Второй шанс (СИ) - Виннер Виктория

Я перевела взгляд на дочь. Она сонными уставшими глазами заинтересованно наблюдала за беседующими на пороге мужчинами, разглядывая Игоря.

— Я сейчас вернусь, Машуль.

Вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Спасибо, Максим Александрович. Я сегодня же съезжу в аптеку.

— А где ближайшая? — спросил Игорь.

— Да здесь недалеко. Километров двадцать в сторону Москвы. Вызову такси — отец вчера вечером уехал в город на машине по работе. Хочу побыть с Машей, пока она не уснёт, а потому быстренько съезжу. А ты поезжай.

Я замолчала, разглядывая воротник рубашки Игоря. К горлу подобрался ком, и мне потребовалось немного времени, чтобы голос перестал дрожать.

— Я пока выпишу рецепт в кухне. Всего хорошего, Алиса.

Я кивнула, глянув на доктора, и он пошёл к выходу, сопровождаемый моим растерянным взглядом.

Игорь смотрел на меня. Я знала это, потому что там, где задерживался его взгляд, покалывало кожу.

Почему снова так происходит? Этой ночи уже словно и не было, и я совершенно не понимаю, как себя вести…

Похоже, судьба против. Да что там! Буквально всё против того, чтобы мы были с Игорем.

— Спасибо тебе, — заговорила, тяжело вздохнув, — думаю, я могу не лететь в Швецию? Мы ведь уже всё сделали… Моё присутствие совсем не обязательно, осталось только…

— Это даже не обсуждается. Оставайся с дочерью, я сам всё объясню Константину.

— Хорошо.

Суржевский медленно осмотрел моё лицо, словно хотел запомнить каждую мелкую морщинку, затем кивнул и направился в сторону выхода из дома.

Едва сдержав слёзы из-за стойкого ощущения, что это было наше с Игорем прощание, вернулась в комнату дочери.

***

Я проснулась из-за солнечных лучей, ярко слепящих мои глаза сквозь полупрозрачные шторы.

Маша сладко спала рядом, а её ладошка покоилась на моём плече. Поцеловав любимые пальчики, аккуратно поднялась с кровати и вышла в коридор.

Мама что-то готовила в кухне, и я двинулась на запах.

— Который час? — спросила, присаживаясь за стол. — Я случайно заснула… Надо было разбудить меня. Маше пора давать лекарства, а на поездку в аптеку я потрачу не меньше часа.

— Всё уже куплено, — перебила мама, ставя передо мной на стол чашку только что сваренного кофе.

— Когда ты успела? — искренне удивилась, поскольку настенные часы утверждали, что я проспала всего пару часов, а в кухне был такой беспорядок, что несложно было сделать вывод — мать готовила уже давно.

— Игорь Сергеевич всё купил. И лекарства, и полные пакеты фруктов, соков и даже курицу, похоже, с рынка. Домашнюю. И вон ещё, глянь, — мама кивнула на подоконник, где стоял небольшой прозрачный пищевой контейнер.

Я не поверила своим глазам. Игорь не просто всё купил, потратив личное время и деньги. В баночке с приоткрытым воздушным клапаном в листьях травы уютно разместилась маленькая ящерица.

Я едва обмолвилась о том, что Маша попала под дождь, бегая за ящерицами, когда мы ехали на ужин с Нойнером, и я думала, что Суржевский вообще меня не слышал!

А он запомнил. И поймал для моего ребёнка ящерицу.

Господи, дай мне сил…

ГЛАВА 45

Маша довольно быстро пошла на поправку.

Температура нормализовалась на пятый день, самочувствие улучшилось ещё раньше.

Я созванивалась с Константином каждый день, продолжая участвовать в рабочем процессе. Начальник давал мне небольшие поручения, которые я выполняла, не возвращаясь в Москву.

Пока не хватает смелости признаться Косте, что планирую уйти. Знаю, он рассчитывает на меня и станет отговаривать. Только я всё решила. Я нужна Маше. Не деньги, не танцы, не костюмы, одежда и телефон. Девочке нужна я. А она нужна мне.

И если у меня не получается оставаться матерью, обеспечивая дочь с головы до ног, то придётся смириться. Надо научиться, наконец, верно расставлять приоритеты.

Видит Бог, я старалась. Я так старалась! Может быть, пока не пришло время, и стоит просто отпустить ситуацию. Расслабиться и выдохнуть. Жить так, как получается и радоваться тому, что имею.

Знаю, Маша никогда не обвинит меня в том, что у неё нет айфона. Самый главный прокурор для себя — я сама. Я хотела доказать лишь себе, что смогу.

Вот только я хочу быть мамой. И я буду.

Маша спрашивала про Игоря. Я сказала, что это мой начальник, и что это он поймал ящерицу. Девочка рассмотрела рептилию со всех сторон и минут через пять, пожалев, потребовала, чтобы я выпустила её на улицу. Собственно, так я и думала.

Дочка сказала, что у дяди Игоря добрые глаза, чему я невероятно удивилась. Возможно, дети видят всё в ином свете, но я была уверена, что Маша испугается Суржевского. Большой, агрессивный, опасный…

А она сказала, добрый… И это было так трогательно, что я чуть не набрала номер Игоря, но вовремя остановилась.

Он ни разу мне не позвонил. Не могу сказать, что ждала, но надеялась. То, что с Суржевским не бывает просто — поняла давно. Однако от привычек сложно избавляться. А привычка расставлять всё по своим местам вырабатывалась годами.

И сейчас снова ничего не понятно, что не может меня не волновать.

Та ночь была просто невероятной. Игорь напоминал изголодавшегося зверя. Я чувствовала, что ему это нужно. Я нужна. Как раньше. Словно и не было этих долгих месяцев в разлуке, будто он тоже скучал, также сильно, как и я, хотя, думаю, это невозможно.

А теперь он не звонит. Я понимаю, занят. У них там действительно много работы… Да и что сказать? Не знаю, что он может мне сказать. Точнее, я знаю, что хотела бы услышать, но это совершенно нереально. Да и к тому же, Суржевский не говорит, Суржевский делает.

И я жду его возвращения из Швеции, надеясь, что он действительно как-то проявит себя. Не верится, что всё так и закончится. Что мы больше не увидимся после всего…

Я увезла Машу домой, как только мы закончили курс лекарств. На десятый день лечения явились в платную клинику к Максиму Александровичу, как он и говорил.

Я впервые оказалась в таком лечебном заведении. Здесь было невероятно чисто. Сотрудницы на ресепшен выглядели не хуже моделей с подиумов, а картинки на стенках в детском отделении, призванные создать малышам позитивное настроение, рисовал профессиональный художник. И это не сравнение. Это факт. Я действительно неплохо разбираюсь в живописи.

Я боялась, что приём врача в таком месте окажется слишком дорогим, но, как и ожидала, денег с нас не взяли.

Максим Александрович провёл осмотр, немного поговорил с Машей и выписал нам справку. В понедельник дочка снова пойдёт в школу. И я сама её заберу. Да и в любом случае, некому больше — родители в Турции, Алёнка загремела в больницу с пневмонией.

Я испытываю какое-то невероятное удовольствие, предвкушая, как помогу дочке застегнуть куртку, забирая после уроков, как буду слушать рассказ о занятиях, как после школы мы зайдём в магазин и купим то, что дочка захочет, а потом пойдём домой и проведём остаток дня вдвоём. Вместе приготовим ужин, выполним домашнее задание, посмотрим перед сном мультфильм…

А ещё в понедельник возвращаются Костя и Игорь.

Мой весомый гонорар уже поступил на карту. Очень весомый… И первое, что я сделала — купила родителям путёвки. Вышло недорого, учитывая, что я выбрала небольшой срок — пять дней. Потому что на большее они не согласятся — не на кого оставить магазин. Мне было очень приятно выбирать им этот подарок — родители заслужили мою благодарность. Не знаю, как бы я справлялась без мамы с папой.

И теперь мы с Машей лишь вдвоём, что не оставляло Константину шансов отговорить меня увольняться. В понедельник отведу Машу в школу и сразу поеду в офис. Поговорю с шефом и напишу заявление. Уверена, проблем с отработкой не возникнет.

В выходные я практически не думала об Игоре. Всё моё внимание было приковано к дочери и в понедельник, входя в офис МаректЮнион, не испытывала ни малейшего сомнения. Уверенно вышагивала по коридору в сторону своего рабочего места, уже почти бывшего, и совершенно не ожидала увидеть за стеклянной стеной его.