Загадка Линден-Сэндза - Дж Коннингтон

С первого же взгляда Уэндовер заметил, что события последних дней наложили на Крессиду тяжелый отпечаток. Ее потемневшие глаза и усталый вид говорили о долгих, тягостных часах, проведенных в напряжении и тревоге. А на лице ее Уэндовер ясно прочел дурное предчувствие, которое она почти не пыталась скрыть. Но больше всего поразило его буквально исходившее от нее сознание собственной вины. Каким-то таинственным образом Уэндовер ощутил его, хотя и не успел как следует осмыслить.

Стэнли Флитвуд лежал на диване с ногой в гипсе, всем видом своим демонстрируя, что с ним тоже будет непросто. Страх и напряжение и для него не прошли бесследно. У него было лицо преданного соучастника, который, даже видя, что дело проиграно, будет с нарочитым нахальством запираться, надеясь, что какой-нибудь случайный поворот вынесет его на безопасную дорогу.

Кроме супругов, в комнате еще присутствовал адвокат — приятный человек с проницательным взглядом. Он сидел за письменным столом, разложив перед собой какие-то бумаги. По лицу его было невозможно прочесть, что думает он об этом деле.

— Мистер Уэндовер конечно не имеет locus standi [11] в этой комнате, — пояснил сэр Клинтон после того, как адвоката представили ему и его спутникам. — Но я думаю, было бы весьма полезно, если бы при разговоре присутствовал человек, официально с нашим делом не связанный. У вас есть возражения, мистер Калдер?

Адвокат молча переглянулся с Крессидой и Стэнли, после чего без дальнейших колебаний дал свое согласие. Стэнли Флитвуд тоже кивнул.

— Мы с мистером Калдером посовещались, — заговорил он, как только вопрос был улажен, — и пришли к заключению, что честность — лучшая политика. Нам нечего скрывать. Итак, что же вы хотите узнать?

Уэндовер, изучая присутствующих, наконец остановил взгляд на лице Крессиды и сразу понял, что предстоящее испытание приводит ее в ужас. Казалось, она приготовилась к самому худшему, не видя ни малейшей надежды пережить этот допрос без потерь.

— Может быть, сначала миссис Флитвуд расскажет нам, что ей известно об этом деле? — предложил сэр Клинтон. — А затем мистер Флитвуд сможет дополнить ее историю, начиная с того момента, когда он напрямую вмешался в события.

Крессида попыталась собраться с духом и начать, но голос не повиновался ей. В конце концов ей все же удалось взять себя в руки, хотя для этого потребовалось немалое усилие.

— Если вы хотите, чтобы я объяснила вам все до конца, — начала она, пробегая недоверчивым взглядом по лицам слушателей, — мне придется заглянуть в прошлое, чтобы вы правильно поняли настоящее. Вам, разумеется, известно, что я вышла замуж за Николаса Стэйвли в тысяча девятьсот семнадцатом году, когда он был в увольнении, выздоравливая после ранения. Ни для кого не секрет, что брак наш оказался полнейшей неудачей. Хуже и быть не могло. Менее чем за месяц, он развеял по ветру все мои идеалы, и я презирала его до такой степени, что в прежние времена мне показалось бы невозможным такое сильное чувство. К тому же я его панически боялась.

Стэйвли вернулся на фронт. И следующим, дошедшим до нас, известием о нем было то, что он погиб в бою. Это звучит ужасно, я понимаю, но не могу притворяться, будто испытала что-то, кроме радости, когда услышала эту новость. Он был отвратительной тварью, отвратительной во всех своих проявлениях. Совместная с ним жизнь, даже такая недолгая, была кошмаром наяву. И я ощутила настоящее облегчение, когда поняла, что свободна. Затем, в тысяча девятьсот двадцать шестом, я вышла за мистера Флитвуда.

Она остановилась и бросила взгляд на адвоката, словно ожидая поощрения. Очевидно, то, что она сейчас рассказывала, было согласовано между ними заранее. Уэндовер посмотрел на Стэнли. По его искаженному лицу было видно, как сильно ненавидел он человека, о котором знал лишь из рассказов жены.

— На прошлой неделе, — продолжала Крессида чуть более спокойным тоном, я получила послание, подписанное «Николас Стэйвли». Для меня было страшным ударом снова увидеть этот почерк. Значит, сообщение о его гибели было ошибочным, однако по некоторым собственным соображениям он не опроверг его. Тогда ему, очевидно, было выгодно исчезнуть. А теперь — появиться. По крайне мере, в моей жизни. Вы можете себе представить, что это для меня значило. Это лишало законности мой второй брак и снова бросало меня в руки этого чудовища. Или, в лучшем случае, не предоставляло ему прямой возможности вновь завладеть мной, но давало оружие против меня, которым он, конечно, не преминул бы воспользоваться. Он был эгоистичным да к тому же мстительным животным, и мне было ясно, что он намерен как можно больше навредить мне. В письме его содержался весьма прозрачный намек на то, что именно шантаж является целью его внезапного приезда. Он прознал, что я снова вышла замуж, и увидел в этом отличную возможность поживиться.

Адвокат вынул листок бумаги и протянул его сэру Клинтону.

— Это письмо, — пояснил он.

Сэр Клинтон пробежал записку глазами и снова положил на стол.

— Недурное произведение, — заметил он. — Вполне понимаю ваши чувства, миссис Флитвуд. Прошу вас, продолжайте.

Крессида бросила быстрый взгляд в сторону дивана.

— Естественно, я посоветовалась с мистером Флитвудом, — продолжала она. Мы решили, что разумнее всего будет назначить этому человеку встречу и постараться заключить с ним более-менее сносное соглашение.

— Мы хотели, — перебил жену Стэнли Флитвуд, — убедить его дать развод и совершить эту процедуру без лишнего шума. Тогда мы смогли бы достаточно безболезненно все уладить. Судя по тому, что я знал о нем, этот человек едва ли стал бы отказываться от денег, если бы сумма была достаточно большой…

Он поймал предостерегающий взгляд адвоката и резко замолчал.

— Я понимаю, — мягко вставил сэр Клинтон. — Вы хотели прийти к какому-либо соглашению. Нам необязательно обсуждать его условия. Не хотите ли продолжить, миссис Флитвуд?

— Я написала ему письмо, — снова заговорила Крессида. Голос ее значительно окреп, когда она поняла, что сэр Клинтон настроен вовсе не так враждебно, как инспектор. — Мистер Флитвуд в тот же день — в пятницу отправился к коттеджу Флэтта и бросил письмо в ящик. Вы, конечно, понимаете — я не хотела, чтобы мистер Флитвуд встречался с этим человеком лицом к лицу.

Инспектор поднял глаза от блокнота, в котором стенографировал показания:

— Возможно, вы опознаете письмо, которое мы нашли в одежде убитого.

Сэр Клинтон протянул ей письмо.

— Да, это оно, — сказала Крессида. — Я назначила встречу на Троне Нептуна, на поздний час, когда на пляже никого не бывает. Я, естественно, не хотела, чтобы Стэйвли приходил в отель. — Она слегка заколебалась, словно понимая, что приближается к щекотливому моменту. — Возможно, вы не поймете моих следующих слов. Если бы вы знали, каким чудовищем был этот человек, вам стало бы яснее. Но бывают вещи, которые нельзя рассказать. Но вы должны понять, что Стэйвли вызывал у меня панический ужас. Меня не так уж легко напугать. Но за тот месяц, что мы прожили вместе, он посеял во мне настоящий страх — я говорю о боязни физического насилия. Он пил, и когда был пьян, практически терял человеческий облик. Он внушал мне такой ужас, что я оставила его, даже еще до того, как он вернулся на фронт.

Лицо ее яснее, чем слова, говорило о том, какой кошмар она перенесла. Она немного помолчала, неосознанно предоставив своим слушателям до конца проникнуться смыслом сказанного.

— Когда пришло время встречи, — продолжала Крессида, — мистер Флитвуд настоял на том, чтобы поехать со мной.

— Разумеется, — вмешался Стэнли. — Я вообще хотел сам встретиться с этим парнем. Но она не позволила мне ни самому пойти, ни вместе с ней.

Крессида кивнула:

— Если бы они встретились, ссора была бы неминуема, а от этого человека можно было ожидать чего угодно. Я боялась, что он совершит нечто ужасное. Нет, позволить им встретиться я не могла. Но разговаривать с ним наедине, безо всякой защиты, я тоже боялась. Я достаточно хорошо его знала. Поэтому я взяла у мистера Флитвуда пистолет и отправилась на пляж с оружием. Я решила, что пистолет поможет мне напугать Стэйвли, если он попытается перейти границу.

— Какой это был пистолет? — вмешался Армадейл, глядя на Стэнли.

— Кольт тридцать восьмого калибра. Где-то у меня записан его номер.

— Попозже я предъявлю его вам для опознания, — сказал Армадейл и жестом предложил Крессиде продолжить.

— Мистер Флитвуд согласился не ходить со мной на встречу, но настоял на том, чтобы в нашем автомобиле отвезти меня на пляж. Я уступила. Меня утешало сознание того, что он будет рядом. Но я заставила его пообещать, что он не станет вмешиваться. Он должен был стоять у машины, в то время как я одна пойду к Трону Нептуна.