Тори (СИ) - Воля Алёна

— Мне так будет спокойнее. Пожалуйста! — стараясь не переходить на крик, снова потянула его к машине. Набрала номер такси и назвала адрес. Пообещали машину через пять минут.

— Подожди. — Саша вдруг остановился, соображая. — Зачем ты пришла?

— А сам как думаешь? — встретившись с ним взглядом, печально поджала губы.

— Для меня это означает одно: ты не против сделать попытку все вернуть. Да?

— Саш, иди. Пожалуйста…

— Ответь мне.

— Да…

— Хорошо. Я уеду. Но только после того, как увижу, что ты садишься в такси, а не к этому… неандертальцу.

— Договорились.

— Позвони мне, когда будешь дома.

— Обещаю.

Он открыл авто и прежде, чем нырнуть в салон, наклонился, целуя в щеку.

— Я жду.

Собрав остатки сил, развернулась и подошла к Виктору.

— Зачем ты здесь?

— Рита. Сядь. В. Машину.

— Ты в курсе, что крепостное право отменили еще в тысяча восемьсот шестьдесят первом году?

— Если я до сих пор тебе еще плохо объяснил… — он выдохнул сквозь зубы и наклонился ближе: — Ты прикреплена теперь ко мне, словно земля к колхозу. Села. Быстро.

Проигнорировав направляющий кивок головы, повернулась к подъехавшему автомобилю с шашечками по бокам.

— Вик… у меня нет слов… Успокойся, пожалуйста… — сделала несколько шагов в сторону. Он схватил за руку, заставив остановиться. — Отпусти.

— Сказка… не надо. — Выражение его лица заставило сжаться. Я даже задохнулась вначале, но потом, глядя ему в глаза выдала:

— Прости… Вить… я очень тебе благодарна… но какой-то частью продолжаю его любить… прости… мне надо подумать. Разобраться в себе.

В это мгновение мне показалось, что время остановилось. Даже воздух словно «повис». Зря. Вот что, по вашему мнению, должно было бы произойти после такого откровения? Какая реакция? Обида? Разочарование? Оскорбление, в конце концов! А робот Вэртэр застыл лишь на пару секунд, после чего спокойно сообщил:

— Это пройдет. Дело времени. Садись. — И снова кивнул в сторону авто. Колени предательски затряслись.

— Вик… ты…

— Не отдам. Иди.

— Стой! Ты что, не понимаешь?!

— Рит, ты переболеешь. Не нагнетай сейчас. — Его глаза при этом стрельнули, будто что-то мелкое и быстрое пробежало по земле. Остановились на машине Саши. Тот вышел и молча наблюдал за всей этой сценой. Предчувствуя что-то нехорошее, я нашла в себе силы заорать: — Один на лево, второй — на право! У меня все! Зае… долбали! Ни видеть, ни слышать никого не хочу!

— Рит…

— Свободны! Оба!!!

— Сказка…

— Муся…

Ах, что б вас колотило и подбрасывало, как меня сейчас!

— Оставьте меня!!! На две недели!!! — усевшись рядом с водителем такси, прошипела: — Подождите. За простой я доплачу.

Этого не потребовалось. Виктор, сев за руль нажал на газ. Его машина с ревом унеслась прочь. Ну, слава Богу! Значит, гордость таки посетила закрома его личности. После этого уехал Алекс. Не давая себе возможности задуматься, прошептала:

— Едем. — Дрожащими пальцами нашла телефон Женьки.

Глава 29

— О! Прувет!

— Ага. Давно не виделись.

— Рит… Мне достаточно услышать тон твоего голоса… что случилось?

— Жек, ты мне когда-то трындела, что у тебя квартира есть на берегах?

— Ну да… никак не доберусь, что б продать…

— Вот и чудненько. А можно у тебя снять эту хату на недельку-другую?

— Сейчас??

— Нет, конечно. Через год! А лучше через два!

— Ритусь… что происходит, а?

— Не важно. Главное, что бы об этом знали только ты и я…

— Тебе прямо вот сейчас?

— Квартира занята что ль?

— Нет… но ты же не поедешь одна. А у Димки во вторник первое сентября…

— Хорошо. Убедила. Поеду в пятницу.

— Ну что за блажь, Рит?

— Не могу. Меня на части рвет…

— О, боже! Ты где?

— Еду в такси и ищу смысл жизни.

— Попроси остановиться. Мне нужен адрес. Поверни голову в начале налево, а потом направо. Прочитай то, что видишь.

— Жек… я тебя люблю. Не надо ничего…

— Ритусь!

— Прости, что гружу… ничего не надо. Я на дачу, за малым. Там и заночую. Прости…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Рит!!! — не дослушав, нажала отбой.

Приехав к родителям на их «приусадебный участок», удивилась тишине. Вечер пятницы. Обычно чувствовалось и слышалось движение в округе, но в тот день полный покой окутал как минимум ближайшие две улицы.

Возле входа в дом сидел папа. Он читал газету через лупу и очки.

— Пап! — бросилась к нему, словно в детстве. КАК же мне его не хватает! Ну что за жизнь такая пошла, дурацкая?! Все некогда мне! Суечусь, спешу, постоянно занята!

— Муся! — он обхватил меня за плечи, прижимая. — Ты приехала?

— Помоги мне!

— Солнышко мое…

Слезы появились сами собой. Они покатились крупными горошинами по щекам.

— Па… не могу!!! — истерика накрыла так, что не стало сил на объяснения.

Он пытался вырвать меня из истерики, которая вдруг возникла, никого не спрашивая. Заставил выпить воду; дул в лицо, шлепал по щекам, прижимал к себе так, что хрустели кости; стал плакать вместе со мной… И только после этого, я вышла из анабиоза.

— Папуль, прости меня… мне так тяжело…

— Мася, солнышко… я готов умереть за тебя. Не извиняйся. Не надо. Ты мне только расскажи… что у тебя?

— Сама не знаю. Дурдом. Есть Саша — которого люблю, но ты сам знаешь все остальное… Дима… их отношения… и есть Витя… его я уважаю… он защита, опора и прочие достоинства…

— Мусь, ты не знаешь, кого выбрать?

— Да…

Молчание затянулось настолько, что я, в какой-то момент, уже посчитала, что наш разговор окончен. Но нет. Папа вдруг потянулся к пачке с сигаретами. Ого! Откуда она взялась на столе?!

— Солнце, что тебя смущает? — подкурил и выдохнул дым колечком. Это было мягко говоря странно. Я смотрела на это зачарованным взглядом.

— Не знаю…

— Для жизни с Виктором тебе не хватает любви?

— Да.

— Так ты его любишь. Просто иначе. И что при этом не так? Нет страсти? — папа выдохнул и потянулся стряхивая пепел.

— Ну… да… — таких разговоров у нас до этого не было. — Как мне в себе разобраться?

— Хороший брак это не про страсть и не про любовь. Хороший брак — это про дружбу.

— Пап… ты о чем сейчас?

— О жизни, Мурочка… о жизни…

Глядя на задумчивость отца, у меня, вдруг, произошла внутренняя рокировка.

— А как же… все остальное?

— Муся… если тебе нужен огонь в отношениях, это означает, что ты еще не доросла. Прости. Это нельзя объяснить.

— О, боже! Что за формулу я сейчас пытаюсь постичь?!

— Есть определенные правила. Их понимаешь с годами.

— Пап, ты о чем?

— Солнышко… жизнь длиннее самой длинной любви, понимаешь?

Эти слова вдруг прозвучали для меня словно гром среди ясного неба. Я повторила их мысленно раз двадцать. Папа погладил меня по голове.

— Ты меня совсем запутал. — Простонала, закрывая ладонями лицо.

— Все очень просто. Выбери того, без которого тебе будет пусто. Не плохо и больно, а именно пусто. С тем ты и будешь счастлива.

В этот момент на пороге дачи появилась мама.

— Маргарита? Ты рано…

— Так вышло. Привет, мамуль. Где Дима?

— Играет в планшет.

— Лиля будет сегодня?

— Нет. Они с Аркашей поедут к его брату на день рождения. А ты сама? — она с опаской посмотрела по сторонам. Я даже усмехнулась мысленно.

— Да. — Увидев, как она облегченно выдохнула, не выдержала и засмеялась. — Мам, не переживай. Виктора нет. Я одна.

— И с чего бы мне переживать? — она недовольно скривилась, увидев мое веселье. — Ты останешься на ночь?

— Думаю да. Завтра утром уедем с Димкой. Ему надо форму купить для школы и спортивный костюм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну вот почему ты всегда все самое важное откладываешь на последний момент?!

— Ма-а-ам…