Принцесса для киллера - Анна Гур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голос сына серьезен. Исчезли лукавые, веселые нотки. Сейчас Димитрий искренен. Знаю его. С интонаций понимаю настроение.
– Я скучаю, сынок… Дима, – называю его детским прозвищем и в ответ слышу глубокий, раскатистый мужской смех. Помнит. Все помнит.
– С годовщиной. Я рад, что именно ты моя мать, Аврора. Подобрал тебе презент. Под цвет глаз.
– Лучшим моим подарком был бы твой приезд.
– Не могу, мам. Даже не проси. Два Каца под одной крышей это капец просто. И у меня прям армагедец намечается. Я должен присутствовать лично и держать все на контроле. Речь идет о четкой комбинации, на разработку и реализацию которой я ухайдакал огромные ресурсы.
Молчу. Димитрий вырос копией отца. Оттого и не ладят два альфы, так как не приемлют вторых ролей. Тот случай, когда коса находит на камень. Искры летят, звон и столкновение характеров.
Сын ироничен, жесток, у него острый ум и своеобразное чувство юмора. Выбешивать он умеет буквально с полуоборота, выводить собеседника на эмоции и прощупывать слабости. Я знаю, что за глаза его называют русской гюрзой. Но, вместе со всей невозможностью нрава, у него есть неоспоримые достоинства. Просто, чтобы их увидеть, нужно пробиться сквозь титановую броню неприступности Димитрия Каца.
– Я понимаю, Митрий, и не обижаюсь. Очень люблю тебя, дорогой.
Хриплый смех на другом конце мира наверняка заставляет женщин трепетать. Улыбаюсь, когда слышу теплое:
– Рора, ты мне льстишь…
Отключается.
Всегда такой. Не терпит разговоров по душам. Чаще шутит, редко, когда позволяет поговорить серьезно.
Стук в дверь отвлекает от мыслей.
– Одну минуту, – повышаю голос, и вскакиваю с кровати, тело приятно ноет и отдается тяжестью внизу живота. Последствия дикой ночи дают о себе знать. Накидываю глухой закрытый пеньюар и открываю дверь.
– Это для вас, – проговаривает слуга, глядя куда-то в пол.
– Спасибо, – отвечаю, забирая бархатную коробочку.
Открываю и улыбаюсь. Великолепный гарнитур с россыпью чистейших бриллиантов и изумрудов. Тонкая работа.
Смотрю на карточку-вкладыш:
“Я люблю Вас, миссис Кац. И поцелуй от меня Рыжую Заразу”.
У Димитрия отменный вкус.
Кладу подарок на трюмо.
Лучи солнца проникают в кремовую спальню и отражаются от зеркал, наполняя все пространство веселыми светящимися точками.
Солнечные зайчики резво пробегают по стенам, легкий ветерок играет с занавесками, а я смотрю куда-то вдаль, лечу на волнах воспоминаний и мой взгляд упирается в самый горизонт.
Оборачиваюсь и смотрю на старые фотографии, которыми завален мой туалетный столик. Красивый мальчик с зелеными глазами обнимает веселую блондинку за шею.
Рядом запечатлен другой кадр: крупный мужчина рядом со мной держит в руках маленький сверток, откуда выглядывает рыжая головка размером с кулак Ивана.
Моя жизнь. Моя семья. Моя радость и моя боль. Все перемешано и идет рука об руку.
– Мама, открой!
Слышу, как Маша барабанит по двери.
– Сейчас. Не ломай! – отвечаю скороговоркой.
Быстро открываю дверь и в меня с размаху летит торт с кремом.
Еще раз. В меня. Женщину моего возраста. Летит. Торт. С кремом!
– Зараза рыжая! – кричу и слышу заливистый смех.
– Серебряная свадьба! С годовщиной! Я решила быть оригинальной.
Отплевываюсь и смотрю в хитрую веснушчатую моську.
Неодобрительно мотаю головой, но не сержусь. Радостно как-то на сердце.
– Родная, а ты маму не хочешь нормально поздравить, поцеловать? – спрашиваю и, заметив недоверчивое выражение на лице Мэри, быстро ловлю дочку в объятия, стараясь как следует испачкать.
– Мстя моя будет жестокой, Рири!
Смеюсь, пока дочь пытается выскользнуть из материнских объятий.
– Нет! Не надо, ааа… – отбрыкивается как может.
Отпускаю проказницу и коротко резюмирую:
– Я в душ. С баловством на этом все. У меня уйма дел и тебе тоже не мешает подготовиться к вечеру, скоро придут стилисты.
– Хорошо…
Похрюкивая со смеху, отвечает дочь, и бежит к себе в комнату.
Глава 41
Иван Кац
Вхожу в спальню, где все пропитано запахом моей женщины. Ноздри хищно улавливают аромат, а я выхватываю тонкую фигуру, сидящую перед зеркалом.
Роскошные золотистые волосы аккуратно уложены, глухое платье с длинными рукавами совсем не выглядит скромно на Роре, оно подчеркивает женственность тела и вызывает только одно желание – разорвать, чтобы добраться до мягкой плоти, вгрызаться и оставлять следы страсти, засосы и синяки, которые так долго держатся на нежной коже.
Аврора ловит мой взгляд в зеркале, прикусывает губу, встрепенувшись, и длинные серьги-капельки бьются о шею.
– Иван, у меня нет замены этому платью!
Просекает настрой за секунду, вскакивает и пятится к стене, упирается в нее лопатками и смотрит на меня расширенными зрачками. Улавливаю страх и завожусь сильнее. Может быть, и не тронул, если бы так четко не прочувствовал эмоции.
Приближаюсь, мягко ступаю по полу.
– Ваня, не надо. Ночью после праздника я вся твоя.
Не отвечаю.
Совсем теряется и шепчет.
– Не рви только…
Подхожу вплотную и вдыхаю непревзойденный аромат моей женщины.
Смотрит на меня и уже вижу, что плывет, глаза полыхают. Быстро отводит руки за спину и нащупывает змейку, заставляя платье соскользнуть с точеной фигуры и свалявшимся облаком упасть к стройным ногам. Рассматриваю Рору. Отбрасывает бюстье и спускает полоску трусов, оставаясь передо мной украшенной лишь блеском бриллиантов и изумрудов.
Тянусь рукой к торчащим соскам и выкручиваю легонько. Запрокидывает голову, стонет.
– Ваня, я хочу повеселиться, пойти в ресторан, у нас заказан столик… нет на это времени.
– На хуй все, не убежит.
Расталкиваю коленями ее ноги и выпускаю готовый к бою член из брюк. Насаживаю одним смачным ударом.
– Ваня, что же ты творишь… – шепчет, обнимая за шею, подстраиваясь, пока пошлые шлепки двух бьющихся друг об друга тел раздаются в пространстве.
– Ебу свою жену. Не чувствуешь?!
Стонет в ответ.
Уплываю от кайфа обладания, даже чувство тревоги, что постоянно со мной в последнее время, притупляется. Ударяю со всей силой, тараня матку.
Уже сама насаживается, ловит кайф от остервенелого траха.
С ней можно быть нежным, чувственным, слизывать капельки слез, которые она проливает, когда кончает, а можно быть и таким озверевшим от ее красоты.
И она будет отвечать всегда. Чувствую, как стенки влагалища ритмично сокращаются, давая понять, что моя женщина достигла пика, отпускаю себя. Еще пара сильных фрикций и я кончаю.
Целую пухлые губы, смотрю в блестящие глаза.
– Ты прекрасна, Рора.
Ухмыляется.
– Это нужно было сказать сразу, как увидел меня в красивом платье, а не когда отодрал, как шлюху.
Целую наглые улыбающиеся губы и всасываю острый язычок.
Отхожу и смотрю на жену. Восхищаюсь открывающимся видом.
– Ты прекрасна
