Чекисты рассказывают. Книга 5-я - Анатолий Марченко

Они разнообразили сроки и места встреч. Съезжались то в Париже, то в Мадриде, то в Лиссабоне. Иногда в Берлине или в Вене, иногда на пляже в Остэнде или на берегу Женевского озера. Мало ли в Европе хороших мест, где могут встретиться и приятно провести несколько часов вместе два добрых приятеля.

Дмитрий Федичкин

СЫН ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА

Молодой человек в поношенном костюме с любопытством осматривал улицы и дома незнакомого города, вслушивался в чужую речь. Так вот она какая — София.

Из-за угла вышел статный мужчина в генеральской форме. Забилось сердце. Он?.. Рассмеялся: мальчишество, глупость — отец был не так высок ростом и не такой уж статный. Да и возраст не тот. Отец. Генерал русской императорской армии Федор Федорович Абрамов. Две войны подточили его здоровье. Теперь, наверное, от его военной выправки осталось лишь одно воспоминание. Ведь столько испытал и пережил он, отдавая себя целиком борьбе с большевиками.

В 1919 году конница С. М. Буденного разгромила его донской казачий корпус, и он решил бежать за границу. Тайно приехал в Ржев проститься с семьей: матерью, женой и сыном. Два года с остатками своего корпуса скитался по Турции, а затем, когда солдаты разбежались, перебрался в Болгарию и поселился в Софии. Здесь он вскоре стал главой третьего — балканского отдела Российского общевоинского союза, сокращенно РОВС. Это была махровая белогвардейская организация. Центр ее находился в Париже.

Вожди РОВСа — в прошлом царские, а затем белогвардейские генералы — не утратили надежды восстановить в России старые порядки.

Обосновавшись в болгарской столице, генерал Абрамов решил вывезти своего двенадцатилетнего сына Николая из Советской России. Он послал за ним казачьего есаула. Тот нелегально пробрался в Одессу, а оттуда приехал в Ржев. Миссия закончилась неудачно, и есаул вернулся в Софию ни с чем. Мальчишка не захотел расставаться с бабушкой (мать умерла вскоре после окончания гражданской войны), да и бабушка никак не соглашалась отпускать внука и тем более ехать с ним в чужую страну.

Теперь, спустя десять лет, сын сам приехал к отцу, совершив сравнительно опасное путешествие по Европе. Из Ленинграда в Гамбург матрос советского грузового судна прибыл вполне благополучно. В Гамбурге он «сбежал» с парохода и поехал поездом в Берлин, рассчитывая оттуда добраться до Софии. Но в Берлине немцы посадили его в тюрьму. Выручил генерал фон Лампе — соратник отца, руководитель германского отдела Российского общевоинского союза. Фон Лампе добился его освобождения, дал денег на дорогу, известил его отца — генерала Абрамова и отправил в Софию.

И вот стройный, спортивного вида молодой человек в болгарской столице.

...Улица Оборище, 17. В большом тенистом саду — двухэтажный особнячок, окруженный высоким забором. Возле калитки лениво шаркает метлой коренастый человек в брюках с казачьими лампасами и солдатской фуражке с царской кокардой. Судя по кривым ногам — это бывший кавалерист. С любопытством поглядывает он на молодого человека, который в нерешительности оглядывается вокруг.

— Кого ищете? — по-русски спросил отставной казак.

Услышав родную речь, приезжий оживился.

— Мне бы... — он замялся ненадолго, — мне бы к его превосходительству генералу Абрамову... Федору Федоровичу.

— А их превосходительство находятся во флигеле, — с достоинством объяснил человек с метлой и показал на небольшую пристройку к дому во дворе. — Пойдемте, провожу вас. — И повел гостя в резиденцию генерала.

Облезлые, с темными потеками стены флигеля, пропыленные окна, деревянные ступеньки со следами былых перил произвели на приезжего удручающее впечатление. «Так вот в какой конуре командует российским воинством на Балканах мой отец», — усмехнулся он про себя.

Сопровождавший гостя казак был денщиком генерала Абрамова и в годы первой мировой войны, и во время гражданской. Вместе со своим шефом бежал за кордон. Состоял при его превосходительстве в Турции. Последовал за ним в Болгарию. Его невзрачный вид и малопривлекательное лицо давали повод шутникам называть его Квазимодой. Он был так глубоко предан своему патрону, что стал как бы частицей его самого; совмещал в РОВСе множество должностей: коменданта, посыльного, завхоза, дворника, пользовался полным доверием генерала и его приближенных, знал немало ровсовских секретов и имел ключи от всех несгораемых шкафов.

Но особой его заботой был душевный покой и благополучие генерала. Он поставлял продукты, наблюдал за порядком в скромной двухкомнатной генеральской квартире и следил, чтобы вовремя был подготовлен праздничный стол в дни тезоименитства императора Николая II и его августейшей супруги. Эти дни генерал отмечал с большой торжественностью и обязательно заказывал в русской церкви молебен за упокой души «убиенных» Николая и Александры.

Все величали казака Михеичем, хотя ни в его имени, ни в отчестве, ни в фамилии никакого Михея не было. Звали его Михаил Иванович Минин.

Оставив метлу на, крылечке, Михеич ввел гостя в приемную РОВСа, небольшую комнату, грязную и запущенную. Побеленные некогда стены осыпались, потемнели, покрылись желтыми пятнами. Обстановка была самая примитивная: стол, графин с водой и граненым стаканом, три стула. В красном углу — иконка девы Марии.

— Посидите, пожалуйста, — засуетился Михеич. — Поначалу доложу о вас адъютанту его превосходительства, а они уж по начальству — самому генералу. — И исчез за дверью соседней комнаты, где помещался адъютант его превосходительства.

Опустившись на стул, Николай окинул взглядом далеко не штабную обстановку, в которой его отец разрабатывал планы разгрома Советского Союза, и задумался...

Двадцать два — не так уж много, а видел он в жизни порядочно.

После смерти матери, а потом и бабушки — детский дом. С возрастом стал понимать, что надо найти свое место в жизни, приобрести специальность.

Он много читал о морях и океанах. Полный сил, здоровья, хороший спортсмен, он захотел помериться силами с могущественной природой, отвоевать похороненные в водоемах богатства, вернуть их людям. Он решил стать водолазом.

Закончив семилетку, поступил в Балаклаве в водолазную школу. В двадцать с небольшим уже участвовал в поисках и подъеме затонувших судов.

Однажды в одной из таких операций при расчленении потопленного во время гражданской войны крейсера Николай Абрамов был серьезно контужен взрывной волной. Это вынудило его расстаться с любимым делом.