Возмездие теленгера - Михаил Белозеров

Усаживаюсь на командирское место. Экран СУО[16] мертв. Запускаю опрос по частотам. В радиусе пятнадцати километров или нет наших сил, или все системы связи подавлены, чего и стоило ожидать. Движемся в сторону села Засуличи. По карте грунтовая дорога. Все пятнадцать километров прошли по лесу. Леса в этой части Украины – одно название, это не наши чащи, а в основном акация и дуб. Встречается осина. Периодические осматриваюсь вокруг в активном режиме. Слышно, как над башенкой БТРа вращается антенна.

Хотя в бою не рекомендуется выключать станцию, я боюсь, что нас засекут прежде, чем мы успеем отреагировать. На экране голубого цвета ни одной цели.

Первое, что видим при подъезде к селу: на поле мирно пасется бесхозный скот. Знакомая картина. Мы уже давно подметили, что на животных чахомотка не действует. Лишнее подтверждение тому, что этот вирус придуман, чтобы убивать только людей.

Объезжаем село по нижней дороге. Поднимаемся на холм, но на самую вершину не лезем, обходим ее справа. Два глаза хорошо, а четыре лучше: вижу в прицел, что местность по ту сторону холма выжжена. Кое-где в небо поднимаются столбы дыма. Не похоже, что пожар произошел вследствие атомного удара, потому что излучение чуть-чуть выше нормы. Потом соображаем, что видим разбомбленный узел связи, уничтоженный скорее всего обычным «томагавком». Вот почему этот район молчит – ретранслировать некому, а спутники, на которые все так надеялись, приказали долго жить в первую очередь. Послал сержанта осмотреться. Вернулся через полчаса. Выживших нет, и, судя по всему, пункт связи погиб еще до удара, от чахомотки. Мы совсем забыли, что можно подцепить эту болезнь, думали, что мы в самом деле везунчики. Проехали еще километров десять, по железнодорожному мосту пересекли реку Гурья, за которой в таком-то квадрате должен находиться командный пункт Тарасенко.

В очередной раз включаю СУО по частотам, и сразу на нас обрушивается лавина запросов. Нас ищут! О нас помнят! Нам повезло – должно быть, над нами пролетает спутник, один из тех, что уцелел. Отвечаю стандартной фразой, которые есть в шифрованном виде в памяти СУО: кто мы такие и куда движемся. В ответ молчат, видно, пораженные услышанным, похожи, нас уже списали, как боевую единицу. Совершенно неожиданно приходит запрос от Тарасенко. Я слышу в наушниках его голос, измененный шифратором: «Доложите обстановку». Докладываю, что мы находимся в обусловленном планом месте. В ответ: ждите груз шесть. Это значит, что к нам, несмотря ни на что, движутся заправщики с ракетами. Может, уже и Москвы нет, думаю я, одна армия держится. Потом Тарасенко открытым текстом говорит: «Все, ребятки, прощайте, не поминайте нас лихом». Стрелок-радист смотрит на меня выпученными глазами, в них плавает животный страх. «Почему снял маску?» – спрашиваю я. Оказалось, что существует мнение, будто из-за избыточного давления внутри БТР чахомотка нам не страшна.

В этот момент вижу на экране цель – красную галку с черточкой, которая обозначает вражеский танк. Дистанция меньше полукилометра. Нам несказанно везет: мы работали в активном режиме, но танк бы нас не засек. Выключаю всю аппаратуру, кроме тепловизора, и осматриваюсь. Сержант предлагает взять парочку «корнетов» и двигаться в пешем порядке. Так нас труднее будет засечь. А с другой стороны, если произойдет боестолкновение, то они окажутся без огневой поддержки. Уйти же по мосту назад не получится, нас обязательно увидят, и тогда мы со своей пушечкой и тонкой броней будем отличной мишенью. Приказываю сержанту разбиться на две группы и двигаться по обе стороны железнодорожной насыпи. Сидим, ждем. Я ломаю голову, как здесь мог очутиться противник. Ответа нет до тех пор, пока не звучат два выстрела из «корнетов», которые ни с чем нельзя перепутать. Делаем рывок вперед, из-за изгиба дороги видим освещенный ярким пламенем полустанок, даем в ту сторону несколько очередей из нашей автоматической пушки. В ответ молчание. То ли нам везет, то ли мы полные идиоты: ударили по своим. Наш десант заскакивает в машину. Противник все еще молчит. Очень странно. Так странно, что я даю приказ обследовать местность.

Петр Петрович, матюгаясь в своей маске, разворачивает БТР так резко, что мы едва не летим с насыпи через голову. То, что мы обнаружили, оказалось страшнее всего. То там, то здесь в самых неожиданных местах застыли немецкие «леопарды», а вокруг сплошным ковром лежали мертвые немцы в новенькой, с иголочки форме. Сотни «леопардов» и тысячи людей. Не меньше дивизии. Я попытался связаться хоть с кем-нибудь и сообщить об этом, но связи не было.

25.05.2041

Благополучно возвращаемся к своим. Оказывается, их обстреляли из вертолетов и они один сбили. Повреждена моя СПУ номер один. Ночь прошла в тревожном ожидании. Бомбили где-то в отдалении, кого, непонятно.

Утром заправщиков еще нет. Идем смотреть на вертолет. Он упал в пяти-шести километрах в болото. Леонтьев сказал, что из него никто не выпрыгнул. Вертолет нашли на поляне. Он садился на авторотации, но все равно удар был слишком сильным, вокруг разбросало какие-то емкости. Вертолетчики погибли, правак выбрался из кабины и умер от ран на земле. Подобрали оружие и вернулись к своим. Догадываюсь, чем занимался вертолет – распылял чахомотку.

Плохие вести: через полчаса заработало радио и Тарасенко слабым голосом сообщил, что весь штаб погибает от чахомотки, что американцы интенсивно заражают территорию Украины и Белоруссии. Он повторил приказ действовать автономно. Я побежал к Леонтьеву, но тот был уже мертв. Погибло все его подразделение. Побежал в свой овраг. Новая напасть: умер боец, у которого был порван АЗК. Землянку, в которой он жил, засыпали землей. Нас осталось пять человек. Приказываю ни при каких обстоятельствах не снимать маски и АЗК, даже по большой или малой нужде. Мне нужны люди, чтобы установить ракету. Наконец около пятнадцати тридцати прибыли два заправщика с ракетами. Водитель открыл дверь кабины и выпал из нее замертво. Пока я сбегал к заправщику, пока вернулся назад, все мое подразделение, за исключением Петрова, лежало мертвым.

В живых нашел только Петра Петровича – он прятался в БТРе. Втроем мы зарядили последние ракеты и, не выезжая из оврага, дали последний залп в Третьей мировой».

* * *

Позже всех проснулся Чебот и, мучимый страшной жаждой, осушил полведра воды, но даже после этого выглядел так, словно его всю ночь заставляли таскать мешки с картошкой. Телепень сказал мечтательно, как бывалый алкоголик:

– Пивка бы… мать моя женщина…

– Уйди!.. – со стоном отозвался Чебот. – Меня тошнит.

– Меньше пить надо… – назидательно произнес Телепень и тут же вылетел в сени, потирая зад. – Чего дерешься-то?!

– Сейчас добавлю, – угрюмо пообещал Чебот и, схватившись за живот, побежал в сортир за огородом. – Святые угодники…

– А мне понравилось, – признался Телепень, выглядывая в окошко и наливая чай в большую эмалированную кружку со щербатым краем.

– Чего понравилось? – с подозрением спросил Костя.

С утра город ему казался хорошим, а главное, удобным местом, если бы только здесь не стреляли. «Сопротивление», однако, неприязненно подумал он, вспомнив вчерашний бой.

– Цивилизация… – мечтательно произнес Телепень. – Я бы остался, ей-богу! – заверил он. – Отремонтировал бы квартиру, их здесь много брошено, и стал бы рыбку ловить. Озеро вон какое! Можно пивную открыть. Ну, что-нибудь такое… – стал он путано объяснять под ироничным взглядом Кости. – Видел, как народ пьет? Это же Клондайк!

– Не знал, что ты такой предприимчивый, – удивился Костя.

– Почему я предприимчивый? – обиделся Телепень, для которого это слово означало быть жадным.

– Не знаю, – ответил Костя. – Тебе видней. А кайманы?

Чай помогал только отчасти. Правда, головой до сих пор нельзя было шевелить, но она уже не готова была лопнуть при первом же удобном случае.

– А чего кайманы? – показушно удивился Телепень, со смаком отхлебывая чай. – Они тоже люди, тоже есть хотят, а пьют наверняка не меньше нашего брата.

Рассудительность Телепня удивила Костю. Раньше он не замечал за ним подобных наклонностей. Телепень, скорее, был молодым бычком, которому старшие товарищи не давали разгуляться. Он никогда глубоко не судил о вещах, а здесь его прорвало. Вот что делает с человеком город, удивился Костя.

– Только нашего брата здесь убивают, – иронично заметил Костя, что стоило ему прострела в голове с правой стороны. – По мне, лучше живым в тайге сидеть, чем быть убитым в городе, – добавил он, морщась от боли.

– Оно, может, и так, – согласился Телепень. – Хотя кто его знает? Но город дает много возможностей. Сам посуди, в деревне ты кто?

– Кто? – не понял Костя.

– Пацан.

– Ну и что?

– А здесь враз можешь стать хозяином своей судьбы.

Было видно, что он не доверяет суждениям Кости, отчасти из-за вчерашних разговоров Дядина, и ему хотелось утереть Косте нос. Завидует, понял Костя, думает, что мне легче, чем ему. А мне, может, совсем и не легче, может, у меня тоже голова болит.