Безопасность Родины храня - Глеб Кузовкин

Тогда же у Михаила состоялось еще одно интересное знакомство…

Как-то, уже после проведения вышеупомянутой операции, сотрудникам госбезопасности были вручены фотографии некоего мужчины средних лет, высокого, со скуластым лицом и пристальным колючим взглядом. Был это член центрального провода ОУН, один из заместителей самого «главнокомандующего» УПА Шухевича, известный под кличкой Профессор. Заброшенный из-за границы, он руководил так называемой службой безопасности бандеровцев, ничем не уступавшей гитлеровскому гестапо, а нередко даже превосходящей его в жестокости и зверствах… Дудник взглянул на снимок — и сразу же вспомнил, что уже видел Профессора! Тогда, зимой, возвращаясь с Карпат.

А было так. За несколько километров до города Николаева «важная дама» приказала свернуть влево, и через полчаса машина остановилась на окраине поселка.

— У меня здесь родственники, надо повидаться, — сказала она спутникам, ведя их к особняку. — Согреемся малость и поедем дальше.

Вот тогда, в кругу этих «родственников», и выделил Михаил среди остальных этого нервного, со злыми глазами и угловатыми скулами человека. Он все время пытался выдать себя за беззаботного весельчака, знающего уйму шуток и невероятных историй, но дарить их «просто так» гостям не намерен: пусть они тоже потешат компанию интересной побасенкой. Дудник сразу понял, для чего их привели сюда. Конечно, этот шутник один из бандеровских заправил, и именно он должен был решить: можно отпускать с Михаилом «важную даму» или же ей грозит опасность… Очевидно, никаких подозрений Дудник у него не вызвал, поскольку вскоре «родственник» напомнил о том, что пора в дорогу. На прощание же он, смотря в упор своими обжигающими глазами, прошептал без всяких там условностей: «Берегите ее! А это значит, что и себя сбережете…»

Значит, вот с кем тогда пришлось Михаилу иметь дело! Он все всматривался в снимок, словно предчувствуя, что с Профессором он еще встретится. И, как это было уже не раз, интуиция не обманула его.

…Вечерело. Трамваи были переполнены, и Дудник, миновав центр города, решил пройтись пешком. Свернул в тихую улочку, примыкавшую к парку, — и тут чуть ли не на него из подъезда выскочил высокий мужчина в сером макинтоше и широкополой шляпе. На мгновение их взгляды встретились, и Михаил сразу вспомнил эти злые, колючие глаза. Узнал ли его Профессор? Во всяком случае вида не подал. Круто развернулся и пошел тротуаром вниз к центру.

Дудник постоял немного, тогда, сунув руки в карманы, последовал за оуновцем. Тот тоже опустил руку в карман, и Михаил услышал, как щелкнул взведенный курок пистолета. Профессор все ускорял шаг, Дудник не отставал. И вот, завернув за угол, бандит не выдержал и бросился бежать. Дудник за ним:

— Стой, Профессор, стрелять буду!

Михаил прицелился. Он помнил, что Профессора приказано по возможности взять живым, поэтому старался попасть ему в руку, державшую пистолет. Прогремел выстрел. Но в ту же секунду выстрелил и оуновец. Пуля просвистела у виска. Бандит же, схватившись за плечо, продолжал бежать по направлению к многолюдной центральной улице. Профессор понимал, что здесь, в толпе, стрелять по нему не станут, и со всех сил рвонул к трамвайной остановке. Прохожие испуганно жались к стенам домов. Михаил выстрелил вверх, потом еще раз… А бандит уже втискивается в тронувшийся трамвай. Уйдет!

Но тут навстречу Дуднику из проулка выбежали три милиционера. Мгновенно все поняв, они дали знак водителю остановить трамвай и вместе с Михаилом вскочили в него с обеих площадок. Мечущиеся глаза бандеровца извергали беспомощную злость, обреченность и страх…

…Снова скрипнула дверь, и Михаил вздрогнул, с трудом освобождаясь от воспоминаний. В комнату вошел все тот же Сова, и опять проскрипел своим деревянным голосом:

— Хмара ждет! Собирайтесь!

Четыре пары колючих глаз вновь сверлили Михаила насквозь. Глубоко затянувшись дымом, главарь бросил окурок на глиняный пол, старательно, даже чересчур, растер его сапогом и на удивление спокойно спросил:

— Ну как, все взвесили? Мы вас слушаем.

От Дудника не ускользнуло, что бандит вдруг перешел на «вы». Что же, поединок, кажется, выигран?

— Я не набивался вам в партнеры, — ответил Дудник, смотря прямо в глаза бандеровцу. — Ваши люди сами предложили провернуть дело. Я согласился. Теперь вижу, что зря.

В комнате воцарилась тишина.

— Ладно, садитесь. — Хмара, казалось, совсем уже подобрел. — Думаю, вы нас поймете, поэтому не обидитесь. Чекисты засылают к нам своих лазутчиков, приходится быть осторожными… Вот здесь все, что нужно для документов. — Он взял лежащий на скамье конверт, положил на стол и голосом, вновь зазвеневшим угрозой, добавил: — Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что в этом пакете — жизни наших людей?

— Мне деньги нужны, — тянул свою песню Дудник. — Без денег — разве это жизнь?

— Что ж, пожалуй, и в этом есть свой резон, — снисходительно улыбнулся бандит. — Свое вы получите, не переживайте… Ночью вас доставят обратно. Тогда же вручат часть денег и пакет. Можете отдыхать перед дорогой.

…Сани остановились, и Михаилу развязали глаза.

— Дальше нам нельзя, — глухо пробормотал провожатый, не вылезая из вороха соломы. — Город вон там, в той стороне. К рассвету доберетесь.

Перед Дудником расстилалась холодная белая пустыня. Едва освещенная молодым месяцем, она казалась бесконечной, и огромные, причесанные недавними ветрами снежные барханы катились к далекому, невидимому берегу. К нему направился и Михаил…

И вот далеко впереди вспыхнул предрассветными огнями большой город. С каждый шагом их становилось все больше, и разгорались они все ярче.

Город просыпался, готовился к новому дню.

Дзяный Борис

ИЗ КОГОРТЫ ХРАБРЫХ

Прост и скромен кабинет начальника Перемышлянского районного отдела МГБ, майора Павла Михайловича Чернова. Рабочий стол, несколько табуретов, сейф, настольная лампа, портрет Ф. Э. Дзержинского — вот и вся обстановка.

За последнее время Чернов нечасто бывал здесь. Все больше, как говорится, приходилось действовать в полевых условиях. На территории района была разгромлена банда Зеленого, ликвидирован Грыць, взят живым Поташка…

«Надолго ли присмирели бандиты? Куда залезли, в какие норы?» — думал Чернов, внимательно изучая разложенную на столе карту.

Затишье, как и предполагал Чернов, было недолгим. Поступили данные о том, что банда Недобитого собирается напасть на село Лагодов, чтобы расправиться с председателем сельсовета. Не раз уже ему подбрасывали угрожающие записки, передавали через пособников «розказ» отказаться от занимаемой должности, перейти к ним и т. д. Но ни угрозы, ни шантаж, ни провокации не действовали на этого мужественного человека. И тогда бандеровская служба безопасности вынесла ему смертный приговор. Привести его в исполнение было поручено Недобитому, Лысу и Петру. На совести каждого из них были десятки замученных людей.