропорту. Он «заряжен» впечатлениями. Массовое шествие молодежи, факелы. Крики, приветствия в мой адрес, скандирование «Горби»! Э. Хонеккер несколько напряжен, но непоколебим». Обстоятельный разговор был с членами Политбюро о перестройке. Чувствуется, отметил Горбачев, что ранее Э. Хонеккер не все рассказал своим коллегам о наших беседах. Я сказал им прямо: «Кто опаздывает, того наказывает жизнь». Но Э. Хонеккер не чувствует осложнившейся обстановки вокруг него. Настроение в народе и активе сложное. Можно ожидать непредвиденных событий». (Мы слушали его оживленный рассказ с обеспокоенностью.) Но он продолжал, как бы об уже решенном деле: «Возможная опора — Ханс Модров и Эгон Кренц».

16 октября. Меня вызвали к М. С. Горбачеву в ЦК.

Там уже были: Яковлев, Медведев, Крючков, Рыжков, Шеварднадзе.

Горбачев: «Обстановка в ГДР развивается быстро. В эти дни имели разговоры с отдельными товарищами из руководства ГДР. Э. Кренц информировал, что сегодня может быть демонстрация в Лейпциге. Э. Хонеккер 13 октября подписал приказ, если будет демонстрация и агрессивные действия/ то привлечь полицию. Но без применения оружия. Позиция министра обороны Кейслера не ясна (его нет в ГДР). Э. Хонеккер не видит остроты положения. Сегодня в Москву прибыл Тиш. Он имеет полномочия (Штофа, Кренца, Мильке). Они намерены на Политбюро ЦК СЕПГ предложить Хонеккеру сложить полномочия. Или на Пленуме 18 октября. Если он откажется — то снять.

Наши позиции. Вопросы назрели и надо решать. Иначе, если потеряют инициативу, то сметут всех (Мильке считает, что они уже опоздали). Нам следует реагировать в СМИ — спокойно, без уклона в ту или иную сторону. Во-первых, предупредить о сдержанности ФРГ, чтобы они не вмешивались. Второе. Надо войти в контакт с руководством социалистических стран, после событий. (Почему — после событий?!) Также и с европейскими странами. Объяснить нашу позицию на дальнейшее. Как мы видим это. Социализм должен защищаться, эти перемены должны быть в рамках социализма. Наша печать должна информировать так, как печатают они. Надо сказать и Д. Бушу — могут же быть нюансы! В особенности если речь пойдет о возможном объединении Германии. Их отношение. Их тактика. О наших военных — вести себя спокойно. Без демонстрации».

Обсуждение он не открыл. Просто информировал нас, небольшую группу членов Политбюро. И это в такой тяжелейшей ситуации, когда дело касалось целой страны, ее народа!

Затем Горбачев информировал нас по второму вопросу. Он рассказал, что «Бакатин (МВД) уточнил истинные факты «мокрого» события 28 сентября с Б. Н. Ельциным. Тот был у кого-то на даче в Успенском. Шел с цветами (их нашли у калитки), говорят на дачу Башилова. Машину отпустил раньше. Что там произошло, в какой пруд или ручей упал или столкнули — не известно. Явился на проходную ночью. Попросил помощи у милиции и так далее. Учитывая, что пошли депутатские запросы, считаю — не скрывать и информировать на Президиуме и сессии Верховного Совета».

14.00. Заседание Президиума Верховного Совета СССР.

Вел М. С. Горбачев. «В связи с запросом депутатов и населения о якобы имевшем место покушении на Б. Н. Ельцина: давайте заслушаем министра внутренних дел В. В. Бакатина».

Он сказал: «Было устное заявление Б. Н. Ельцина представителям милиции о покушении. Он ехал на дачу. Отпустил машину, шел пешком. Его догнала другая машина. Одели мешок. Втащили в машину, отвезли к реке и сбросили с моста в реку. Он в воде освободился, выплыл и пришел на пост охраны дачного поселка Успенское, где изложил эти факты. Затем приехали родственники и увезли его. Что же касается версии Ельцина (ехал, отпустил машину, шел пешком, его нагнали, одели мешок, повезли и сбросили в реку), то никто: ни его водитель, ни пост ГАИ, мимо которого якобы шел Борис Николаевич, ни фактическая обстановка (высота моста — около 15 метров), ни время происшествия это не подтверждают. 29 сентября Ельцин позвонил мне (Бакатину), просил не проводить расследование, отозвал свое устное заявление. Но так как факт стал известен не только сотрудникам МВД, то я сказал, что доложу руководству».

Попросили Б. Н. Ельцина дать объяснение.

Ельцин говорил коротко, сбивчиво: «Это шутка, мало ли что бывает. Это моя частная жизнь. Но попытки угроз и шантажа в мой адрес были. Приходил какой-то полковник КГБ и т. п.» На вопросы отвечать отказался. Горбачев не стал комментировать этот акт, а предложил принять сообщение к сведению.

16.00. Заседание палат Верховного Совета.

После обсуждения вопроса повестки дня Горбачев сказал:

«В связи с тем, что по Москве распространяются слухи об якобы имевшем место покушении на Б. Н. Ельцина, этот вопрос сегодня разбирал Президиум ВС. Предоставляю слово Бакатину».

Бакатин повторил, еще более детально, все, как и на Президиуме. Буквально несколько слов сказал Ельцин: «Претензий к МВД у меня нет. Никакого нападения не было. Никаких заявлений я не делал. Это частное дело».

М. С. Горбачев: «Принять к сведению, что никакого покушения не было. Пошутил. Все».

Так и закончился этот фарс.

17 октября. ЦК КПСС. Совещание у В. А. Медведева.

О политической структуре в РСФСР.

Воротников: «Я против образования самостоятельной компартии в РСФСР. Это будет способствовать взаимоизоляции компартий республик. В то же время многие партийные организации, движения в России требуют образования Компартии и ЦК в РСФСР. Об этом пишут в письмах, говорят на встречах, принимают резолюции. Критикуют за слабую связь ЦК с местными партийными организациями. В союзных республиках связь парткомов со своим ЦК значительно лучше. Ощущаем и мы необходимость координации работы.

Предложения. ЦККП России не создавать. Образовать в рамках ЦК, его аппарата, — подразделения по РСФСР (как подотделы в отделах ЦК. Во главе — первые заместители заведующих отделами). Иметь Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Председатель — Генсек. Первый заместитель председателя — секретарь ЦК КПСС. Члены бюро: 2–3 секретаря ЦК, Председатель Верховного Совета и председатель Совета Министров РСФСР. Ввести в состав Бюро также 2–3 первых секретарей обкомов, представителей рабочих, крестьян, интеллигенции. То есть это должен быть политический, организационно-идеологический орган».

На совещании высказывались противоречивые мнения, но в основном все за то, что в РСФСР необходима какая-то политическая структура. Но кто и как правомочен решить эти вопросы? Пленум ЦК или представители РСФСР в его составе? Решили доложить на Политбюро.

19 октября. Заседание Политбюро ЦК. Вел Горбачев.

Об образовании Российского бюро ЦК КПСС и некоторых изменениях в структуре отделов. Информировал В. А. Медведев.

Затем говорили члены Политбюро. Вопрос назрел, отношение к предложениям неоднозначное. Но надо принимать решение.

Горбачев: «В рамках ЦК нужен политический орган руководства российскими партийными организациями. Это мнение едино. Какой, кто в его составе? Надо продумать. Второе — функции аппарата, его структура. Сейчас не будем менять отдельскую структуру. Мы идем к съезду. Мнений разных много. Предлагаю согласиться с внесенными предложениями». Приняли.

9 ноября. Заседание Политбюро.