Полтергейст - Кэт Ричардсон

Глава пятнадцатая

В воскресенье днем я позвонила по домофону у входа в здание Фуджисака; птичий голосок что-то прощебетал по-китайски. Я знала, что код набран верно, поэтому попросила:

— Ану Цой, пожалуйста.

До меня донеслись обрывки разговора, кто-то торопливо заверещал на китайском, а затем из домофона прозвучал новый голос:

— Привет! Уже спускаюсь.

Домофон со щелчком отключился; я отошла от подъезда и оглядела Шестую авеню, протянувшуюся на юг под затянутым тучами небом. Неспокойная окраина международного квартала; в двух минутах ходьбы, на северо-западе, начинается знаменитая Кинг-стрит, сердце Чайнатауна. В брошюрах для туристов Шестую авеню гордо назвали бы «воплощенным интернациональным разнообразием» — воплощенный расизм, спрятанный за красивыми словами. Через дорогу расположилось старое здание универмага «Уваджимайя» — фирменные козырьки из голубой черепицы и курносые карнизы. С тех пор как чуть южнее возвели новый комплекс «Уваджимайя Виллидж», оно почти пустует. Дальше к югу лежат владения Нихонмачи, Японского квартала. За каждым углом вас ждет настоящее пиршество: китайские булочные, филиппинские бакалейные лавки, вьетнамские пельменные и кафешки в токийском стиле.

Фуджисака здесь единственное современное жилое здание, с просторными квартирами вместо обычных для квартала комнатушек и гостиничных номеров. Дорогое и блестящее, оно уютно устроилось между соседями постарше и поменьше.

Дверь у меня за спиной открылась, и оттуда вышла женщина-азиатка, одетая в ворсистое белое пальто, защищавшее от холода. У нее было круглое лицо с острым подбородком и высокие скулы. Сначала она показалась мне замкнутой, но от восточной загадочности не осталось и следа, когда милая, солнечная улыбка осветила ее черты. Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом.

— Вы… Харпер, наверное? — Она говорила почти без акцента.

— Да, — ответила я. — Ана Цой? — Я узнала ее по записи, но на всякий случай уточнила.

Она кивнула.

— Простите, что заставила ждать. Родители ссорились. Как послушная дочь, я всегда их предупреждаю перед тем, как выйти из дома. Пришлось ждать, пока они не перестанут.

— Вы живете с родителями… — сказала я, делая мысленную пометку.

— Да. Мы переехали из Макао двенадцать лет тому назад, они у меня очень старомодные. Я нетрадиционная китаянка, но стараюсь их не расстраивать. Иногда это сложно. — Она окинула взглядом мокрую улицу. — Подвезете меня? Поговорим по дороге.

— Конечно, — согласилась я.

Машина была припаркована напротив, на полупустой стоянке у здания с синей черепицей.

— Спасибо. Обычно я добираюсь общественным транспортом, но по воскресеньям получается слишком долго — один из автобусов ходит раз в час в выходные дни.

Я пожала плечами.

— Мне все равно по пути. Когда вы начали посещать сеансы?

— С января. Иен меня упросил. Он сказал, будет весело.

— И как вам?

Ее очередь пожимать плечами.

— Да, в общем, ничего. Сперва казалось глупым, но теперь уже лучше. Мне нравится.

Мы остановились возле «ровера». Сев в машину, Ана заулыбалась.

— Хорошая машина. Мощная.

— Да, неплохая. Только бензина много жрет.

Она кивнула, устраиваясь на сиденье.

— Так о чем вы хотели меня спросить?

— Как вам группа?

— Я же сказала, мне нравится.

— Я имею в виду людей. Вам нравятся остальные участники? — спросила я, заводя мотор и выезжая в сторону ТСУ.

— Да, в основном.

Я посмотрела на ее отражение в ветровом стекле. С этого угла не было заметно никаких желтых нитей.

— Может, с кем-то не ладите или чувствуете себя неуютно?

Она засмеялась.

— Знаете, по большому счету мне они безразличны. Мы нормально общаемся, но я слишком плохо их знаю, чтобы относиться как-то по-особому. Милые люди… И на том спасибо.

— Даже от Иена?

Она скривилась и закатила глаза.

— О, Иен! Иногда мне кажется, что он мне разонравился. Порой он думает только о себе и делает мерзкие вещи. И еще он совсем не уделяет мне времени. Весь в делах, мы с ним даже не… У нас нет сексуальной жизни — так, пару неудачных раз. Я приняла участие в проекте, потому что он захотел. Думала, будем чаще видеться, а теперь он иногда ведет себя так, будто не хочет, чтобы я приходила на сеансы.

Ее слова расходились с версией Иена; впрочем, я давно перестала удивляться таким вещам. И я вспомнила, как на записи Ана отдернулась, когда Иен помогал отцепить ее волосы с серьги.

— С чего бы это? — спросила я.

— Чтобы он мог флиртовать с Карой Сталквист. Козел хренов.

— Зачем же вы туда ходите?

Девушка ощетинилась.

— Это и мой проект тоже. Еще не хватало, чтобы этот придурок мне указывал! И потом… Есть там один человек, который мне не безразличен.

— Минуту назад вы утверждали иное.

Она отвернулась к боковому стеклу.

— Я соврала.

— Вы встречаетесь с кем-то из группы помимо Иена?

— Нет! Мы видимся только во время сеансов. Ну, и иногда после ходим в бар, пропускаем по кружечке… Мне нравится с ним беседовать. А ему — со мной.

— Кто он?

Она вспыхнула.

— Кен.

Ана не отрываясь смотрела в окно. Я кивнула.

— Иен в курсе?

— Не знаю. Вряд ли. Кен иногда его поддразнивает — из-за меня, я знаю, — а Иен сводит все к шутке. Будь он в курсе, он бы не успокоился, пока не смешал бы Кена с грязью… А он пока ведет себя нормально.

— Вы собираетесь что-то предпринять?

Она вздохнула.

— Не знаю. Я не могу просто взять и бросить Иена и начать встречаться с Кеном. Это плохо… Плохо для группы. Иен не из тех, кто легко смирится с разрывом. И потом… Знаете, все так сложно. Меньше всего мне хочется, чтобы из-за меня кто-то ссорился. Ни к чему скандалы.

Я покачала головой, но ничего не ответила. Из этой жалкой троицы вышел не менее жалкий любовный треугольник — трое убогих, один другого краше. Как там говорится?.. «С кем поведешься, оттого и наберешься?..» Вся группа буквально гудела от сексуального напряжения и игр за власть, а значит, рано или поздно что-то подобное должно было случиться.

— Не везет мне с мужчинами, — сказала Ана. — Иен-то хоть устраивал моих родителей. Если я начну встречаться с Кеном, они будут в бешенстве.

— Почему?

— Отец заявит, что Кен мне не пара, сто процентов. А мама, как примерная китайская жена, всегда встает на сторону отца. У нас так принято.

— Все равно не понимаю. Как вышло, что Иен, который вас обижает, годится на роль ухажера, а Кен нет?

Она повернула голову и, прищурившись, посмотрела на меня.