Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

— Тише, чего расшумелись? — ласково проворчала Куртни, бросив веселый взгляд на споривших игроков. — Вы мешаете мне сосредоточиться. Мне нужно работать.

— Куртни, он жульничает! Скажи ему!

— Я не жульничал!

— Жульничал! Ты всегда меня дуришь, я знаю! И я не отдам тебе выигрыш! — Кэрол накрыла ладонями кучку банкнот, лежащих на столике. Разгневанный Рэй попытался оттолкнуть ее руки и забрать деньги.

— Это мой выигрыш! Убери от него свои лапки!

Схватив деньги, Кэрол пронзила его предупреждающим взглядом.

— Ты играл нечестно, значит, это не твой выигрыш.

— Хорошо, тогда давай начнем заново.

— Нет уж, хватит, я никогда больше не буду с тобой играть! Ты прохвост и обманщик! Я забираю себе все деньги, как компенсацию за моральный ущерб.

— Ба, умная какая стала! Понабралась от своего муженька-адвоката всякой дряни, только здесь это не пройдет! Давай сюда деньги!

Он вскочил с кресла и стал отнимать у нее свой выигрыш. Кэрол отчаянно уворачивалась, прижав ладони с зажатыми в них купюрами к груди.

— Прекратите, что вы в самом-то деле… как маленькие. Драться за сто долларов! Я дам каждому из вас по пятьсот, только дайте мне сосредоточится на документах! — строго сказала Куртни, но в ее голосе слышался сдерживаемый смех.

— Дело не в деньгах, как ты не понимаешь! — отозвался Рэй, пытаясь разжать руки девушки. — Ты смотри, сильная какая, кто бы мог подумать! Куртни, скажи ей!

— Куртни! Скажи ему! — в отчаянии вскрикнула Кэрол, когда он все-таки вырвал у нее деньги. — Рэй, так не честно! Мало того, что жульничал, так еще и силу свою применяешь!

— Я жульничал? А ты не жульничала? Я же сам тебя этому научил! Тоже мне, правильная какая! Потому и злишься, что это я тебя обжулил, а не ты меня!

Куртни с улыбкой покачала головой. Да, она помнила, как еще очень давно Рэй учил ее хитростям и уловкам шулерства. И когда они брали в руки карты, начиналась борьба, кто кого ловчее обведет вокруг пальца. Когда Кэрол проигрывала, она всегда злилась и начинала обвинять его в обмане, и клялась-божилась, что никогда больше не станет с ним играть. И за обладание выигрышем они устраивали драки. Но когда выигрывала, более самодовольную и хитрющую физиономию, чем у нее, во всем свете сыскать нельзя было.

Сердце Куртни защемило. Как же сильно любит она этих двоих, их дурачества, которые порой безумно ее раздражали, но без которых ее жизнь была бы такой скучной и пресной. А потом появилась ревность. И наблюдая за ними сейчас, она чувствовала сладость и горечь одновременно. Ей было и хорошо, когда она смотрела на них, и плохо. Хорошо от сознания того, какими они стали друг другу родными и близкими, она, Рэй и Кэрол, оттого, что они счастливы, когда все вместе, как прежде. И плохо от того, как изменился Рэй. Он бродил по дому угрюмый и неприкаянный, как зверь в клетке, и совершенно менялся в присутствии Кэрол. И видеть это Куртни становилось все тяжелее. Тяжело было видеть его красоту, свежесть, молодость, которые словно и не собирались его покидать, его задорную мальчишескую улыбку, которая еще больше молодила его не тронутое морщинами лицо с такой же упругой, не увядающей кожей, не блекнувшей и не теряющей цвета молодости, такие как легкий румянец, как матовый смугловатый оттенок, такой же насыщенный и свежий, как двадцать лет назад. Его телу и фигуре завидовали юноши, мечтая выглядеть так же. Он был здоров, крепок и полон сил. И рядом с ним Куртни чувствовала себя старухой. Она была старше него, и к ней время было не так снисходительно. Ей и в молодости не нравилось свое отражение в зеркале, она понимала, что и тогда не была красавицей, но сейчас ее внешность заставляла ее страдать. Время безжалостно разделило ее и ее любимого, оно унесло ее далеко вперед, а его оставило позади, ее превратило в старуху, а ему позволило остановиться в расцвете своих сил и красоты. Разница в возрасте теперь казалась намного больше, чем была на самом деле.

Как будто судьба давала ей понять, какие они разные, он и она, что он создан не для нее, что он не ее мужчина, а она завладела им силой против самой природы и судьбы. Он принадлежал другой женщине, Куртни всегда это знала. И звали эту женщину Элен. Куртни помнила ее в молодости. Элен была ослепительно красива. Но не это привязало к ней Рэя. Он и она росли вместе и дружили с детства, одинокие и никому не нужные. Вот тогда, будучи еще девочкой, Элен и взяла его сердце. Только она, Куртни, отобрала у нее Рэя, что сломало и Элен и ее жизнь. А теперь, как по насмешке судьбы, спустя много лет, Куртни, уже немолодая, увядающая женщина, видит свою соперницу, все такую же молодую и прекрасную. Видит такого же молодого и красивого Рэя, такой же огонь тайной любви в его глазах. Любви к ней. Белокурой, стройной, с большими прозрачными глазами, к которым невозможно было остаться равнодушным. Она здесь, в ее, Куртни, доме, и Куртни ее любит. Любит, не смотря ни на что, потому что полюбила еще до того, как она превратилась в Элен и стала соперницей. Словно Элен вернулась, чтобы все-таки взять то, что ей принадлежало — Рэя, теперь, когда Куртни стала стара и еще менее привлекательна, чтобы забить ее своей молодостью и красотой и отобрать мужа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Грустно разглядывала Куртни Кэрол поверх очков, не уставая поражаться ее сходству с матерью. Она даже смеялась так же, и голос был таким же, как у Элен в молодости. Что это — наказание? Упрек? Демонстрация того, что она, Куртни, вмешалась в планы самой жизни, разлучив этих двоих, которых судьба все равно воссоединила прямо у нее под носом, причинив ей такую боль? Не для того ли жизнь сохраняет Рэю молодость и привлекательность, чтобы он смог вернуться в прошлое, к своей возродившейся возлюбленной, такой юной и прекрасной, и составить ей подходящую пару, ту, что должна была состояться еще много лет назад? Ну, как после такого не поверить в судьбу?

Ни Кэрол, ни Рэй не догадывались о ее мыслях, поглощенные своим спором. Все закончилось тем, что Кэрол обиделась и ушла, буркнув ему, чтобы он подавился своим выигрышем.

— Шарлатан! — фыркнула она напоследок перед тем, как закрыть дверь.

Опустив лист бумаги, поверх которого украдкой наблюдала за ними, Куртни с упреком покачала головой, смотря, как Рэй с довольной физиономией засовывает отобранные у девушки деньги в карман.

— Рэй, ну как тебе не стыдно? Взрослый мужчина, а так себя ведешь!

— Ну, я же выиграл. Она была не права.

— Рэй!

— Ну, ладно, ладно. Пошел мириться, — он поднялся и с улыбкой вышел из кабинета.

Лицо у Куртни помрачнело, уголки губ печально опустились, но она снова уткнулась в договор, который никак не могла изучить. Она сосредоточилась, не обращая внимания на занывшее от ревности сердце и не думая о том, что Рэй намеренно рассердил Кэрол, вынудив ее уйти, чтобы пойти следом за ней «мириться» и остаться с ней наедине. В такие моменты Куртни казалось, что она его ненавидит так, что готова убить. Единственное, что ее утешало, так это то, что он всего лишь в очередной раз обломает свои зубы о твердость ее девочки.

Кэрол отправилась на кухню поболтать с Дороти, зная, что старушка всегда скучает по ней. Да и сама Кэрол ее искренне любила, и всякий раз, когда была здесь, находила время посидеть с ней за кружкой чая и поговорить.

Но едва они только уселись поудобнее, как в кухню вплыл своей гибкой плавной походкой Рэй. Увидев Дороти, он вздохнул, даже не пытаясь скрыть своего раздражения, и, недолго думая, подсел к ним.

— Я тоже хочу чая, — сказал он Дороти.

Та хотела встать, но Кэрол придержала ее за руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рэй, иди отсюда. Мы хотим поболтать, по-женски, понимаешь?

— Ну, так я тоже умею болтать «по-женски», так что я впишусь в вашу компанию, не беспокойся. Дороти, чай, пожалуйста.

— Сиди, Дороти, я сама сделаю, — Кэрол встала и вышла из-за стола.

Рэй наблюдал за ней, разглядывая ее фигуру, не стесняясь Дороти, которая опустила не одобряющий взгляд в чашку с дымящимся чаем.