Наследие Богини (ЛП) - Картер Эйми

Он застонал, глаза задвигались под опухшими веками. Ава бросилась к нему, но у неё на пути встала Каллиопа.

— Даже не думай, — злорадствовала она. — Ты знаешь, что будет, если ты к нему прикоснёшься.

— Мне всё равно. — Ава обогнула Каллиопу и опустилась на колени у стула. — Николас? Это я. Прости меня, зай.

Николас попытался что-то пробормотать потрескавшимися губами и сломанной челюстью, но вышло неразборчиво. Для меня, по крайней мере. Глаза Авы же наполнились слезами, и она нежно взяла его за руку. Когда их кожа соприкоснулась, раздалось шипение, и Ава поморщилась. Николас застонал, и она отпустила его. Её рука покраснела, словно она только что держала раскалённые угли.

— Я отпущу его только после того, как выиграю войну, — заявила Каллиопа. — Не раньше.

Лицо Авы исказила едва сдерживаемая ярость. Судя по позе, она собиралась наброситься на Каллиопу. Та, похоже, тоже это заметила. В мгновение ока в её руке появился кинжал, который она аккуратно приставила к горлу Николаса.

— На твоём месте, милая, я бы этого не делала, — промурлыкала Каллиопа.

Как жаль, что моё тело здесь нематериально. Я бы врезала ей от души. Ава стиснула кулаки, видимо, подумав о том же, но осталась стоять на месте.

— Ты чудовище, — прошипела она. — Он же твой сын.

— Мы все приносим что-то в жертву. Уж ты-то должна это понимать.

Комната затряслась и, как и прошлым вечером, Ава начала светиться.

— Неудивительно, что папочка никогда тебя не любит. Тебя не за что любить. Всё это время я думала, что он был не прав, что он плохо с тобой обращался, но теперь вижу, что ты этого заслуживала. Ты извращаешь понятия любви и семьи до неузнаваемости ради своего извращённого удовлетворения. Ты больше всех, больше даже Кроноса, заслуживаешь гореть в Тартаре.

— Вот как? — спросила Каллиопа устрашающим голосом. — Тогда тебе, должно быть, горько осознавать, что мы всё равно победим и тебе от меня не сбежать.

— Даже не надейся, — возразила Ава. — При первой же возможности я сбегу из этого ада и…

— Что здесь происходит?

Генри стоял в дверном проёме, убаюкивая Майло. Я метнулась к ним с такой скоростью, что, готова поклясться, создала сквозняк, но Генри смотрел сквозь меня, прямо на Каллиопу.

Это было как нож в сердце. Генри меня не видел. Даже не догадывался, что я здесь. А если бы и знал наверняка, то всё равно бы смотрел на Каллиопу так, будто в жизни не видел никого прекраснее.

— Здравствуй, милый, — произнесла Каллиопа. — Я как раз собиралась к тебе. Как малыш?

— Он в порядке. — Генри с любопытством взглянул на Аву, та отвела глаза, держа ладонь в полудюйме над рукой Николаса. — Что тут происходит?

— Ава, похоже, считает, что Николаса, несмотря на все его преступления против нас, стоит отпустить, — сказала Каллиопа и хихикнула. — Как будто мы можем позволить себе такой риск. Мы ведь не допустим, чтобы Николас вернулся на Олимп и выдал все наши секреты?

Генри посмотрел на Николаса так же, как смотрел на Каллиопу, когда братья поймали её в Подземном мире и заковали в цепи. Моё сердце сжалось. Генри, которого я знала и любила, всё ещё где-то там, глубоко внутри, но прямо сейчас передо мной стоит не он. Как бы ни было больно, я должна об этом помнить. Неважно, кто промыл ему мозги — Ава своей магией или Каллиопа своими словами, — Генри больше не верен Совету. Он теперь наш враг.

Нет, не враг. Такой же пленник, как Николас и Майло.

— Конечно, любовь моя, — ответил Генри. Меня чуть не вырвало. — Всё что угодно ради победы.

Он пересёк комнату и чувственно поцеловал Каллиопу. Я отвернулась, морщась. Я не хотела этого видеть, но всё же краем глаза заметила кое-что.

Глаза Генри были открыты. Он смотрел прямо на Аву.

Майло на его руках заёрзал и потянул ручки ко мне. Мой малыш знает, что я здесь. А Генри? Это точно не Кронос. Каллиопа не стала бы так целовать титана. Но чувствует ли Генри моё присутствие?

К моему огромному изумлению, Ава кивнула. Едва заметно, я даже сначала решила, что мне показалось. Генри вновь закрыл глаза, и теперь я была уверена. Генри и Ава работали сообща.

Против Каллиопы? На Каллиопу? Чтобы спасти Майло? Или она предупредила Генри, что я буду сегодня здесь и смогу услышать каждое слово?

Я не могу знать, пока Ава прямо не скажет об этом. И как бы то ни было, Генри всё равно целовал Каллиопу. Возможно, он был вынужден. Возможно, он сам этого хотел. Ответов на вопросы у меня не было, но это всё неважно, потому что одно я знала наверняка: будь у него выбор, он бы её не целовал. Мне следует держаться за эту мысль.

Каллиопа наконец-то отстранилась и потрогала свои припухшие губы.

— Может, нам стоит переместиться в спальню?

О господи. Они что, спят вместе? К горлу подкатила тошнота. Одно дело знать, что он спал с Персефоной несколько тысяч лет назад, но это… Он мой муж. Мой Генри. Не её.

— Да, — тихо произнёс Генри. — Только сначала я уложу ребёнка, а затем присоединюсь к тебе.

Хихикнув, Каллиопа ещё раз его поцеловала и выскользнула из комнаты. На долю секунды мне показалось, будто Генри весь сдулся. Он крепче прижал к себе Майло, защищая, и вновь взглянул на Аву. Никто из них не произнёс ни слова. В итоге Генри развернулся и покинул комнату, оставив Николаса прикованным к стулу.

Я закрыла глаза. Если есть шанс, что мы переживём это и сохраним отношения, я должна помнить, что он делал это не по своей воле. Как я предлагала себя Кроносу в обмен на безопасность Майло, так и Генри сдался Каллиопе. У меня нет права обижаться на него. На Каллиопу, Аву и всех членов Совета до единого, которые это допустили, — да. Но не на Генри.

— Кейт, — позвала Ава, как только он вышел. Я открыла глаза. Николас вновь потерял сознание, его грудь слабо поднималась и опускалась. Ава стояла рядом. — Теперь ты понимаешь?

Понимаю. Это не отменяет её предательства. Это не вернёт нашу дружбу. Но я понимаю.

— Генри всё ещё любит тебя. Я не забирала это у него. Я бы не смогла.

Но всё же она заставила его влюбиться в Каллиопу. Это любовь, пускай даже искусственная. Слова Авы не отменят происходящего в спальне.

Я вздрогнула. Нужно перестать об этом думать. Сегодня я увидела достаточно. Ава извинилась уже столько раз, что её слова потеряли всякий смысл. Мне нужно уйти прежде, чем боль проберётся так глубоко в сердце, что я никогда уже не оправлюсь.

Я уже начала исчезать, когда Ава заговорила вновь:

— Кронос собирается сбежать во время зимнего солнцестояния.

Но она уже сообщила об этом Совету и знает, что я там присутствовала. Я уже погружалась в зыбучие пески, заканчивая видение.

— И… — добавила Ава. Её голос звучал издалека, едва ли громче шёпота. — В первую очередь он собирается разрушить Нью-Йорк.

Глава 15

ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Я вернулась на остров так быстро, что комната закружилась. Чуть покачиваясь, я ждала, когда же Ава договорит, но объяснений так и не последовало. Она вновь опустилась на колени рядом с Николасом, бормоча что-то только ему одному. Я отвернулась.

Есть только одна причина, по которой Кронос планирует разрушить именно Нью-Йорк, когда есть столько других городов: Лондон, Санкт-Петербург, да даже Пекин — и тот ближе. Но причина одна, и это я.

В этот раз, исчезнув из камеры пыток Николаса, я не переместилась на Олимп. Открыв глаза, я вновь оказалась в детской Майло.

Кронос стоял в тёмному углу, как будто поджидая меня. Если прежде я сомневалась, что между нами существует какая-то связь, то теперь я была в этом уверена. Он следил за мной. Следил каким-то способом, доступным лишь титанам.

— Мерзавец!

Я толкнула его изо всех сил, но он даже не шелохнулся.

Он прожёг меня взглядом, сощурив глаза и вскинув подбородок.

— Чем я заслужил столь резкие слова? Разве я не предложил тебе всё, разве не прощал твою ложь снова и снова?