Под властью отчаяния. Часть 1: Химера - Магдалена Уинклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я п-просто н-н-ничего больш-ш-е не зн-н-аю, — едва слышно отозвался мужчина, привязанный к стулу.
— Думаешь, моё сердце полно сочувствия? — также тихо пробормотала Эрика. — Думаешь, я любого пожалеть готова, даже того, кто посмел предать моё доверие? Кто собирал информацию и рассказывал её постороннему лицу? Кто клялся в том, что служит мне, а сам прогибался под другим? Думаешь, твой босс жесток и беспощаден, а я готова простить любой проступок, лишь бы удержать людей рядом с собой?
— П-п-простите…те… п-простите…
— Я даю тебе последний шанс, солнышко, — вкрадчивый шёпот вновь стал мягким. — Последний шанс, чтобы ты мог всё исправить.
— М-м-миссис Эдвардс…
Заострённый конец длинной чёрной трости пронзил кожу и твёрдый хрящ, вторгаясь в горло. Глаза мужчины округлились и стали похожими над два блестящих огромных блюдца, он захрипел, а из его шеи струйкой полилась кровь. Но Эрика не остановилась, продолжая яростно надавливать на трость.
Йоханесс резко отвёл взгляд и покачнулся, сделав небольшой шаг назад. Ольсен не знал этого мужчину, и жалеть его было лицемерно, но никогда ещё не видел, как один человек убивал другого. Были фильмы, конечно, но вот так вот вживую узреть, как зловещая жестокость цепляется маской на лицо убийцы, как руки крепнут, как чужую плоть пронзают, как из раны начинает хлестать кровь. Голова кружилась, и Йенс чувствовал подходящую к горлу рвоту.
— Цыц, — тихо произнёс Адам, исподлобья глянув на Ольсена. — Ты же не идиот, верно? Просто не смотри. Нельзя шуметь.
— Г-г-грязная шлюх-х-ха, — прохрипел мужчина с проткнутым горлом. — Во г-г-лаве маф-ф-фи ник-к-когда не было б-б-бляд-д-ди… и н-н-н буд-д-дет!
— Вот ты и показал своё истинное лицо, дрянь! — рассмеялась Эрика. — А я ждала, не поверишь, как я ждала! «Шлюха», «блядь» — неужели в вас нет и грамма оригинальности?
— С-с-сдохни!!!
— Я-то, может быть, и сдохну, но явно позже, чем ты, — она криво усмехнулась. — Подумал о своей жёнушке, тварь? — Ричардсон низко нагнулась и едко улыбнулась, продолжая удерживать трость. — На кого её оставишь? Не боишься за её судьбу? Или она тоже блядь и шлюха, которая после твоей смерти запрыгнет на член другого мужика? Так ты думаешь? Представь. Ты умрёшь, а она найдёт другого. Может быть, это будет твой товарищ? Или твой босс? Может быть, твой напарник? Найдёт и забудет про тебя. Даже не станет ходить на могилу. Представь, сволочь, потому что так и будет. Ты нахуй никому не сдался. Даже своему боссу, раз он позволил тебе попасться в мои руки. Особо ценный, блядь, сотрудник. Думаешь, никто не знал, нафига ты трёшься возле меня?
Она громко рассмеялась, а затем одним резким движением выдернула трость из его горла. Мужчина, который отчаянно выл, стал становиться всё тише и тише. Эрика пихнула трость одному из гангстеров, который тут же стал протирать заострённый конец от крови.
— Скормите его собакам.
Эрика, прихрамывая, медленно поковыляла к выходу из зала. Адам тут же бросился вперёд, и женщина взяла его под руку, опираясь на гангстера вместо своей трости. Адам провёл её до Ольсена, и Ричардсон остановилась, внимательно вглядываясь в его бледное перепуганное лицо.
— Ну и что ты так занервничал? — хмыкнула она. — Я не хотела, чтобы ты это видел. Но я не могла прервать этот процесс, понимаешь? — Йоханесс никак не отреагировал на вопрос, продолжая испепелять взглядом Эрику. То ли он сейчас казался слишком жалким, то ли слишком испуганным — в любом случае, женщина лишь обречённо вздохнула и махнула рукой.
Она вновь, придерживаемая Адамом, направилась вперёд — к лестнице, и Йоханесс послушно последовал за ними. В голове царил полный хаос. Конечно, мафия означала связь с кровью, болью и пытками, потому что слабого главу, который не способен за себя постоять, скоро свергнут и убьют. И не только его одного — всю его гангстерскую семью, а значит, на плечах босса большая ответственность. Если Эрику действительно предали, значит, она должна была защитить и себя, и приближённых — показать, что бывает с теми, кто посмел перейти дорогу, доказать свою силу и напомнить о том, что не является жалкой слабачкой.
Теперь Ольсен верил. Посмотрев на неё впервые не как на простую женщину, а как на мафиозного главу, Йенс верил в то, что Эрика и есть настоящий шторм, буря и рассекающая тучи гроза. Она действительно не подчинялась приказам своего мужа, она отдавала их сама. У неё были определённые цели и способы их реализации. Эрика явно не была просто чьей-то женой, красивой фарфоровой куклой. Стальной взгляд бирюзовых взгляд, уверенная кровожадная улыбка и твёрдые пальцы, собранные в кулак. Она стихийное бедствие. Она его смерть.
И, конечно, Йоханесс её боялся, но страх, впитавшийся в кровь и звенящий в ушах, был сильнее не за свою собственную жизнь, а, как ни странно, за неё. За эту сильную властную женщину с большими амбициями и беспощадным характером, за неё — кроваво-прекрасную, но, к сожалению, не бессмертную. Если Эрика глава мафии, значит, у неё достаточно врагов, если она женщина — значит, этих врагов ещё больше. Йоханесс опасливо вглядывался в её мертвенно-бледное уставшее лицо. Теперь, дальше от источника света, оно казалось именно таким. Беспощадность и жестокость стерлись, словно грязь под хрустальной водой, бирюзовые глаза потускнели, выцвели, и Ольсена это пугало. Его пугало то, что Эрика действительно могла быть сильной, почти мраморной, несокрушимой, но где-то глубоко внутри всё равно оставалась всего лишь человеком — иногда слабым, иногда нуждающимся в поддержке. Иногда нуждающимся в любви.
Кажется, каждому в этом мире нужна была эта простая, но вместе с тем такая сложная штука — любовь.
Йоханесс боялся, что в следующий раз привязанной к стулу окажется Эрика. Да, она внушала страх одним своим присутствием, но Ольсен всё равно не желал её смерти, которая, вероятно, освободила бы его самого от всех проблем. Мужчина всё равно не мог представить жизни, в которой нет этих ярких бирюзовых глаз. А ведь Ричардсон, должно быть, каждый день обманывала смерть, каждый день боролась с безумием и каждый день карабкалась вверх, чтобы не свалиться в бесконечную тёмную бездну.
Если у неё сейчас есть предатели и недоброжелатели, то как понять, когда они смогут до неё добраться? Подойти вплотную и вонзить нож в спину — не фигуральный, а вполне себе материальный и острый.
Они поднимаются по лестнице ещё выше — на третий этаж,
