Колдунья - Джейн Фэйзер

— Я что-то сделал не так?

— Вина не твоя. Я виноват, Самюэль. — Хьюго сжал губы от отвращения к себе. — Я думал, что можно подождать до тех пор, пока я приведу себя в порядок. Джаспер сказал, что легко справится с пьянчугой, и, видит Бог, он знал, что говорил. — Он сбросил простыню и встал. — Как давно она могла уехать?

— Наверное, с полчаса.

— Могло быть и хуже. — Он натянул рубашку через голову и надел бриджи. — Черт, я уверен, что запретил ей покидать поместье без разрешения… Или это еще одна шутка моего пьяного воображения?

— Нет, сэр Хьюго, я был там, когда вы ей это велели, — уверенно ответил Самюэль, подавая ему сапоги.

— А… Ну, в таком случае мисс Грэшем стоит приготовиться к серьезным неприятностям, когда я доберусь до нее. — Он сел на край кровати и натянул сапоги. — Скажи Билли запрягать лошадей. Дорога одна, и они могли выбрать только одно из двух направлений. Я отправлюсь в Шиптон, а ты поезжай в сторону Эджкомба. Кто-нибудь наверняка видел их на дороге и подскажет нам верный путь.

Он вновь встал и застегнул пряжку ремня.

— Мне нужен мой нож, Самюэль, и пистолет.

Самюэль подал хозяину то, что тот просил, и поспешил вниз передать Билли распоряжение Хьюго.

Хьюго провел пальцем по лезвию ножа, прежде чем положить его в чехол, висевший у него на поясе, и зарядил пистолет, прежде чем опустить его в глубокий карман сюртука.

Он не рассказал Хлое о своих подозрениях в отношении Грэшемов, так что, вероятно, не стоит винить только ее в том, что она приняла приглашение Криспина, который был частью ее детства. У нее не было оснований подозревать его в вероломстве. Однако ей все же было велено держаться поближе к дому, она же, проигнорировав это распоряжение, вошла прямо в логово льва… Она доставила ему массу неприятностей, не говоря уже о том, что нарушила его глубокий сон, который давно был для него непозволительной роскошью. Кроме того, ему пришлось выйти из дома небритым и без завтрака. Если бы он нашел в себе силы побриться перед сном, то сейчас меньше походил бы на бродягу.

Спускаясь вниз, Хьюго был настроен отнюдь не доброжелательно. Но он, однако, совершенно не беспокоился по поводу ее возвращения, ибо никогда не волновался по поводу исхода схватки, когда она была в самом разгаре.

Повезут ли они ее в Шиптон? А может быть, куда-нибудь дальше, в поля? Так или иначе, он все равно начнет с Шиптона. Если Джаспера там не окажется, то наверняка он сумеет кого-нибудь уговорить кое-что рассказать. Нож и пистолет в руках мужчины, применяющего их без колебаний и страха, — мощное средство для развязывания языков.

Он вышел в залитый солнцем внутренний двор, натягивая на ходу перчатки.

— Если кто-нибудь видел их в твоей стороне, Самюэль, продолжай идти по этому следу. Если же у тебя будет пусто, следуй за мной как можно быстрее. Я поступлю так же, — сказал он, вскакивая на коня.

— Хорошо, сэр. — Самюэль сел в седло и последовал за Хьюго по аллее к дороге, где они расстались.

Криспин погонял коня по сухой, потрескавшейся дороге в Манчестер. Они уже приближались к перекрестку, где их должна была ожидать карета. Он нетерпеливо оглянулся. Хлоя начала отставать, то рассматривая живые изгороди, то наблюдая за пролетавшим ястребом. Он не знал, как поторопить ее. Если у них всего полчаса до того, как ее отсутствие будет обнаружено, значит, ему необходимо побыстрее доставить ее к карете и вывезти из города.

Кипя от злости, он осадил коня и подождал пока она поравняется с ним.

— Как ты медленно едешь, Хлоя.

Она удивилась:

— Но мы же не спешим. У нас целое утро… Тебе не кажется, что на дороге много людей?

Так оно и было. Манчестерская дорога с каждой минутой становилась все оживленнее: повозки, всадники заполняли ее; пеший люд, иногда целые семьи, пробирались по заросшей травой обочине, дети с визгом носились у них под ногами. У Хлои появилось ощущение взволнованности, как будто этим жарким утром они направлялись на какое-то празднество.

Оживление на дороге совсем не радовало Криспина. Он понимал, что, если Хлоя не захочет садиться в карету, это будет привлекать внимание. Все шло не так, как они с Джаспером задумали, и Криспин пожалел, что отчим возложил успех этого дела целиком на его плечи. Он видел, что ситуация уходит у него из-под контроля, но не знал, как исправить ее.

— Поедем же, — повторил он, нетерпеливо оглядываясь.

— Я голодна, — заявила Хлоя. — Утром я съела только одно яблоко. Почему бы нам не свернуть с дороги в поле и не съесть часть наших запасов? Ты же сказал, что у нас будет пикник, да?

— Да, но не здесь.

— Ладно, а что у тебя в корзине? Там наверняка может оказаться кое-что, подходящее для меня. Я могла бы перекусить на ходу.

Криспин узнал в своей спутнице ту настырную семилетнюю девчонку, которая когда-то требовала, чтобы он объяснил ей значение слова, услышанного на конюшне в поместье Грэшемов. Он и сам не знал тогда этого слова, хотя понимал, что оно было жутко неприличным. Хлоя продолжала настаивать, хотя догадывалась, что он не знает ответа на ее вопрос, и приставала к нему до тех пор, пока он не шлепнул ее.

Сейчас желание поступить таким же образом стало почти наваждением.

— Подожди еще несколько минут, — сказал он напряженно.

Перекресток, к которому они спешили, был за следующим поворотом, и он с нетерпением смотрел вперед, как будто мог заставить появиться его быстрее.

Хлоя нахмурилась, испытывая одновременно недоумение и раздражение. Внимательный, щедрый Криспин, каким он казался ей последние несколько дней, как будто исчез. Сейчас ее спутник куда больше походил на капризного и вредного мальчишку из ее детства.

Дорога повернула, и она почувствовала, как Криспин напрягся в седле. Она взглянула на него с любопытством: он будто предвкушал что-то. Внезапно он придержал своего коня и пошел вровень с ее лошадью, бока животных почти соприкоснулись. Кобыла, встревожившись, заржала и попыталась отступить. Тут Криспин наклонился и взял у Хлои поводья.

— Все нормально, — сказала она. — Я прекрасно справляюсь с ней. Просто твой конь поджимает ее.

Но рука Криспина по-прежнему не выпускала поводья, и она, почувствовав какую-то тревогу, посмотрела вперед.

У перекрестка стояла карета, возле которой она разглядела троих мужчин. Они смотрели на дорогу в сторону приближавшихся всадников. Хлоя внезапно поняла, что во всем этом кроется подвох и что она в опасности. Она замерла собираясь с силами, как газель, почуявшая льва.

Внезапно она подняла руку с хлыстом и опустила ее, ударив по руке Криспина, державшего ее поводья. Тонкая кожа перчатки не защитила от удара хлыста, и Криспин вскрикнув от боли, отпустил поводья. В ту же секунду Хлоя пришпорила свою лошадь, и та рванула вперед. Когда она поравнялась с каретой, один из мужчин вскрикнул и бросился на дорогу за ними. Хлоя пригнулась к шее кобылы и зашептала ей что-то, поторапливая. За ее спиной по-прежнему раздавались крики, она слышала цокот копыт — это Криспин настигал ее. Жеребец был сильнее кобылы: ноги у него были длиннее, а грудь шире, и она знала, что не сможет далеко уйти от него.