Выживут сильнейшие (СИ) - Рудианова Анна

— Пришло время умереть, — хрипло шепнул Фабрицио, становясь внезапно невероятно тяжелым.

— Риц? — девушка скинула с себя тело и вскочила. Но её муж был уже без сознания.

Взволнованный фамильяр метался по спальне невидимым облаком.

— Ах ты ж сволочь такая! — Сандра схватила мужчину за правую руку и рассекла запонкой ему левое запястье. Черный сапфир подмигнул алым каплям Интериусу, подлетевшему к Фабрицио.

Приказ должен быть отдан вслух владельцем фамильяра. Но Риц был не способен сказать ничего путного. И Сандра принялась хлестать мужа по щекам, даже плюнула ему в лицо, но ничего не помогало. Её великолепный быстродействующий яд и внезапное самопожертвование ослабили наследника Де Лотов. Казалось бы: это шанс уничтожить самовлюбленного наглеца.

Но вот именно сегодня у Алессандры не было настроения на убийство. На многое другое настроение было и даже очень, несмотря на отравление. А вот убивать мужа расхотелось.

— Если ты сейчас же не придёшь в себя и не воскреснешь, я тебя прибью! — выкрикнула девушка. И тут вспомнила про поводок. И как же она не подумала прихватить его на ужин?!

Она метнулась к сейфу в оранжерее, по пути крикнула дворецкому вызвать врача. СРОЧНО! Крутанула стальной вентиль, открывая сейф, и схватив артефакт, вернулась в спальню.

Рядом с Фабрицио на корточках сидел Бартоломео. Дворецкий торопливо расстёгивал хозяину рубашку. Его руки светились синим и немного искрились. Блики блестели на усах Бартоломео, придавая ему очень зловещий вид.

Интериус безучастно висел рядом и смотрел, как умирает Фабрицио. Чёрный капюшон навис в нескольких миллиметрах от седой головы дворецкого, костлявая рука почти касалась его шеи.

Фамильяр умирает вместе с хозяином.

И Сандра готова была поклясться, что Интериус радовался приближающейся смерти.

Девушка раскрутила цепь поводка над головой и одним броском, словно лассо, накинула на фамильяра. Интериус дёрнулся и зашипел, капюшон чуть было не сполз с его головы, приоткрыв лысый череп и чёрные провалы глазниц.

В подчинении Фабрицио была сама Смерть.

— Лечи его, сволочь! — крикнула девушка, не замечая, как слезы катятся по щекам. Видимо, это её предназначение — спасать мужа от смерти, а не убивать.

Но фамильяр отрицательно покачал головой. Указал тонким пальцем на Бартоломео.

— Интериус не может передать силу хозяину, так же как не может убить его. Даже аркан Артена не способен заставить его это сделать, — спокойно ответил дворецкий. — Алессандра, отложите ваш артефакт и не трогайте господина Фабрицио, мне нужен доступ к его нервным клеткам. Если будете мешать, вас тоже ударит током.

И мужчина приложил ладони к оголённой груди Фабрицио. Тело Де Лота выгнулось и задрожало, пронзённое ударом тока. Маленький разряд пробежал в сторону девушки и щёлкнул её по носку туфли. Сандра отдёрнула ногу и вскрикнула:

— Вы управляете током?!

— У меня фамильяр — электрический скат, — кивнул Бартоломео, деловито перемещая руки по телу хозяина. На местах соприкосновений оставались красные пятна в форме сложенных ладоней.

— Оу… — только и смогла сказать Сандра, заметив черный хвост в руке дворецкого. Не один, а целых два ската подчинялись Бартоломео, по одному на каждую ладонь. Ещё и плавниками машут, бедненькие, и глазиками черными подмигивают, жалобно так.

— Отпустите чужого фамильяра, — поторопил дворецкий замершую девушку.

Алессандра быстро стянула поводок и спрятала артефакт за спину, чувствуя, как горят щеки. Интериус злобно фыркнул и развеялся прямо в лицо девушке. Алесса с трудом подавила чих. Вот уж, как стыдно-то получилось. Лучше б прибила этого Де Лота!

— Извините.

— И не паникуйте, госпожа Алессандра. Риц уже почти пришёл в сознание. Небольшая потеря крови ещё никого не убивала. Просто он перенапрягся. Большая эмоциональная нагрузка, видимо.

Девушка потупилась. Развела такую панику на ровном месте. И всё потому что Риц потерял сознание в неподходящий момент. Она подошла ближе. Бартоломео слегка сжал пальцы, вынуждая скатов выпустить ток или зля своих бестий. После третьего удара скатами Риц задышал, но всё ещё не открыл глаза.

А дворецкий уже прогнал своих фамильяров и спокойно спросил, поднимаясь с пола и отряхивая брюки:

— Может быть, вам чаю принести?

— Да, спасибо Бартоломео, — Алессандра прямо не знала куда деть глаза. Разве что из глазниц вынуть, да на полку положить с книгами. И то легче не станет. Её гордость отчаянно рыдала. А губы не могли совладать с улыбкой, пробивающуюся сквозь истерику девушки.

— Виски добавить? — Одна бровь Бартоломео вопросительно приподнялась. Он пригладил усы и понимающе усмехнулся.

Алессандра ненавидела крепкий алкоголь. Он делал её слабее, имел вкус пережаренных берёзовых брёвен, а в сочетании с ядами мог привести к летальным последствиям.

— Обязательно. И себе плесни, — кивнула девушка и устало повалилась на кровать.

— Мне нравится ваш настрой. Вы будете замечательной хозяйкой, — дворецкий почтительно поклонился.

43. Фабрицио

— Инфернальная Богиня Бестий, будто второй раз женился, — первые слова Фабрицио были сказаны в потолок. Но возникшее тут же рядом лицо Алессандры нахмурилось и скривилось. — Доброе утро, дорогая, — улыбнулся ей муж. И тут понял, что он раздет.

Гол. Обнажён. В чём мать родила, а отец в баню водит. Голёхонек.

Совсем-совсем. То есть без трусов. И даже без носков!

А вот носки-то сам Риц обычно не снимает. Зачем, если завтра обратно натягивать? Да и складывать их очень муторно. А на ногах они даже не мнутся… Короче, кто-то его раздел.

— Алесса? Как ночь прошла? — решил уточнить данный момент у жены.

— В мучительных раздумьях задушить тебя или живым закопать в саду.

— А почему не застрелить?

— Пистолеты для слабаков.

— Чувствую, муки мои будут длительны и изысканы? — с надеждой спросил Фабрицио, всё ещё не понимая, какое настроение у его жены сегодня: убьёт или поцелует? Голос её был тих, немного горчил даже на слух. Казалось в эту ночь в девушке что-то надломилось, пошло трещинами.

Алессандра отсела на край кровати, отвернулась к окну, прикусила губу и нерешительно прошептала:

— Я мечтала убить тебя всю жизнь. За то, что ты убил Уго, за то, что убил Чезаре. Я ненавижу тебя.

Риц с кряхтением приподнялся, преодолевая позывы к рвоте, к воде, умыться, даже помолиться (чего-то вдруг захотелось, уж очень яд едкий попался), подтянул свое плохоуправляемое тело к жене, обнял её со спины и поцеловал в сгиб шеи, туда, где началось тонкое изящное плечо. Его пальцы переплелись с пальцами Алессандры, заговорившей быстро, сбивчиво, но отчаянно откровенно:

— Когда мне было семь, отец вызвал меня к себе в кабинет и подарил котёнка. Маленького черного и злобного зверька, в чем-то бесконечно на меня похожего. Инф подстерегал и царапал меня, даже если я просто мимо проходила. Я каждый день собиралась его убить, а Уго смеялся надо мной и просил не привязаться к нему. Он дословно сказал: “Это всего лишь зверь. Хочешь отпустить — убей”. Когда отец приказал застрелить Инферно, я даже не плакала. Уго подготовил меня и запретил спорить с приказом. Я убила кота быстро и безболезненно. Уго рассказал, что его животное мучали три дня из-за нежелания брата взять на себя эту ношу. Отец называет этот процесс “тренировкой перед принятием фамильяра”. Каждый год мы с Уго встречались на кладбище за склепом Ви Сентов и разговаривали о нашей потере. А три года назад он не вернулся с охоты.

Фабрицио поморщился. Хорошо, что жена не видела его лица. Он не хотел расстраивать её ещё больше. Но очень бы хотел перенести душещипательный разговор на другое время суток. Сколько сейчас? Шесть утра? Тем не менее, Де Лот младший попытался оправдаться перед Алессандрой, прекрасно понимая, что это, скорее всего, напрасно:

— Алесса, твой брат охотился на меня.

— Ты получил удовольствие, когда убил его? Что ты чувствовал?