По военным дорогам отца - Василий Васильевич Блюхер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шли годы, в моей библиотеке одна за другой появлялись книги, посвященные китайской революции 1925-1927 годов и участию в ней в качестве военных советников, переводчиков, китаеведов наших советских людей. Да и сам главный военный советник оставил для история свидетельства о событиях давних лет. Уже вторым изданием вышла в свет работа А. И. Картуновой «Блюхер в Китае. 1924-1927 гг.». В ней собраны материалы и документы, принадлежащие перу отца в бытность его в заграничной миссии.
* * *
Меня давно занимал вопрос: при каких обстоятельствах отец перед отъездом в Китай принял псевдоним «Галин»? Ответ на это почерпнул в мемуарных книгах М. И. Казанина «В штабе Блюхера» и К. А. Мерецкова «На службе народу». [143]
При оформлении заграничного паспорта во Владивостоке отца спросили, какую фамилию поставить. Он сказал:
- Пишите Галин. Жена-то ведь Галина.
- А имя и отчество?
- Гм, - чуть помедлил отец, но тут же нашелся: - Дети у меня Зоя и Всеволод… Давайте - Зой Всеволодович.
Раздался дружный хохот. Кто-то заметил:
- Имени-то такого нет - Зой…
- А разве имена - это только те, что в святцах? - парировал отец {113}.
* * *
Фамилию «Галин» в Китае первое время произносили немного иначе. Корреспонденты французского телеграфного агентства быстро обнаружили, что у Сунь Ят-сена основным советником по военным вопросам является некий человек плотного телосложения, с постоянной улыбкой на явно европейском лице. Кто же этот иностранец, дающий весьма квалифицированные рекомендации вождю китайской революции? Распространился слух, что это какой-то отставной французский генерал Гален. Сотрудники генштаба Франции тщетно искали в своем военно-учетном столе личного состава такую фамилию и в ответ на вопросы журналистов только пожимали плечами. Тогда дотошные газетчики приступили к поискам с другого конца и докопались, что мифический француз - это не кто иной, как герой гражданской войны в Советской России, приехавший в Китай по приглашению доктора Сунь Ят-сена из того же лагеря, что и политический советник ЦИК гоминьдана большевик М. М. Бородин, военный атташе А. И. Егоров и военный советник Ивановский (А. С. Бубнов) {114}.
Однако сотрудники буржуазных газет, пронюхавшие, кто скрывается под псевдонимом Галин, стали утверждать, что Блюхер - австрийский офицер, попавший в плен к русским в мировую войну, и прямой потомок прусского фельдмаршала Блюхера, разбившего Наполеона при Ватерлоо. [144]
После этой версии появилась в прессе другая, утверждавшая, что Блюхер вместе с несколькими другими крупными советскими полководцами по окончании военной академии в Москве якобы прошел дополнительный курс в Берлине, в Германской академии генерального штаба {115}.
Отец, когда ему переводили эти «сенсационные» сообщения, только смеялся над ними.
М. И. Казанин, на мой взгляд, очень ярко и точно передал в своих воспоминаниях облик отца. Он писал:
«С Блюхером мне приходилось встречаться в тот период ежедневно. Первое, что бросалось в глаза при встрече с Блюхером и оставалось навсегда в сознании, - это, я бы сказал, его счастливая внешность и счастливая манера: перед вами стоял и с вами общался красивый, привлекательный, очень простой и в то же время очень сильный и сдержанный человек. Поначалу в нем нельзя было заметить каких-либо специфических черт - рабочего, крестьянина, солдата или военачальника. Запомнился открытый взор серых глаз под темными густыми бровями. Были в нем и крестьянская основательность, и рабочая гордость, и большевистское предвидение, и те черты, что он перенял от лучшей части военной среды, с которой вместе делил и окопную жизнь, и раны, и Георгиевские кресты: мужество, немногословие, быстрота суждения, неограниченное доверие к боевым товарищам, высокое представление о долге, чести, славе. Отсюда же шла его неизменная подтянутость, подчеркнутая корректность и достоинство» {116}.
В состав советской военной миссии в Китае, которую осенью 1924 года возглавил В. К. Блюхер, входило несколько десятков советников. Среди них были бывшие офицеры старой русской армии, которые отлично зарекомендовали себя на фронтах гражданской войны как грамотные и преданные делу Советской власти «военспецы». Были и выходцы из рабочей и крестьянской среды, имевшие ясное сознание целей в происходящей классовой борьбе, обладавшие природной смекалкой и сноровкой ко всем видам физического труда. Так возник превосходный и крепкий сплав людей, взаимно обогащавших друг друга традициями, знаниями и жизненным опытом. [145]
Наибольшим расположением главного военного совет-пика пользовался Александр Иванович Черепанов. Он прошел фронты первой мировой и гражданской войн, командовал первым сформированным советским полком в сражении под Псковом, день которого - 23 февраля 1918 года - празднуется нами как день рождения и боевого крещения Рабоче-Крестьянской Красной Армии. После гражданской войны А. И. Черепанов окончил Восточный факультет Военной академии РККА и в 1923 году прибыл в Китай с первой группой наших советников. Он принимал участие в создании школы комсостава на острове Вампу, которая сразу же заняла руководящую роль в общественно-политическом и массовом движении в Китае.
В своей работе «Гуандун (очерк военных событий. Декабрь 1924 - июль 1925 г.)» отец отмечал:
«Впервые в истории китайской армии в школе было введено политическое воспитание как обязательный предмет преподавания, ставящее себе задачей воспитать в курсантах преданность идее партии, ненависть к врагам - милитаризму и империализму…
Коммунистическая партия уделяет школе должное внимание, бросив в нее значительное количество работников, в руки которых вскоре и перешла вся политическая работа в школе…
Все политические события, происходящие в стране, находили в школе свое отражение. Политическое влияние школы уже к октябрю (1924 г.) выходит за пределы острова и становится крупным фактором во всех политических событиях в Кантоне» {117}.
Будучи военным советником при 1-м корпусе, А. И. Черепанов содействовал его успеху в боевых операциях на территории провинции Гуандун и в Северном походе Национально-революционной армии Китая. Нередко ему приходилось работать вдали от остальных членов советской колонии, без переводчика, без возможности перекинуться с кем-либо русским словом. Отец всегда сочувственно относился к работе Александра Ивановича и самым внимательным образом прочитывал все его донесения.
В 1938 году, в разгар борьбы китайского народа с [146] японскими захватчиками, А. И. Черепанов вновь был направлен Советским правительством в Китай в качестве уже главного военного советника его армии.
Генерал- лейтенант А. И. Черепанов, командуя армией на Ленинградском фронте, принимал активное участие в сражениях Великой Отечественной войны. В послевоенные годы он приступил к работе над капитальным трудом «Записки военного советника в Китае», который выдержал два издания. Именно Александр Иванович
