В пасти новой войны - Виктор Поляков

Но не это было самым страшным. После Великой Войны осталось слишком много знаний. Знаний, накопленных за десятки тысяч лет. Если они попадали в руки нечистоплотному в помыслах человеку, это вызывало оправданные опасения. Только орден хранительниц имел право искать и использовать любые реликвии, как на своей территории, так и далеко за её пределами. Не единожды хранительницы предотвращали катастрофы, не единожды они были самим воплощением жестокости, но народ любил и уважал их и мать ордена, чего было нельзя сказать о своих правителях.

Постоянные бунты и восстания были не меньшей угрозой для государства, чем внешние враги и знания канувших в лету рас. Вопреки общему мнению, Ахерон никогда не знал золотого века. До того самого момента, когда пятьдесят лет назад в руинах города Земер – бывшей столицы керганата, хранительницами были найдены рукописи тафиров. В тот же год орден хранительниц расшифровал письмена и сотворил самую великую магию за все своё существование.

Ритуальный круг вечности составил тысячу двести хранительниц. Четыре часа матери ордена понадобилось, чтобы произнести заклинание, названное благодать. Над всей территорией Ахерона наблюдались яркие всполохи золотистого пламени и никто, кроме маленького круга посвящённых в эту тайну людей, не мог сказать, что происходило. Благодать незаметно изменила сознание людей. Они стали добрее и отзывчивее. Болезни стали редки, а глубокая старость уже не была чем-то выдающимся, как раньше. Законники вздохнули с облегчением, а император наконец-то решился сократить численность армии и, как следствие, снизить налоги.

Народ ликовал, хранительниц возвели чуть ли не в ранг живых божеств. Все считали, что наконец-то наступил золотой век, и он никогда не закончится.

Никто тогда так и не задался вопросом: «Почему же тогда исчезла раса тафиров?». И никто не знал, какое новое бремя взвалил на себя орден. И никогда не узнает. Такова была воля матери.

12 июня 6349 года Летоисчисления.

Эра Исполнения Предначертанного. Полдень.

Ахерон. Провинция Матаэл. Перекрёсток Семи дорог.

Стоянка соединения Кенаса

Алгар Кенас, не раз, по долгу службы, посещавший южную цитадель и пользовавшийся единственной ведущей туда дорогой – трактом на Шекхам, не переставал удивляться строительному гению неизвестной расы. Тракту, шириной в добрые тридцать метров, было много тысяч лет, а ни одной выбоины или раскрошившегося под действием времени камня, на нем не было.

Башня Хатой отливала в лунном свете серебром, и он невольно залюбовался ею. До этого он проезжал мимо только днём при свете солнца. Сейчас тоже был день, но луна уже стала настолько привычна для мира вечной ночи, в которую превратился Шаэдар, что стала чем-то само собой разумеющимся.

Люди уже перестали изумлённо поднимать голову вверх в ожидании окончания ночи и не прикладывали к груди руки в своих молитвах солнцу. Солнцепоклонники, в основном жители восточного побережья, только горестно вздыхали об ушедшем и тушили вечный огонь на алтарях.

Император объявил о начале новой эры и сказал, что небосвод теперь навсегда принадлежит сумеркам. Он, конечно же, умолчал о той части предсказания оракулов, в которой говорилось: «Никакая из известных сил не предотвратит гибели существ, населяющих его, а сопротивление лишь оттянет неизбежное. Мир этот станет частью хаоса, и подданные его заселят эти некогда прекрасные земли. Так будет до наступления эры второй великой Войны Богов. Повелителям хаоса не сможет противостоять никто…».

Преданный анафеме ордена хранительниц и императора орден служителей привёл текст оракулов полностью, но заявление Зангара о преднамеренном распространении искажённых фактов объявленным вне закона орденом, заставило любого человека в империи очень сильно подумать, прежде чем приводить текст, отличный от текста данного императором.

После жестокого подавления волнений в Хевроне и Мелоранде, где погибло около трети всего населения этих городов, никто не решался выступить против воли монарха. После недели кровавой бойни уцелели очень немногие служители, но и те предпочли затаиться и не выдать себя. Были обысканы абсолютно все дома в обоих городах, но не удалось обнаружить, ни Эсткарха, ни кого-то из его ближайшего окружения. И, хотя, восстания были подавлены, они отвлекли на себя значительную часть сил, которыми располагал Ахерон. И даже сейчас, во время осады двух цитаделей шестиугольника – Вакхам на западе и Шекхам на юге, эти войска ничем не могли помочь. Восстания вспыхнули в других городах, распространяясь от городов трёх озёр наподобие кругов на воде от брошенного в неё камня. Правда, в отличие от Мелоранда и Хеврона, города эти были поменьше, соответственно и войск требовали меньше.

«Слава Богам, что в Турехе подобного удалось избежать. Если Нуриму удалось бы им завладеть, то весь юг Ахерона залили бы кровью, как сделал орден хранительниц с пустыней во время последней войны с керганатом и, в частности, с городом Земер» – сидя верхом на своём траэти рассуждал Кенас.

Два дня назад он получил из рук вестника золотой плащ – высшую награду государства. Вестник доставил и приказ, следуя которому Кенас на следующий день покинул город, оставив малочисленный гарнизон, в помощь новому наместнику.

Как и предсказывал Жесказ, кандидатура нового наместника была поддержана. Тиагару, поначалу отказавшемуся от столь высокого поста, пришлось смириться. Действительно, в это нелёгкое для родной страны время, не было более достойного, чем он. Тиагар сразу же энергично взялся за дело. Им была подсчитана казна города, и после ознакомления со статьями расходов приказал выделить средства на укрепление городских стен и увеличение количества складов города с неприкосновенным запасом. Было закуплено огромное количество провианта и оружия, отправлен в столицу общий налог за шесть месяцев вперёд, закуплена сотня молодых траэти и рекрутировано десять тысяч новобранцев. От этих расходов казна почти опустела, но Тиагар не унимался. Он ввёл минимальный размер заработной платы для различных ремёсел и снизил налоги. На следующий день народ восторженно приветствовал наместника, а казначей города бледнел, представляя момент окончательного опустения казны.

«Умён. Хоть и сравнительно молод» – Кенас гладил свою бороду, прикрыв глаза. Мысли абсолютно не мешали ему наслаждаться видом башни.

Когда Тиагар разрешил выкупать у города любые здания в любом из районов, если оно не являлось каким-либо важным объектом, то казначей был повержен. Он сложил с себя полномочия, и новый наместник, ничуть не сожалея о его уходе, отдал управление финансами в руки его бывшего заместителя, не боящегося проводить в городе какие-либо реформы, нарушая установленные десятилетиями устои.

«В скором времени город Турех будет не по зубам любому врагу. Может быть, даже и крепости шестиугольника не сравнятся с ним», – мечтал алгар.

Дробный стук по земле лап триэта отвлёк его от созерцания милого сердцу зрелища. Кенас обернулся и увидел вестника, усталого, но довольного.

– Мы обнаружили их, алгар! – брови Кенаса удивлённо взлетели вверх. Он не думал, что это удастся сделать так быстро.

– Примерная численность?

– Сто тысяч, – предупреждая дальнейшие вопросы, вестник решил сразу же рассказать все, что узнал от нескольких, крайне малочисленных разведывательных групп. – Разделены примерно поровну. Расстояние около десяти километров. Дозорные посты уничтожены все до одного. О нашем приближении они не знают. Основная масса это пехота, причём, почти без доспехов. Оружие – длинные трубки непонятного назначения. Кавалерии около десяти тысяч, в основном, это лёгкая. Предназначены они, скорее всего, для преследования отступающего противника. Животные у них поменьше, четвероногие. Я таких никогда не видел.

Алгар задумчиво почесал лоб.

– Всех офицеров ко мне! Начать сбор! И, чтоб… тихо, – одёрнув полог шатра, Кенас скрылся.

Довольно быстро, так как все находились неподалёку, начали стягиваться офицеры его армии. Вскоре стало тесно и, как всегда, в месте большого скопления людей, появился столь характерный шум. Кенас поднял руку, призывая к тишине, и гул мгновенно стих.

Обведя суровым взглядом присутствующих, словно укоряя, алгар подошёл к закреплённой на специальной подставке карте и взял в руки кинжал. Заголовок карты, выполненный крупным строгим шрифтом, свойственным, скорее, официальным документам, гласил: «Тракт на Шекхам». На нем довольно подробно были указаны все хоть мало-мальски важные ориентиры, а сама карта была выполнена в цвете; коричневый означал возвышенности – от его светлых тонов в месте маленьких холмов до очень темных в местах возвышения горных пиков. Даже вечные снега на этих самых пиках были отмечены с точностью, наверное, до десятка метров. Сама дорога была жёлтой, обрывы черным, а строения были нарисованы белыми красками. С поразительным сходством. Лишним было бы утверждение, что эту карты делали не без участия хранительниц, такая точность могла бы быть достигнута в одном случае – если бы картограф видел её с высоты от нескольких метров до нескольких километров. Например, сидя на спине тиэри.