Боевой маг: Первый курс. Том 2 (СИ) - Донцов Иван

— Эй юнга, ровно, прямо! — раздался рядом голос. — Это что у нас такое?!

Я увидел чёрный начищенный сапог, в который была заправлена синяя штанина морской формы. Поднял голову, посмотрел в глаза сержанта Наски. Женщина уже перешагнула средний возраст, но не утратила той жизненной радости что присуща молодым людям и девушкам. Она осмотрела пол под ногами, я постарался найти хоть одну соринку или вроде того — но всё оказалось чистым.

— Выполняю работы по поддержке чистоты на судне! — отрапортовал ей по форме, выпрямившись и уронив швабру.

— Плохо выполняешь, юнга, очень плохо. — она улыбнулась и поправила треуголку из-под которой выглядывали немного рыжие волосы. — Это что такое?

Девушки матросы у борта задержали дыхание, я это явственно почувствовал. Я и они знали эту игру очень хорошо, и знали правила и что будет дальше. В общем, для всех намечалось веселье, кроме меня, но я привык. Вздохнул, осмотрел куда она показывала пальцем, ответил:

— Чистая палуба!

— Как же это чистая, юнга, если я вижу грязь?! — возразила женщина, взявшись за ремень и ещё шире улыбнувшись.

Матросы у борта стали похрюкивать, ожидая продолжения, я же не подвёл никого, ответил:

— Йени, всё чисто, никакой грязи!

— А это, юнга, или вот это?!

Она быстро провела краем сапога по доскам три раза, оставив чёрные полосы, которые очень трудно потом было оттирать. Я смешно почесал затылок, тут главное, что бы все удовлетворились представлением, а то так и будут приставать, ответил:

— Йени, это чудо, если бы вы не показали — не увидел бы и пропустил, благодарю!

Все дружно заржали, даже те, кто чистили всё со мной, а я приложил руку к груди и сделал максимально тупое выражение лица. Ей это понравилось, я почувствовал, поэтому она ответила:

— Молодец, юнга, так держать, потом приду проверю.

— Эй Сорняк, могу помочь, если ночью ещё кое-что прочистишь в моей каюте! — раздалось от борта.

— Курсант, тоже самое предложение!

Я закатал опустившиеся рукава, снял тряпку со швабры и руками стал оттирать грязь, оставленную сержантом. Отвечать ничего не требовалось — это почти ежедневное представление. Первый раз я попытался возмутиться, но мне быстро объяснили, что не прав. Нет, никто не бил, но сержант, наделённая властью надо мной, отправила на инвентаризацию мешков с фруктами. Спина у меня болела потом очень сильно, пришлось обращаться к лекарю. Так что больше я не возмущался — эти три полоски, самая малость и совершенно не проблема.

Девушки наблюдают как я работаю и отпускают время от времени комплименты. Мне даже иногда кажется, что они специально просят сержанта назначать меня на дежурство в разное время, когда им удобно. Из одежды — только форменные штаны, закатанные до колена босых ног, и обтягивающая чёрная солдатская рубаха. Из-за неё они и приходят посмотреть. Я только недавно стал замечать, что после всех лишь полугодовых тренировок немного изменился. У меня, конечно, не появились какие-то мощные мышцы, но в общем их рельеф уже оформился и стал немного виден.

— Обезьяны траханые, работы нет?! — раздался хриплый и знакомый голос сзади. — Проверить такелаж!

Всех, кто пришёл на бесплатное представление как ветром сдуло. Меня обдало ароматным дымом из трубки первого капитана, графини Марши Аснер. Она проковыляла на своей одно ноге и самым простым протезом предо мной, выпустила ещё раз дым, теперь уже в лицо. Да, именно эта женщина притворялась сержантом перед нашей с Кейт дуэлью. Как я понял, представление было чтобы я особо не тянулся перед ней в тот момент. Она осмотрела меня с ног до головы, сейчас стоящего по стойке ровно, кивнула своим мыслям, выдала наконец то:

— Свободно.

Швабру тут же забрала девушка матрос рядом, по-моему, она и обещала помочь мне с палубой если я «помогу» ей ночью. Но вышло что придётся ей делать всё просто так, без оплаты с моей стороны. Правда ничего быть между нами и не могло, кроме шуток. Первый капитан ясно дала всем понять, что, если кто-то с двумя единственными парнями из команды что-то сделает — того она лично утопит. И не важно понравится ли парням то, что с ними сделали.

— Точно. — ответил по уставу, приложив ладонь к груди.

Забрал из специального короба свои вещи — куртку, сапоги с обмотками и перевязь с оружием. Прежде чем начать спуск на нижние палубы, подошёл к фальшборту и посмотрел на гладь океана. Мы уже покинули Красное море, и никаких берегов видно не было. Зато не так далеко шли другие корабли, и кажется на одном из них я увидел знакомую, она мне помахала. Отсюда было не разглядеть кто это, но почему-то была уверенность что одна из моих девушек.

Ещё немного посмотрев на закат, сгущающиеся тучи, которые скоро накроют всех нас. Пошёл к трапу, который вёл в нутро Сандеры и начал свой спуск. Оказался на оружейной палубе, тут же были подвесные койки для матросов и места для дежурных. Конечно же поймал несколько сальных шуточек и щипков за задницу. Особо не сопротивлялся, как уже и было сказано — привык.

Следующая палуба считалась так же оружейной, но уже основной — тут пушек было раза в два больше.

Дальше шла нижняя палуба, жилая, или по-местному — кубрик. Сюда мне и было нужно. Кают тут, конечно, не было, как в жилых помещениях офицеров, но койки всё же разделялись. По шесть лежанок отделялись друг от друга деревянными барьерами. Матросы завешивали вход куском ткани, офицеры этому не препятствовали.

Мой же путь вёл в самый-самый конец, ближе к трапу в трюм. По дороге поймал ещё несколько шуток и заинтересованных взглядов. Свернул направо и пройдя длинный коридор наконец оказался у входа в знакомое помещение. Тут на самом деле таких было три, и одно из них выделили нам — подальше от основного экипажа, чтобы не мозолили глаза честным матросам.

— О, граф, изволили пожаловать? — спросил меня парень с верхней койки.

Нам с Киттером, так звали парня, выделили то самое помещение карцера, в котором до этого я уже был. Сюда запретили ходить обычным матросам, так что вдвоём мы чувствовали себя вполне сносно. Парень сидел в одной рубахе, только белого, а не чёрного цвета, и с закатанными до колена штанами. Босые ноги он сложил на противоположную койку и опирался на стену. В руках деревянная кружка, из которой мой знакомый отпивал время от времени.

Помещение нагрелось, но мой новый знакомый не был универсалом и поэтому ничего с этим сделать не мог. Я быстро магией проветрил наши покои, за что получил благодарный кивок.

— Не хочу изменять себе, барон, ваше общество меня вполне устраивает, несмотря на всё это. — я обвёл руками наше небольшое помещение.

— Тогда прошу. — он протянул мне вторую кружку, такую же как у него.

Я понюхал содержимое — в нос ударил неприятный запах спиртного и каких-то еле узнаваемых фруктов. Сделал быстрый глоток — горло обожгло, полез в свою сумку и достал армейский сухарь. Еле отгрыз кусок этого чуда из стандартного пайка, удивляясь как не сломал зубы. Судя по датам на упаковках — ещё времён гражданской войны.

— Какой…Букет… — проговорил с паузами я, морщась от неприятного запаха и вкуса. — Видимо урожай года эдак семидесятого, с личных виноградников герцогини Терн’Асти.

В голову сразу немного дало, я присел на своё ложе и тоже вытянул ноги на противоположную койку. На моей же теперь был матрас, подушка, одеяло. Правда если снаружи было уже прохладнее чем в Сейне, то внутри корабль неплохо так разогревался. Так что последнее мне пока было ни к чему, наоборот приходилось заклинанием проветривать наше душное помещение.

— Вкус у вас есть, в этом не откажешь, граф, совершенно верно. — насмешливо-серьёзно кивнул парень. — Только с годом ошиблись, шестьдесят пятый, с половиной.

Киттер Тривил, которого я уже видел несколько раз в университете и при поступлении, оказался отличным парнем. Собирался поступать на обычный лекарский факультет, но внезапно воодушевившись моим поступком отправился к боевым лекарям. Внешне он походил больше на местных мужчин — через чур худой, низкий, хоть и выше среднего. Но в душе это был настоящий мужчина, боец, который пережил всё что случилось с его семьёй и продолжал жить. Он твёрдо намеревался стать офицером, и общаясь с ним я понимал, что парень дойдёт до конца, без сомнений.