Гражданский процесс - М. Викут

Одновременно возникает вопрос о преюдициальной роли актов различных административных учреждений. Согласно ст. 61 ГПК постановления административных органов и их должностных лиц преюдициального значения не имеют. Необходимо также помнить положения Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»2, где подчеркивается — ГПК не определяет порядок производства по делам об административных правонарушениях, поскольку он зафиксирован КоАП. В свою очередь, в ходе подготовки к рассмотрению дела об административном правонарушении суд, руководствуясь ст. 29.4 КоАП, должен, несмотря на документы, представленные должностными лицами административных органов, вторично установить ряд обстоятельств. В частности, производство по административному делу подлежит прекращению, если будет отсутствовать событие или состав административного правонарушения.

Г. А. Жилин в связи с проблемой преюдициальности актов административных органов подчеркивает: «Постановления административных органов не имеют преюдициального значения, и установлены ими факты подлежат доказыванию при рассмотрении гражданской дела. В соответствии с конституционным правом на судебную защит (ст. 46 Конституции РФ) любое решение административного орган может быть оспорено в судебном порядке» [109].

Признанные обстоятельства возникают вследствие признание стороной сведений, на которых другая сторона основывает собственные требования и возражения, что освобождает последнюю от бремени доказывания. Например, рассматривая дело о возмещении вреда, причиненного повреждением имущества, суд, приняв признание ответчиком факта размера ущерба, освобождает от доказывания истца относительно обоснования утверждений о размере ущерба.

Нельзя сказать, что признание по своему характеру безусловно и обязательно для органа правосудия, а также всегда ведет к возникновению описанных юридических последствий. Если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия реальны обстоятельств правовой коллизии либо под влиянием обмана, насилие, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает акт признания, а обстоятельства подлежат доказыванию по общим правилам следовательно, по усмотрению суда признание обстоятельств может сопровождаться соответствующими проверочными действиями.

Проблематика распределения обязанностей по доказыванию особо актуальна именно для гражданского судопроизводства, поскольку и уголовном судопроизводстве подозреваемый или обвиняемый не дол жен доказывать свою невиновность, соответствующее бремя лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК).

В римском гражданском процессе была выработана универсальная формула, согласно которой каждая сторона должна доказать обстоятельства, на которые она ссылается [110].

В дореволюционной России Устав гражданского судопроизводства 1864 г. в ст. 81, 366 гласил: «истец должен доказать свой иск. Ответчик, возражающий против требований истца, обязан со своей стороны доказать свои возражения». Другими словами, на стороны возлагалось основное бремя доказывания, при этом первым к выполнению этого бремени должен был приступить тот, кто обращался за судебной защитой (semper necessitas probandi incumbit illi, qui agit). Если этого не происходило, истцу отказывалось в удовлетворении иска (actore поп probante reus absolvitur). Подобное правило закреплялось в ст. 118 ГПК РСФСР 1923 г. и ст. 50 ГПК РСФСР 1964 г., что означало придание ему сущности правовой аксиомы (А. А. Ференс-Сороцкий).

В действующем процессуальном законодательстве установлено, что доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле (ч. 1 ст. 57 ГПК). Вместе с тем основное бремя доказывания (onus probandi) возложено на истца и ответчика, которые в соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований и возражений. Данное долженствование следует отличать от бремени утверждения (onus probandi) — оно заключается в необходимости для стороны, заявляющей требование либо возражение, сослаться на обстоятельства, подтверждающие таковые. Практика показывает, что зачастую оба вида бремени совпадают, но не всегда, коль скоро наличествуют общеизвестные, преюдициальные и признанные факты.

В отличие от ст. 50 ГПК РСФСР соответствующая ей ст. 56 ГПК РФ содержит еще одно немаловажное указание на то, что общий механизм распределения обязанностей по доказыванию используется неизменно, если иное не предусмотрено федеральным законом. Так, ст. 249 ГПК, говорящая о бремени доказывания по делам, возникающим из публичных правоотношений, определяет иной порядок: обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием Для принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействий) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на орган, принявший нормативный правовой акт, органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые Действия (бездействия). Кроме того, суд в целях правильного разрешения дела может по своей инициативе истребовать любые доказательственные материалы. По сути, речь идет о процессуальной презумпции вины, которую опровергают субъекты, перечисленные в приведенной статье, вследствие чего целесообразно более подробно затронуть вопрос о влиянии презумпций на бремя доказывания.

В переводе с латинского презумпция (praesumtio) означает предположение. В течение длительного исторического развития было сформулировано множество различных презумпций, основывающихся на предположении того, что факт скорее существует, чем нет. Их появление было обусловлено практическими трудностями, которые вытекали из состязательного характера судопроизводства, где часто возникали сомнения в том, какая сторона должна убеждать суд в истинности фактических данных. Выход был найден в казуистической системе перераспределения бремени доказывания. Отсюда и возникли правила-предположения, касающиеся представления доказательств. Они представляли собой умозаключения, выведенные посредством наблюдения за конкретными ситуациями. Презумпция — выражение того, что происходит чаще всего, утверждали римские юристы (praesumptio sumitur ex eo quod plemmque fit).

Предположения, зафиксированные в праве, получили название законных презумпций (praesumptio juris), которые подразделяются на процессуальные и материальные. Пример первых уже приводился, они в отличие от материальных малочисленны, но, тем не менее, значимы. Предположения материального права, наоборот, составляют большинство: презумпция вины причинителя вреда; презумпция вины лица, не исполнившего обязательство или исполнившего его ненадлежащим образом; презумпция нахождения долгового документа у должника; презумпция отцовства и др.

В целом презумпции как технико-юридический прием облегчают работу судебного органа и дают исходные данные, принимаемые за истинные. Знания в подобных случаях отнюдь не ложны. В них присутствует потенциальная возможность существования фактов, хотя не исключается и иное. В этом плане презумпции придают процедуре доказывания гибкость перелагая обязанность доказывания утверждаемого на противную сторону, изменяя общее правило ст. 56 ГПК. Если же обязанность не выполнена, то предполагаемый факт считается установленным и соотносимым с истиной. Оказывать помощь в ее достижении может и освобожденное от представления доказательств лицо как отмечается в процессуальной литературе, доказывание — право и обязанность субъектов доказывания, следовательно, презумпции освобождают лицо от доказывания, но не лишают его права приводить доказательства и обосновывать факты [111].

Суд первой инстанции при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства, приводимые в обоснование тех или иных обстоятельств: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными материалами и осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи.

Между тем ГПК устанавливает несколько исключений из принципа непосредственности, касающихся обеспечения доказательств и судебного поручения.

Потребность в обеспечении доказательств возникает у лиц, участвующих в деле, вследствие опасений, что представление необходимых для них доказательств окажется невозможным либо затруднительным. Практика знает два способа обеспечения доказательств — внесудебный и судебный. Первый способ реализуется посредством нотариального функционирования. Основы законодательства Российской Федерации о нотариате позволяют всем заинтересованным субъектам обращаться с заявлением об обеспечении доказательств к нотариусу (ст. 102 Основ), в районе деятельности которого должен быть совершен акт по обеспечению доказательств (п. 175 Инструкции о нотариальных действиях). Подобное обеспечение предполагает допрос нотариусом свидетелей, осмотр письменных и вещественных доказательств, назначение экспертизы (ст. 103 Основ). Однако на эти действия налагается запрет, если дело в момент обращения заинтересованных лиц к нотариусу находится в производстве суда или административного органа.