Роковая неверность - Алексей Макеев

И без слов Жорика Мирослав уже понял, что Вика в номере не одна. Он, скорее всего, еще раньше по загадочному поведению Жорика догадался, что его ожидает в гостинице, и был готов к подобному обороту событий. Он молча отстранил Привольнова, распахнул дверь и, шатаясь от охватившей вдруг все тело слабости, ступил в номер. Жорик вошел следом. Банкиру было дурно, рушилось его семейное счастье, его жизнь, однако он нашел в себе силы мужественно встретить беду. Он отодвинул портьеру и уставился на кровать. Сцена была восхитительной. Еще бы! Что может быть восхитительней двух красивых обнаженных тел, слившихся в любовном экстазе. Сцена, бесспорно, восхитительная, если в ней не участвует твоя жена.

Парочка наконец-то обратила внимание на присутствие в комнате постороннего. Вика повернула голову. Хотя у двери и было темновато, она тотчас признала мужа, вскрикнула, повалилась на кровать и спрятала лицо в ладонях.

– Ну зачем же! – с горькой иронией сказал Мирослав. – Ты великолепно смотришься в роли наездницы.

В этот момент лежавший в кровати мужчина резко повернулся к стене и скинул с тумбочки ночник. Он с грохотом упал на пол. Комната тотчас погрузилась во тьму.

– О черт! – воскликнул Жорик, поворотом ручки запер дверь и, оттолкнув банкира, ворвался в комнату.

Он скорее почувствовал, чем увидел метнувшегося от кровати человека, кинулся ему наперерез и выставил ногу. Беглец споткнулся о нее, раздался грохот. Падая, он зацепил стул. Привольнов склонился, зашарил в темноте руками, поймал незнакомца за ногу, получил удар пяткой в лицо и разжал пальцы.

– Включи свет, Вика! – потребовал Мирослав, однако молодая женщина не послушалась его. Слышался шелест одежды, она поспешно одевалась в темноте.

Беглеца Жорик упустил. Шарить по стенам, искать выключатель времени не было. Привольнов уловил обострившимся вдруг слухом еле слышный скрип открываемой в соседнюю комнату двери, бросился к ней. Дверь оказалась распахнутой. Раздался звук открываемого окна – в комнату ворвался шум ливня и холод. На фоне окна ясно обозначился силуэт мужского тела. Жорик подбежал к незнакомцу в тот момент, когда он, закинув ногу за окно, попытался выбраться на улицу. Привольнов схватил беглеца за голову и, рванув на себя, втащил назад в номер. Одежда, которую держал в руках человек, рассыпалась по полу. Оба повалились на нее. Завязалась борьба. Незнакомец отчаянно сопротивлялся. Но каким бы крепким ни был барахтавшийся под Жориком человек, справиться с бывшим спецназовцем ему не удалось. Привольнов скрутил ему руку и, схватив за волосы, прижал лицом к полу.

Вспыхнул свет, Жорик глянул в сторону двери. Возле нее стоял бледный Мирослав. Банкир пребывал в шоке и смотрел перед собой невидящим взглядом. Не скоро он оправится от нанесенного женой удара.

– Кто это? – спросил Дементьев.

– Убийца и вор, – Привольнов оторвал от пола голову мужчины и повернул ее лицом к банкиру. – Крохин Богдан Николаевич.

Мирослав несколько мгновений смотрел на человека, разрушившего его семейное счастье, потом повернулся и вышел прочь из комнаты.

Точки над «i»

– Пусти, – глухо сказал лежавший под Жориком Богдан. – Мне нужно одеться.

Привольнов отпустил волосы Крохина, однако руку продолжал удерживать.

– При одном условии. Ты будешь делать все, что я потребую. В противном случае я буду бить долго и больно. Ясно?

Богдан кивнул. Жорик отпустил руку противника и встал. Поднялся и Крохин. Из одежды на нем были трусы. Когда он успел их надеть, непонятно. С угрюмым видом любовник Вики стал собирать с пола одежду и облачаться в нее. Привольнов терпеливо ждал. Богдан натянул брюки, рубашку. Носков не было, они остались у кровати. Когда донжуан принял более-менее достойный для общения с ним вид, Жорик потребовал:

– А теперь повернись-ка, я свяжу твои руки.

– Это еще зачем? – вскинул брови Крохин.

Привольнов достал из кармана заранее припасенную веревку.

– Так будет всем спокойней.

– Обойдешься! – нагло заявил Богдан.

Жорик не стал ничего говорить. Он неожиданно резко пнул носком туфли Крохину в живот, а когда тот согнулся, ударил кулаком в лицо. Из носа Богдана тут же закапала кровь. Он вытер лицо ладонью и исподлобья с ненавистью взглянул на Привольнова.

– Не раздражай меня понапрасну, парень! – сказал Жорик. – Помни, ты разрушил не только жизнь Мирослава, но и мою. Так что у меня руки чешутся поквитаться с тобой.

Богдан скрипнул зубами и повернулся к Привольнову спиной. Жорик быстро и ловко связал ему руки и подтолкнул к двери.

– Иди давай!

В спальне Вика тоже была уже одета. Когда Привольнов и Крохин вошли, она сидела на корточках и застегивала на обуви застежку. Мирослав стоял над ней, скрестив на груди руки, терпеливо дожидаясь, когда жена обуется. Вика наконец справилась с тугой застежкой и разогнулась. И тут спокойствие изменило Дементьеву.

– Шлюха! – бросил он в лицо жене и залепил ей звонкую пощечину.

Вика упала на кровать, закрыла ладонями рот и нос и кинула в сторону Привольнова уничтожающий взгляд.

– Подлец! – обвинила она, в свою очередь, Жорика. – Как ты посмел после клятвенного обещания никому ничего не говорить привести сюда мужа?

– Извините, Вика, – ничуть не тушуясь, изрек Привольнов, – но обстоятельства изменились. Я обещал помалкивать женщине, которая изменяла своему мужу, но не воровке и соучастнице убийств. – Он повернулся к Дементьеву: – А у вас, Мирослав, я искренне прошу прощения за устроенный мной спектакль, за то, что заставил вас наблюдать отвратительную сцену прелюбодейства вашей жены, но иначе, поверьте, мне не удалось бы изобличить Крохина, совершившего ряд преступлений, увы, не без помощи вашей супруги!

– Какие еще, к чертям собачьим, преступления?! И кто кого здесь и в чем изобличил?! – неожиданно вскричал Богдан. – В прелюбодеянии, как ты изволил выразиться, да, в убийстве – нет. Да, я спал с Викой, но это не уголовное преступление.

– Раз не изобличил, значит, изобличу, – спокойно возразил Привольнов. – Садись, Богдан, разговор будет длинным, устанешь стоять.

Со злой усмешкой Крохин прошел к кровати и сел на нее с противоположной стороны от Вики, спиной к ней. Мирослав устроился в кресле у туалетного столика. Вид у него был убитый.

– Начнем сначала. – Жорик остановился посередине комнаты, чтобы держать в поле зрения всех находившихся в ней людей. – Итак, двадцать второго августа вы принесли с работы диск и в присутствии своих друзей, жены и няни объявили, что он золотой. Наверное, диск так и остался бы лежать на полочке, куда вы его положили, если бы не небольшое недомогание вашего сына, из-за которого пришлось вызвать на дом врача. Пришла Наташа, и тут у вашей жены появилась мысль похитить диск, положив его в сумочку моей супруги. Хорошая идея. Вы бы заподозрили в краже кого угодно, только не собственную жену.

– Бред собачий! – фыркнула Вика. – Я уже говорила вам, что нет смысла обкрадывать себя же.

– Ну, положим, не себя, а меня, если уж на то пошло, – безжизненным голосом изрек Мирослав. – Тебе ничего не принадлежит в моем бизнесе. Все записано на мое имя.

– Ну, вот вам и причина, – подхватил Привольнов, – из-за которой ваша жена решила похитить диск. Она рассчитывала с помощью любовника, наверняка прекрасно разбирающегося в компьютерных системах, перевести кое-какой капитал на свое имя и начать новую жизнь, в которой не будет для вас места. Все! – Жорик поднял руку, призывая собравшуюся было возразить Вику молчать. – Дайте я договорю. Иначе мы с вами до утра не закончим. После того как Наташа ушла с диском в сумке, вы хватились пропажи и начали ее поиск. В это время Вика улучила момент и позвонила Богдану. Беспринципный молодой человек, прозябающий на должности менеджера в мелкой торговой фирме, всегда жаждал разбогатеть. А здесь такой случай. Он был готов на все. Крохин тут же отправился на поиски врача. Однако Вика не знала точного адреса Наташи, а лишь приблизительно. Вот потому-то Богдану пришлось у дома разыгрывать из себя больного человека, которому срочно требуется медицинская помощь. Сидевшие у подъезда пенсионерки подсказали, где живет Наташа.

Крохин ядовито улыбнулся.

– Ты опять за свое? – сказал он с сарказмом. – Я уже объяснял тебе: я поднимался в квартиру твоей жены в четыре часа, а убили ее в седьмом. На это время у меня есть алиби, что официально засвидетельствовано в милицейских протоколах. А если ты такой тупой, то снова сходи к Викулову, и пусть он во второй раз объяснит, что к чему.

– Представь себе, – парировал Жорик, – сегодня утром я у него уже был, и он официально сказал мне, что твое алиби подтвердил не кто иной, как та же Вика. Если бы следователь в первый раз раскололся, то я бы сразу понял, кто убийца. Но он, соблюдая этику, не назвал имени твоей любовницы, потому-то мне и пришлось проделать столь долгий путь, чтобы разоблачить тебя. У милиционера не было оснований не доверять Вике – честная, порядочная женщина, ну а то, что изменяет своему мужу, так это уже этическая сторона вопроса. Но он не знал, что вас объединяет одно общее дело, не докопался до истории похищения диска, а потому безоговорочно принял свидетельские показания Вики. А она подтвердила, будто в седьмом часу вечера ты был с ней в этом самом гостиничном номере.