Как разграбили СССР. Пир мародеров - Лев Сирин

Неоклассическая модель действительно была тогда популярна. Поскольку ребята увлекались этими идеями, они и были неоклассиками. А неоклассика — как можно меньшее участие государства в экономике — это англосаксы. Это не европейская модель. Не французская. И тем более не испанская, не итальянская — это вообще задворки Европы. Повторяю, Гайдар и его правительство как люди, которые хотели совершить не только политическую, но и экономическую революцию, просто увлеклись этим направлением. И я им увлеклась. Меня очень достала власть, которая всюду вмешивалась.

— А американские консультанты, которые приходили в правительство Гайдара, как в Госдепартамент, — это не вмешательство во внутренние дела России?

— Консультантов очень много приходит и немецких... И раньше, и сейчас. Мы всю партийно-выборную систему скопировали у немцев. Ельцинскую Конституцию скопировали у французов. У нас сегодня ничего нет американского, кроме гипотез и концепций. Не получилось. И у вас тоже не получается убедить меня в обратном. Этот хор голосов по поводу того, как заговор американских империалистов уничтожил Советский Союз, у меня звенит в ушах 16 лет! За это время можно было бы самостоятельно встать на ноги. Но, на мой взгляд, пока тоже не получается.

— Отсутствием нынешних нефтедолларов люди власти 1990-х годов оправдывают сегодня свои провалы в экономике. А как же западные кредиты, сопоставимые с нефтедолларами?

— Нет, не сопоставимые. Те кредиты были целевыми. Ну а воровство и коррупция были всегда. Начались они в 1990-х. И влиять на это было невозможно, потому что к власти пришли голодные люди, а административной реформы не было. Вот в чем была проблема! Не хватило времени ее провести. Власть была у голодных людей. И не было никакой разницы: либералы они или нет. Чтобы удерживать власть, мало двух-трех честных человек. Их должно быть много. Как минимум десять тысяч. И все они должны быть честными. Пойдите, найдите в России десять тысяч людей, которые войдут во власть, будут допущены к денежным потокам и при этом не будут воровать. Не найдете! Каждый пятый будет воровать. Хотя до того, как подойти к денежным потокам, будет везде говорить, какой он честный. И это потому, что у него никогда ничего не было. И пока бедные будут приходить к власти, это будет повторяться. К власти должны приходить самодостаточные люди, которые к своим сорока годам имеют желание изменить страну. У которых есть деньги, передаваемые из поколение в поколение. И у которых нет цели купить «шестисотый» «Мерседес» на первую же зарплату. Вот почему власть в 1990-е годы была обречена на коррупционность.

— В 1990-е годы в российском правительстве Вы курировали в том числе и малый бизнес. Почему же до сих пор нет ни малого, ни среднего, ни крупного предпринимательства в его нормальном виде?

— Кто вам сказал, что нет? Кафе, в котором мы с вами сидим, разве не малый бизнес?..

— Без крыши, тьмы налогов и прочих формальностей, да? И при Вас так было.

— Не так. Тогда бандиты крышевали, а сейчас местная власть. И вы знаете, с какими погонами она ходит. И это опаснее. Потому что с бандитами по понятиям договориться легче. За десять процентов... Вы теоретик, а я практик, поэтому лучше знаю, о чем говорю. Я в девяностые открывала малое предприятие и платила бандитам десять процентов. Им нужно было, чтобы овца обросла шерстью. Потому что они тоже от бизнеса, но с другой стороны. Они тоже уличные. А чиновник, облеченный властью, — он жадный, ему вообще ничего не надо. Он готов содрать шкуру с мясом до костей. Потому что он не уличный и ни за что не отвечает. И у него власть за спиной. Он считает, что у него все будет в шоколаде, что бы вокруг ни происходило. И он страшнее. Когда крышует власть, у нее вырабатывается криминальное мышление. При этом у власти есть правосудие, суды, правоохранительные органы. Она может прийти и сказать: «Или ты все отдашь, или завтра сядешь в тюрьму». А бандит так сказать не может. Он скажет: «Давай договариваться...»

— ...или убью!

— Да, или убью. Но зачем ему идти на мокрое дело? Он хочет денег.

Малому бизнесу в девяностые годы было плохо, потому что были высокие налоги. Егор Тимурович Гайдар, чтобы спасти бюджет, ввел в 1992 году НДС 22%. И это было убийство малого бизнеса. До этого мы, предприниматели, НДС не платили; я ведь политикой начала заниматься только в 1993 году. А теперь НДС стали платить с любого перечисления денег. Со сделки, с благотворительности... Вы заплатили эти огромные деньги, а ведь еще надо платить налог на прибыль, налог на заработную плату, всякие страховые выплаты плюс аренда — и вас «раздели». А раньше этого не было. Когда я начинала бизнес, у меня было 10% и все. И еще были налоговые каникулы два года.

Поэтому что я сделала в 1997 году? Вместе с профессором Ясиным, который был министром без портфеля — а я была «маленьким» министром с портфелем, — мы ввели вмененный налог и упрощенную систему налогообложения, по которой многие работают до сих пор. И за которую все нам благодарны. Другое дело, что когда мы (СПС. — Прим. авт.) проиграли выборы и ушли из парламента, ставки стали поднимать. Но все равно это легче, чем то, что было до 1997 года. Вы знаете, что такое упрощенка? Вы знаете, что такое вмененка? Вмененка — это когда посчитали ваши доходы, прикинули, сколько вы реально можете заплатить, поставили эту сумму, и все. Вас никто не проверяет! Заработали больше — все ваше. Спросите бизнес, пусть хоть кто-нибудь вам скажет: «Да пошел он на фиг, этот вмененный налог!» Нет, все говорят: «Спасибо». И если есть сегодня малый бизнес в сфере услуг, ресторанов, кафе, то он живет на упрощенном и вмененном налогах.

— Исходя из сказанного Вами получается, что спустя 20 лет после непрерывных экономических реформ выяснилось, что во времена позднего СССР бизнесом было заниматься легче, чем сейчас?

— Да, тогда было легче. Не было никаких правил. Не было даже закона о биржевой торговле. Я сама все провела. Пришла с уставом кооператива в Моссовет, прорвалась туда под видом участника какой-то конференции. Зашла к юристу и спросила: «Мы хотим заниматься биржевой торговлей, это разрешено?» — «Это, — отвечает, — не запрещено». Я говорю: «И что нам делать?» — «Ну, впишите в устав». Вписали в устав, и все.

Правила, в принципе, конечно, нужны, но смотря какие. Иногда лучше, чтобы правил не было, чем иметь такие, как сейчас. Представьте себе, что завтра исчезнут Кремль, Белый дом, Охотный Ряд (месторасположение Госдумы в Москве. — Прим. авт.) и милиция... Как вы думаете, вот этот ресторанчик перестанет кормить людей? Я думаю, что они расцветут в течение месяца. Не надо будет платить налогов, они тут же разовьются, создадут кучу рабочих мест... Будет такой Гонконг! А защитить себя и сами смогут.

Москва, декабрь 2010 г.

Гозман Леонид Яковлевич - сопредседатель партии «Правое дело», советник гендиректора Российской корпорации нанотехнологий Чубайса. Родился 13 июля 1950 г. в Ленинграде. Был советником и.о. первого зампреда правительства Гайдара. Преподавал в США. Автор научной работы «Социально-психологические методы исследования супружеских отношений».

— Согласитесь, что опьянение демократическими лидерами кончилось после распада Советского Союза на редкость быстро и необратимо. Анатолий Борисович Чубайс и Егор Тимурович Гайдар выйдут на улицу без охраны... Условно говоря, им больше скажут «спасибо» или плюнут в их сторону?

— Был такой человек — Александр Николаевич Романов. Работал он императором Александром II. Так вот, через 20 лет после освобождения рабов у нас в России он вышел на улицу, и его убили. Это бывает, к сожалению... Реформы делаются не для благодарности ныне живущих. Вообще, по моему мнению, политикой занимаются не для того, чтобы тебя поблагодарили, а для того, чтобы сделать страну такой, какой ты хочешь ее сделать. Поэтому ты можешь быть в меньшинстве.

— Программа партии «Правое дело» констатирует сегодняшнее положение дел в России как «...беспрецедентное по масштабу расслоение общества на бедных и богатых при массовой нищете и низком уровне жизни подавляющего большинства населения». А разве всплеск этого расслоения начался не в начале 1990-х годов с подачи правительства Гайдара, у которого, кстати, Вы, Леонид Яковлевич, были тогда советником?

— Я не согласен, что этот всплеск произошел в 1990-е. И уж точно не согласен, что он произошел... что все это безобразие произошло вследствие того, что было сделано в 1990-е годы. Мне кажется, что советская система, на обломках которой работали Гайдар и его правительство, была фантастически несправедлива. И социальное расслоение в советской системе, мне кажется, было еще больше, чем сейчас.

— Зарплата рабочего была меньше зарплаты академика... пускай в 10 раз. Но не в миллионы, как сегодня отличаются доходы рабочего и олигарха.

— Простите, а начальство у нас разве на зарплаты жило? Дачи членов Политбюро были на их зарплаты? Эти дворцы, в которых жили члены Политбюро, отличались от квартир в хрущобах так же, как сегодня отличаются дворцы олигархов от среднего российского жилья. Ровно так же.