Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию? - Андрей Смирнов

Указывая в своем приказе № 062 от 1 июля 1935 г., что артиллеристы «не всегда настойчиво стремятся к взаимодействию» с пехотой82, комдив-40 явно имел в виду и дивизионную артиллерию… В 32-м артполку 32-й дивизии и «хасанских» же 1-м дивизионе 39-го артполка 39-й дивизии и 187-м артполку РГК плохое умение командиров батарей самостоятельно принимать тактически грамотные решения (а значит, и «мало интенсивное и недостаточно тактически грамотное» взаимодействие их с пехотой!) отмечалось и к осени 1936-го. А в 40-м артполку 40-й дивизии даже самый подготовленный из дивизионов с пехотой слабо взаимодействовал и в октябре 1936-го…

В их выучке обнаружились совершенно непростительные пробелы. Штабы обоих (39-го и 43-го) саперных батальонов, по существу, оказались неспособными выполнять свои функции – «как правило», они «не осуществляли должного руководства ходом оборонительных работ» после овладения частью Заозерной и Безымянной «и даже не вели необходимой документации по выполненным работам». Комсостав саперных подразделений выказал неумение «быстро производить простейшие инженерные расчеты в полевых условиях и особенно […] выразить их графически»83.

Уровень выучки комсостава инженерных войск ОКДВА в 1936 – первой половине 1937 г. обнаруженные нами источники не освещают, известно лишь, что к осени 1935-го штабы частей этих войск недостаточно владели навыками организации специальных инженерных работ в условиях маневренного боя. Однако работы по отрывке на Заозерной и Безымянной окопов, оборудованию пулеметных гнезд и устройству проволочных заграждений к специальным инженерным отнести нельзя, да и бои, в ходе которых они проводились, были отнюдь не маневренными, а позиционными. Поэтому говорить о том, что до чистки РККА командиры и штабы инженерных войск Блюхера были подготовлены не лучше, чем в дни хасанских боев, у нас пока нет оснований.

Об уровне выучки участвовавших в хасанских боях командиров-связистов опубликованные источники сведений не содержат.

2. ВОЙСКА

Тактическая подготовка. Пехота, констатировалось в приказе наркома обороны № 0040, обнаружила на Хасане «неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности, что в данной обстановке, как и вообще в условиях ДВ [Дальнего Востока. – А.С.], изобилующего горами и сопками, является азбукой боевой и тактической выучки войск»84. В период самых ожесточенных боев, вплоть до ночи на 10 августа 1938 г., она пренебрегала и самоокапыванием – да и потом, хоть и «оценила ценность лопаты», «не углубляла и не усовершенствовала окопы, надеясь на сапер»85, и проявила элементарную неграмотность в вопросах маскировки. Куски дерна, которыми кое-как облицевали брустверы окопов, вырезались тут же, перед бруствером, так что окопы все равно оказались демаскированы – участками земли со срезанным дерном…

Однако неумение маневрировать, обусловленное не только отсутствием «маневренного» тактического мышления у комсостава, но и слабой сколоченностью подразделений, пехота «хасанских» дивизий выказывала и накануне чистки РККА. «Маневрирование подразделений в боевых порядках неудовлетворительное», – констатировали в штабе ОКДВА после прошедших в марте 1937-го с участием этих дивизий учений 39-го и 43-го стрелковых корпусов86. «[…] Маневрирование боевых порядков недостаточно быстрое и несноровистое», – значилось в сводке «Состояние боевой подготовки ОКДВА к 15 июля 1937 г.», основанной на материалах проверок, проводившихся в мае – июне (и еще до 17 мая выявивших, в частности, «слабую подготовку» – т. е. несколоченность, а значит, и неспособность к маневру – стрелковых рот 40-й дивизии)87.

Мы не говорим уже о том, что в октябре «дорепрессионного» 1936-го (из-за отвлечения в летний период обучения большей части подразделений ОКДВА на хозяйственные работы и строительство) две трети стрелковых батальонов 39-й и 40-й дивизий вообще были найдены «сырыми в боевом отношении подразделениями»88 и что такая же картина должна была тогда быть и в 32-й дивизии (в 40-й между 15 июня и 15 июля 1936 г. от боевой учебы было оторвано в среднем 54 % военнослужащих, а в 32-й – 47,4 %89)…

Неумение сочетать движение и огонь (обусловленное, как отмечалось выше, плохой подготовленностью комсостава) в «хасанских» дивизиях было явью и в 1935-м, когда приказ командующего Приморской группой ОКДВА № 0517 от 15 ноября 1935 г. констатировал, что «вопросы взаимодействия пулеметного огня и движения пехоты в условиях гор [т. е. в условиях, которые были на Хасане. – А.С.] и тайги» отработаны даже не «недостаточно», а «особенно недостаточно»!90 Недостаточность подготовки пехотной атаки огнем, как признал даже сильно лакировавший действительность годовой отчет ОКДВА от 30 сентября 1936 г., для пехоты Блюхера была характерна и осенью 1936-го…

Неумением применяться к местности пехота 40-й дивизии – и одиночные бойцы (которые не маскировались, залегая после перебежки), и целые подразделения – отличалась и в июне 1935-го. А пехота 32-й – и в марте 1936-го, когда на маневрах в Приморье она «слабо использовала» местность «с целью наиболее укрытого подхода к противнику»91. Из политдонесения начальника политотдела 40-й дивизии дивизионного комиссара К.Г. Руденко от 10 марта 1937 г. явствует, что ни маскироваться, ни применяться к местности ее пехотинцы не умели и накануне чистки РККА.

Что до самоокапывания, то, если в августе 1938 г. пехотинцы 40-й дивизии лишь пренебрегали им, то в «дорепрессионном» марте 1937-го они (как признавалось в том же политдонесении) вообще не были обучены этому искусству – ни «правилам трассировки и устройства окопов», ни их отрывке92. А под огнем противника, как значится в приказе В.К. Блюхера об итогах зимнего периода обучения 1936/37 учебного года, бойцы неумело окапывались тогда во всей ОКДВА…

Огневая подготовка. Опубликованные источники касаются здесь лишь гранатометания, указывая, что бойцы не могли пользоваться ручными гранатами Ф-1, так как не знали даже того, что перед броском надо выдернуть предохранительную чеку! Причина этого явно крылась в недостаточном отпуске частям боевых гранат для практики. «Мы спрашивали у него [политрука Матвеева. – А.С.], когда же будем боевые гранаты метать, все деревянными да деревянными?» – вспоминал служивший в 1937–1938 гг. в противотанковой батарее 120-го стрелкового полка 40-й дивизии В.С. Шаронов…93

Но точно так же обстояли дела и до чистки РККА! «Гранатометание, – признавались и составители годового отчета ОКДВА от 30 сентября 1936 г., – проводится на учебных гранатах (болванках). Боевое гранатометание проходится только методом показа». В результате при выдвижении 26 ноября 1936 г. 2-й стрелковой и 1-й пулеметной рот 63-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии в район конфликта у Турьего Рога некоторые из бойцов отказались «взять в руки гранату, так как они ее не знают»94. Таковы оказались последствия того, что «норма отпуска боевых гранат для практики» была «абсолютно недостаточной» и в «дорепрессионном» 1935/36 учебном году. На 1936/37 год норму тоже утвердили такую, что подавляющее большинство бойцов ОКДВА так и не смогло метнуть даже одну боевую гранату!95 При этом с гранатами Ф-1 красноармейцы не могли ознакомиться вообще: эти «лимонки» в «предрепрессионный период» «на практику не отпускались и расходу не подлежали»96. Однако после конфликта у Турьего Рога, в ожидании нового столкновения с японцами, в 63-й полк Ф-1 прислали – и, таким образом, в случае нового инцидента бойцы не смогли бы использовать это оружие точно так же, как и на Хасане! Впрочем, 3-я стрелковая рота 310-го стрелкового полка 104-й стрелковой дивизии ОКДВА еще к 28 января 1937 г. не могла применять никакие ручные гранаты, так как к изучению и применению этого вида оружия вообще еще не приступала…

Физическая подготовка. «Пренебрегаем штыковым боем», – констатировал на состоявшемся сразу после хасанских боев один из участников совещании командного и политического состава Посьетского погранотряда (на котором обсуждались действия не столько погранвойск, сколько войск РККА)97.

Но умение пехотинцев Блюхера работать штыком оценивалось как «неудовлетворительное» и в 1935-м – и не пограничниками, а самим же штабом ОКДВА, в годовом отчете армии от 21 октября 1935 г.! «Слабую выучку всех подразделений по штыковому бою» первые же два проверенных в «хасанских» 32-й и 40-й дивизиях батальона (из состава 95-го и 120-го стрелковых полков) показали и в мае 1936-го. Согласно отчету штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г., «совершенно неудовлетворительным» умением работать штыком пехота Блюхера отличалась и накануне чистки РККА (при этом в 32-й дивизии, указывалось в отчете, «штыковым боем не занимаются совершенно»)…98