Полное собрание стихотворений - Марина Цветаева

Вместе пили, вместе пели.

Я укутала их в плед,

Полюбила их навеки.

Я сквозь сомкнутые веки

Странные читаю вести:

Радуга: двойная слава,

Зарево: двойная смерть.

Этих рук не разведу.

Лучше буду,

Лучше буду

Полымем пылать в аду!

2. “Два ангела, два белых брата…”

Два ангела, два белых брата,

На белых вспененных конях!

Горят серебряные латы

На всех моих грядущих днях.

И оттого, что вы крылаты —

Я с жадностью целую прах.

Где стройный благовест негромкий,

Бредущие через поля

Купец с лотком, слепец с котомкой...

– Дымят, пылая и гремя,

Под конским топотом – обломки

Китай-города и Кремля!

Два всадника! Две белых славы!

В безумном цирковом кругу

Я вас узнала. – Ты, курчавый,

Архангелом вопишь в трубу.

Ты – над Московскою Державой

Вздымаешь радугу-дугу.

3. “Глотаю соленые слезы…”

Глотаю соленые слезы.

Роман неразрезанный – глуп.

Не надо ни робы, ни розы,

Ни розовой краски для губ,

Ни кружев, ни белого хлеба,

Ни солнца над вырезом крыш,

Умчались архангелы в небо,

Уехали братья в Париж!

11 января 1918

“Ветер звонок, ветер нищ…”

Ветер звонок, ветер нищ,

Пахнет розами с кладбищ.

......ребенок, рыцарь, хлыщ.

Пастор с книгою святою, —

Всяк........красотою

Над беспутной сиротою.

Только ты, мой блудный брат,

Ото рта отводишь яд!

В беззаботный, скалозубый

Разговор – и в ворот шубы

Прячешь розовые губы.

13 января 1918

“На кортике своем: Марина…”

На кортике своем: Марина —

Ты начертал, встав за Отчизну.

Была я первой и единой

В твоей великолепной жизни.

Я помню ночь и лик пресветлый

В аду солдатского вагона.

Я волосы гоню по ветру,

Я в ларчике храню погоны.

Москва, 18 января 1918

“Вам грустно. – Вы больны…”

Ю. 3.

Beau tеnеbreux![31] – Вам грустно. – Вы больны.

Мир неоправдан, – зуб болит! – Вдоль нежной

Раковины щеки – фуляр, как ночь.

Ни тонкий звон венецианских бус,

(Какая-нибудь память Казановы

Монахине преступной) – ни клинок

Дамасской стали, ни крещенский гул

Колоколов по сонной Московии —

Не расколдуют нынче Вашей мглы.

Доверьте мне сегодняшнюю ночь.

Я потайной фонарь держу под шалью.

Двенадцатого – ровно – половина.

И вы совсем не знаете – кто я.

Январь 1918

“Уедешь в дальние края…”

Уедешь в дальние края,

Остынешь сердцем. – Не остыну.

Распутица – заря – румыны —

Младая спутница твоя...

Кто бросил розы на снегу?

Ах, это шкурка мандарина...

И крутятся в твоем мозгу:

Мазурка – море – смерть – Марина...

Февраль 1918

“Как много красавиц, а ты – один…”

Как много красавиц, а ты – один,

Один – против ста тридцати Кармен,

И каждая держит цветок в зубах,

И каждая просит – роли.

У всех лихорадка в глазах и лесть

На красных губах, и такая страсть

К мехам и духам, и невинны все,

И все они – примадонны.

Вся каторга рампы – вокруг юных глаз.

Но занавес падает, гром гремит,

В надушенный шелк окунулся стан,

И кто-то целует руки.

От гения, грима, гримас, грошей —

В кабак, на расправу, на страстный смотр!

И возглас в четвертом часу утра,

С закинутым лбом: – Любите!

19 февраля 1918

Плащ

Плащ – для всех, кто строен и высок,

Плащ – для всех, кто смотрит на Восток.

1. “Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет…”

Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет.

Пили всю ночь, всю ночь. Вплоть до седьмого часа.

А на мосту, как черт, черный взметнулся плащ.

– Женщина или черт? – Доминиканца ряса?

Оперный плащ певца? – Вдовий смиренный плат?

Резвой интриги щит? – Или заклад последний?

– Хочется целовать. – Воет завод. – Бредет

Дряхлая знать – в кровать, глупая голь – к обедне.

8 марта 1918

2. “Век коронованной Интриги…”

Век коронованной Интриги,

Век проходимцев, век плаща!

– Век, коронованный Голгофой! —

Писали маленькие книги

Для куртизанок – филозофы.

Великосветского хлыща

Взмывало – умереть за благо.

Сверкал витийственною шпагой

За океаном – Лафайет.

А герцогини, лучший цвет

Вздыхателей обезоружив,

Согласно сердцу – и Руссо —

Купались в море детских кружев.

Катали девочки серсо,

С мундирами шептались Сестры...

Благоухали Тюилери...

А Королева-Колибри,

Нахмурив бровки, – до зари

Беседовала с Калиостро.

11 марта 1918

3. “Ночные ласточки Интриги…”

Ночные ласточки Интриги —

Плащи, – крылатые герои

Великосветских авантюр.

Плащ, щеголяющий дырою,

Плащ вольнодумца, плащ расстриги,

Плащ-Проходимец, плащ-Амур.

Плащ прихотливый, как руно,

Плащ, преклоняющий колено,

Плащ, уверяющий: – темно...

Гудок дозора. – Рокот Сены.

Плащ Казановы, плащ Лозэна. —

Антуанетты домино.

Но вот, как черт из черных чащ —

Плащ – чернокнижник, вихрь – плащ,

Плащ – вороном над стаей пестрой

Великосветских мотыльков.

Плащ цвета времени и снов —

Плащ Кавалера Калиостро.

10 апреля 1918

“Закинув голову и опустив глаза…”

Закинув голову и опустив глаза,

Пред ликом Господа и всех святых – стою.

Сегодня праздник мой, сегодня – Суд.

Сонм юных ангелов смущен до слез.

Бесстрастны праведники. Только ты,

На тронном облаке, глядишь как друг.

Что хочешь – спрашивай. Ты добр и стар,

И ты поймешь, что с эдаким в груди

Кремлевским колоколом – лгать нельзя.

И ты поймешь, как страстно день и ночь

Боролись Промысел и Произвол

В ворочающей жернова – груди.

Так, смертной женщиной, – опущен взор,

Так, гневным ангелом – закинут лоб,

В день Благовещенья, у Царских врат,

Перед лицом твоим – гляди! – стою.

А голос, голубем покинув в грудь,

В червонном куполе обводит круг.

Март 1918

“Кровных коней запрягайте в дровни…”

Кровных коней запрягайте в дровни!

Графские вина пейте из луж!

Единодержцы штыков и душ!

Распродавайте – на вес – часовни,

Монастыри – с молотка – на слом.

Рвитесь на лошади в Божий дом!

Перепивайтесь кровавым пойлом!

Стойла – в соборы! Соборы – в стойла!

В чертову дюжину – календарь!

Нас под рогожу за слово: царь!

Единодержцы грошей и часа!

На куполах вымещайте злость!

Распродавая нас всех на мясо,

Раб худородный увидит – Расу:

Черная кость – белую кость.

Москва. 2 марта 1918

Первый день весны.

Дон

1. “Белая гвардия, путь твой высок…”

Белая гвардия, путь твой высок:

Черному дулу – грудь и висок.

Божье да белое твое дело:

Белое тело твое – в песок.

Не лебедей это в небе стая:

Белогвардейская рать святая

Белым видением тает, тает...

Старого мира – последний сон:

Молодость – Доблесть – Вандея – Дон.

24 марта 1918

2. “Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет…”

Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет.

И вот потомки, вспомнив старину:

– Где были вы? – Вопрос как громом грянет,

Ответ как громом грянет: – На Дону!

– Что делали? – Да принимали муки,

Потом устали и легли на сон.

И в словаре задумчивые внуки

За словом: долг напишут слово: Дон.

30 марта 1918

NB! мои любимые.

3. “Волны и молодость – вне закона…”

Волны и молодость – вне закона!

Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем.

Ветру веков доверяем снесть

Внукам – лихую весть:

Да! Проломилась донская глыба!

Белая гвардия – да! – погибла.

Но покидая детей и жен,

Но уходя на Дон,

Белою стаей летя на плаху,

Мы за одно умирали: хаты!

Перекрестясь на последний храм,

Белогвардейская рать – векам.

Москва, Благовещение 1918

– дни разгрома Дона —

“Идет по луговинам лития…”

Идет по луговинам лития.

Таинственная книга бытия

Российского – где судьбы мира скрыты —

Дочитана и наглухо закрыта.

И рыщет ветер, рыщет по степи:

– Россия! – Мученица! – С миром – спи!