Ж-И 4 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Я тебя помню. Ты тот тип, которого я купила за шестьдесят само.

— Да, и я никакой не раб. Ты держишь моего сына у себя. В этом детском доме, в котором воспитывают биороботов для удержания тебя у власти. — Я перешел на «ты», чтобы быть с ней на одном уровне.

— И что ты хочешь? Чтобы я тебе вернула его? Он же хьюкош? Зачем вам чужой ребенок?

— Мы воспитываем его почти с самого рождения. — Ляля поравнялась с нами.

— А ты та самая госпожа этого раба, выдававшая себя за одну из нас. — Догадалась она, увидев знакомую одежду. — Так вот почему ты была в перчатках.

— Какое это имеет значение сейчас? — спросила Ляля. — Ты можешь лишиться жизни, если не вернешь нам сына. Это там ты госпожа, а тут ты никто, жертва, пустая балалайка с которой мы можем поступить так, как захотим.

— Ты не посмеешь. Вы глупцы, которые по недоразумению не поняли, с кем связались. Мы народ, который исконно владеет всем миром, а вы жалкие создания из клеток, которым приходится все время ужиматься и изобретать, чтобы найти свободное место для жизни в клетке. Весь мир наш, и вы в нем находитесь только лишь потому, что мы вам это позволили. — Рабовладелицу понесло. Видимо, она свято верила в то, что декларировалось на официальном уровне.

— Значит, быть бродягой и побираться по всем мирам, воровать и безобразничать, называется теперь владеть вселенной. — Меня рассмешили ее слова. — Ты смешная пародия на человека, а не повелитель вселенной. Микроб, которого раздуло самомнением до размеров слона. Но микробом он быть не перестал, в силу отсутствия мозга.

Дамочка не привыкла, когда с ней разговаривали в таком уничижительном тоне и открыто насмехались. Она вспылила и кинулась на меня с кулаками. Ей не повезло, Ляля подставила ногу, а рабовладелица кубарем покатилась вперед. Вскочила на ноги, перепачканная в земле и листве, злая, как фурия.

— Еще один такой необдуманный выпад и мы скормим тебя великанам. — Предупредила Ляля.

— Вы… да я… это непозволительно…

— Здесь мы решаем, что позволительно. — Прервала ее моя супруга. — Вытащи нас из этой аномалии, верни сына, и мы оставим тебя в живых.

Она сверкнула огнем желтых глаз и показала острые зубы. Даже у меня где-то глубоко в генетической памяти всколыхнулись пугающие воспоминания дальних предков, точно так же смотрящих в желтые глаза саблезубого тигра. И многие из них делали это в последний раз в жизни.

— Какие гарантии вы мне дадите, что исполните обещание? — Спросила рабовладелица.

— Никаких. — Ответила супруга. — Думаю, честное слово у вас не является аналогом подписи на бумажном договоре?

— Слова вообще ничего не значат.

— Твои проблемы. Хорошие люди верят друг другу, только негодяи требуют гарантий.

— Стойте! — Остановил нас змей. — Кажется, мы ходим по кругу.

Он показал следы на земле, оставленные нами и то самое раскидистое дерево с крепкими орехами. Вокруг него было сильно натоптано великанами.

— Эй, фиуу, как там вас, братья по несчастью, идите сюда. — Раздался из-под веток знакомый голос енотовидных людей.

Я даже обрадовался, что их не съели. Мы подошли к дереву и залезли под ветви. Увидев в нашей компании рабовладелицу, знакомые вначале перепугались, а потом кинулись на нее с кулаками. Мне едва удалось их утихомирить. Они надавали ей тумаков и порвали пижаму. Дама не знала, за что хвататься. То ли прикрывать оголившуюся грудь, то ли держаться за побои.

— Откуда взялась эта тварь? — Спросил возбужденный «енот».

— Это мы ее сюда притащили. Она откроет проход из этой аномалии. — Я встал между ними и рабовладелицей.

— Их убивать надо без жалости, сразу, как увидел, как комара, который сел пить твою кровь. Не ищите помощи у тех, кому никогда нельзя верить. Это уроды, а не люди. — Не унимался мужчина.

— Остынь, друг. Не надо никого убивать. Дадим ей шанс искупить вину благими делами. — Я повернулся, чтобы посмотреть на состояние женщины.

Выглядела дама неважно. Ей разбили нос. Она перепачкала лицо в крови и шмыгала ее остатками. Наверное, за всю свою жизнь ей не доводилось испытать ничего подобного. Мне даже стало жалко ее. Она выросла в определенной среде и являлась ее продуктом, не понимая и не зная, как можно жить и мыслить иначе. Сейчас в ее голове происходила переоценка ценностей, отчего вид у дамы сделался потерянным.

— Так, с этой минуты, друзья, объявляем перемирие. — Произнес змей. — Как вас зовут? — Обратился он к «енотам».

— Меня Пуле, а его Вирзо. — Представил мужчина себя и друга.

— А вас? — Вежливо обратился змей к рабовладелице.

— Тайна.

— Это имя, или вы не хотите его называть? — Не понял змей.

— Мое имя Тайна. — Она шмыгнула носом. — У нас оно распространено.

— Тайна, так Тайна. — Согласился змей. — Называют же в мире Жоржа женщин Вера, Надежда, Любовь и никто этому не удивляется. Так, ладно, перезнакомились. Теперь расклад такой, Тайна поведает нам тайну хьюкошей об этом месте. Как выбраться из этой аномалии не привлекая внимания великанов? — Он подполз поближе к рабовладелице и уставился на нее немигающим взглядом.

Она посмотрела на него, потом на нас.

— Я ничего не знаю про эту аномалию. — Произнесла она испуганно.

— Да что вы с ней цацкаетесь. — Пуле решил снова распустить руки.

Я еле удержал его от расправы.

— Ты хочешь остаться здесь навсегда? — Спросил я строго.

— Да она выделывается. Всё она знает, только считает тварь, что мы не люди, и не достойны этих знаний.

— Тихо, тихо, друг. Так мы точно ничего не узнаем. Тайна, было бы лучше, чтобы ты вспомнила хоть что-нибудь, что поможет нам выбраться отсюда. Ведь не может такого быть, чтобы ты совершенно ничего не знала об аномалиях, в которые ежедневно сбрасываются люди, не угодившие вашей власти?

— Я…, конечно, знала, что неполно… людей из других миров наказывают, отправляя в аномальные зоны, из которых нет выхода, но никогда этим не интересовалась. Зачем мне это нужно? Для этого у нас есть стражи.

— Давайте я надавлю, и она все расскажет. — Не унимался Пуле.

— Да, подожди ты. — Не выдержал я. — Ты сам-то намного лучше ее? Бездельник и гуляка. Обидели его. Сиди спокойно и не мешай нам решать вопросы.

Пуле затих, но вид у него при этом был обиженным. Он отошел в сторону и стал шушукаться с Вирзо. Ляля посмотрела на них и покачала головой.

— Таких друзей за пипку и в музей.

Я оторвал болтающийся волан на рукаве Тайны, испугав ее немного, и протянул, чтобы она утерлась.

— У тебя кровь под носом.

— Спасибо. — Она вытерла лицо и высморкалась в тряпку кровавыми соплями. — Опасные у вас товарищи. — Произнесла она, говоря о «енотах».

— Эти товарищи, нам совсем не товарищи. Они попали сюда сразу после нас. — Пояснил я. — Ну, вспомнила что-нибудь полезное. Вы же мастера строить такие места. Ваш интернат тоже представляет собой какую-то головоломку. Не думаю, что ты не в курсе как она устроена.

Тайна посмотрела на меня оценивающе. Потом перевела взгляд на Лялю и Антоша. Никто не сморгнул и не отвернулся. Все ждали от рабовладелицы ответа и ничего другого. Она же привыкла видеть в людях покорность, развязывающую ей руки.

— А что вам даст, если я расскажу, как устроена рукотворная зона в нашем интернате? Эта может отличаться кардинально. — Попыталась она юлить.

— Какая разница кто с тобой разговаривает, мы или эти двое отморозков с большой дороги. Верно? — Дал я понять, что у нее всегда есть выбор.

Тайна невольно потрогала разбитый нос.

— Аномалия в моем заведении разбита на сектора, изолированные друг от друга. Проход между ними можно открыть только при помощи порталов, которыми управляет персонал. В случае опасности, все порталы ставятся в режим непроницаемости.

— Порталы? — Переспросил Антош. — А что они из себя представляют?

— Вы что-нибудь слышали про лес, который растет в начале всех миров? — Спросила Тайна.

— Нет, не слышали. — Признался змей, как самый сведущий в этих делах.