Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту (СИ) - Алексеенко Александр

— Хорошо, я понял, — кивнул я и повернулся в сторону служителя Хотта. — А вы с нами не пойдете?

— Нет, — смерил меня взглядом жрец. Он о чем-то усиленно думал. — Мне нужно будет совершить еще молитвы Дня в местном Святилище, а после я отбуду на юг. Сказав так, он развернулся и пошел вглубь небольшой колоннады. Справа и слева стояли заросшие мхом големы исследователей, словно продолжая ряд колонады строения.

Где-то внизу, под мысом, на котором расположилось небольшое святилище, шумели волны. Они бились о скалы, и рокот массивных ударов их был слышен даже здесь.

Изморось покрыла святилище, когда жрец Хотта начал свои молитвы. Снег пошел крупными хлопьями. Он падал на ели и разбивался о броню бойцов. Пока мы ждали, успел подняться туман. Он пах солью и тиной, витал вокруг, закрывая небо и дальние деревья, откуда мы ждали появления чудищ. Думаю, виновата близость воды, иначе бы он не был таким сильным.

Испугавшиеся белых хлопьев бойцы подумали было, что это новая волна осерения, идущая перед особо опасным чудищем, и потому с превеликой радостью смеялись и шутили. Их уныние окончательно отлегло от сердца.

И тогда впереди раздался рев, приглушенный густым туманом. И возвышаясь над макушками реденьких елей, появилась тихоходка. Ее закованная в панцирь голова медленно проступала из-за белой пелены, шевеля своими жвалами. Перебирая ногами, вперед побежали ее насекомоподобные легионеры. Имеющие почти квадратную форму, на тонких лапках и с боевыми отточенными руками, они имели некое сходство с богомолами.

Раздался гром и лязг металла — щиты наемников дружно приняли удар, и три из несущихся на нас легионеров были подняты на копья. Прижав таким образом противников к земле, бойцы мечами и дубинами начали дробить головы нападающих.

Я выстрелил три раза, подбив последовательно три опорные конечности одного из приближающихся на нас противников. Он упал к ногам Лучшего-из-нас. Охотник в два стремительных грациозных взмаха лишил его опасных рук и всадил двуручный меч в голову чудища. Сам он, не прекращая вращать двуручник, подрубил следующему в очереди ногу и отделил верхнюю часть туловища от брюшка.

Слева от меня вели бой Гореветр и охотник-медведь. Гореветр метнул свое копье и пригвоздил еще одного из нападающих, в руках у него появился обрубленный меч его погибшего там, еще возле Бурлящей Котловины, друга. Охотник-медведь огромным молотом отбил другую конечность. Две лапы впились в его плащ, но тот сдержал удар, ценой двух зарядов, остановив их. После этого охотник провел удар снизу вверх, разбивая защитные пластины черепа чудища. Зеленое массообразное содержимое расплескалось густой кислотной кляксой по снегу.

Нас ждала вторая волна атакующих. Их стрекот постепенно приближался из тумана, тихоходка издала рев, призывая оставшихся воинов. Эти были совсем молодыми, у одного из них даже лапы еще не разделились на две — атакующую и опорную.

На этот раз я перезарядил арбалет и поставил стрелы карги, а не черные. Мне не понравилось то, как стрела появилась в арбалете, когда его подняла Арса. Поэтому я решил не вкладывать их без нужды, ведь любой, кто его возьмет и взведет механизм, сразу сможет его и спустить.

Вперед на замену Гореветру и Медведю вышли два других охотника. Арса в руках держала лук. Тоцент, перехватив получше свой щит, оперся на копье охотника с длинной рубящей кромкой.

Наемники дружно подняли на копья еще одного противника, но он был крупнее предыдущих и успел дотянуться и воткнуть одному из них в плечо заостренную конечность. Тот дернулся и завалился назад, где его подхватили товарищи. Оставшиеся наемники прижали опасное чудовище копьями и начали резать его на мелкие кусочки. Еще бы! Я мог их понять. Они были, по сути, у порога Костеграда, и вот новая жертва.

На нас же устремилось сразу пять существ. Они расценили нас легкой целью, или даже просто хотели пробежать мимо нас в само святилище, откуда доносились песнопения.

На этот раз я стрелял не по ногам. Стрелы карги сами выбирали траекторию, сорвавшись с арбалета. Я выстрелил, и юркий противник попытался уйти от снаряда в сторону, но тот развернулся и попал ему в спину, мгновенно убив. Лучший-из-нас присвистнул и не сдержал возгласа изумления, увидев неестественный полет стрелы. Сделав виток по дуге, она резко ускорилась и влетела в спину следующего чудища. Он врубился в еще одного из противников, припав на колено, чтобы уйти от опасного взмаха передней конечности своего противника. Умирая, чудище попыталось передней опорной лапой резко пробить ему нагрудник, за что лишилось и ее. Однако его атака сняла один из двух зарядов плаща Убийцы-остылых. Я подстрелил еще одного и тем прикрыл Арсу и Тоцента, но им в спину заходил еще один легионер.

Здесь возле Костеграда тихоходки не успевают собрать много свиты вокруг себя. Гарнизон города регулярно тренирует своих бойцов, закаляя их в битвах с такими вот противниками и снижая поголовье легионеров. Саму же тихоходку отпускают, чтобы она производила новых солдат.

Тоцент метнул копье и… промахнулся. А убойности стрел Арсы не хватало, чтобы пробить ноги и замедлить чудище. Она уже выпустила четыре стрелы, но они отскочили от хитина. Охотница целила в щели глаз на голове, но легионер легко уходил от таких атак. Солдат тихоходки расколол щит Тоцента и отбросил его в сторону елей, сняв один из зарядов. С криком он примял хвою и исчез под густыми ветками.

Я был вынужден выбирать — отвлечься на одного из противников, напавшего на меня, или помочь убить другого, который обходил Арсу сзади. Мне прямо сейчас нужно было делать выбор: либо я защищаю себя, либо Арсу.

Девушка зажмурилась, когда чудище в одно мгновение, отбросив Тоцента, подскочило к ней. Свистнула переливающаяся радугой стрела, и обмякнув, легионер осел в снег. Что до меня, то мой плащ сдержал удар. Увидев, что мою защиту так просто не пробить, чудище совершило взмах снизу вверх, отправляя меня в полет. Я подлетел вверх от второго удара на метр выше своего роста. Наконец, подоспел мой союзник. Подо мной пробежал Лучший-из-нас. Широким взмахом раскрученного меча он рассек противника на две части. Третий удар, который мог быть смертельным для меня, уже от безголовой туши пришелся в его броню. Воин закрыл меня собой, израсходовав второй заряд его плаща. Я приземлился за его спиной, стрела карги после третьего выстрела, подумав, появилась не в спущенном механизме арбалета, а в колчане.

— Хорошая работа, где взял стрелы Костеграда?" — толкнул меня кулаком в плечо охотник.

— Это вовсе не стрелы Костеграда, а потомственной карги из Темнолесья, — Улыбнулся я.

— Значит, кто-то из ведьм леса еще жив, — Почесал подбородок Лучший-из-нас, — Я догадывался, что это может быть так, еще и потому, что само Темнолесье здесь пока не исчезло. Нужно будет сходить их проведать.

Все двенадцать нападающих противников, о которых сообщил разведчик, были повержены. И пока рыцари вышли вперед, бойцы из арбалетов расстреливали саму тихоходку, подавляя ее, чтобы благородные могли подступиться к ней. Из девяти представителей знати здесь в лагере было только три, да еще к ним присоединились четверо разжалованных дворян. Возможно, своим участием в зачистке тракта они хотели вернуть себе титул.

Тихоходка не могла ничего противопоставить оружию благородных. Заговоренное или зачарованное оно, инкрустированное кристаллами, легко проникало сквозь хитин, мгновенно подрубая конечности. И если простым наемникам бы потребовалось приложить усилия сродни рубке дерева, вооружившись своими топорами или мечами, то вот это оружие прошло как горячий нож сквозь масло. Я окинул взглядом дворян, что подымали друг другу руки, поздравляя с победой возле пронзенной головы тихоходки. Эта особь не порождала более мелких, но управляла легионерами; лишившись их, она стала беззащитна и вскоре ухнула вниз, сломав пару макушек елей.

И сразу после этого по земле прокатилась исцеляющая волна, и из святилища вышел жрец. Боец из числа наемников, что погиб, восстал из мертвых и резко задышал. Его раны затянулись даже лучше, чем на охотнике. Дружный победный клич раздался над полем брани. А затем все наемники собрались вокруг жреца, склонив головы.