Мне и так хорошо - Яна Сибирь

Дальше было хуже. Остальные квартиры занимали обыкновенные семейные пары, родители-одиночки и пожилые люди. Еще в доме проживали двое одиноких мужчин: первый, какой-то бывший военный, живущий тут всего два года, а второй – Антонов Ефим Витальевич, сорока пяти лет, короткие русые волосы, среднего роста, крепкого телосложения, серьезный, необщительный, злой. Он жил в этом доме уже почти четырнадцать лет, и каждое утро исправно ездил на работу на своей старенькой «Волге». Не знаю почему, но он сразу привлек мое внимание.

Я взяла в разработку и военного, но этот Ефим заинтересовал меня по-настоящему, и я решила взять на работе пару выходных дней и последить для начала за ним. В мой список попали и пожилые люди (как просила Бриллиант), в том числе и мои соседи – Фрида и Герман.

Я взяла лист бумаги и записала всех жильцов, не внушающих мне доверия. На следующий день, рано утром, я надела спортивный костюм и вышла, как будто на пробежку, а сама засела на лавочке недалеко от дома и стала внимательно следить за выходящими из подъездов людьми. Меня интересовали только те, которые были в моем списке, но, не зная, как они выглядят, мне пришлось сидеть в засаде не один день, пока я не разобралась, кто есть кто.

Так как мне нельзя было забывать не про работу, не про учебу, не про жизнь, в общем, то за Ефимом мне удалось проследить лишь раз и то не до конца. Как-то вечером, где-то около восьми, я, стоя у окна, увидела его, бродящего возле дома. Я быстро оделась и вышла на улицу. Ефим некоторое время просто бродил туда-сюда около дома, а потом резко завернул за угол и исчез из вида. Я, недолго думая побежала за ним. Увидев его на другой стороне улицы, я стала медленно и незаметно его догонять.

Мы прошли одну улицу, затем другую, а потом он зашел в магазин, а я осталась на улице, боясь, что если зайду, то он может меня узнать и что-нибудь заподозрить. Ефим пробыл в магазине около десяти минут и вышел оттуда лишь с бутылкой минеральной воды. Он опять направился вдоль по улице, и я снова пошла за ним. Так мы кружили почти два с половиной часа, а потом он просто повернул обратно и мы вновь пришли к нашему дому.

– Странно, – сказала Бриллиант, когда я уже сидела у себя в квартире и ела поздний ужин. – Для чего бесцельно шататься по улице почти три часа? Может у него вечерний променад?

– Это вряд ли, – ответила Аза. – Он работает механиком в какой-то автомастерской, а это вам не бумажки раскладывать. Мне что-то слабо вериться, что у него остается так много сил что он еще с удовольствие тратит их на бездумное шатание по вечерам.

– Надо удвоить интерес к этой персоне, – сказала я. – А для этого придется снова брать выходной на работе. Эх, такими темпами, меня скоро уволят!

Уже к шестнадцатому августа мне удалось сократить свой список. Теперь в нем осталось не так много народу как вначале и это вселяло в меня уверенность, что скоро всему этому придет конец. В списке остались: Ефим; двое братье – Олег и Радион (они жили в этом доме вдвоем уже пять лет); двое стариков, живших на одной площадке (только этот факт заставим меня обратить на них внимание, но я была не уверена); три супружеских пары без детей и еще две пара пожилых людей – Максим Владимирович и Валентина Сергеевна, которые жили в третьем подъезде, ну и мои соседи – Фрида и Герман. Вот и все члены моего списка.

Я понимала, что не являюсь специалистом в области розыска и всего того что с ним связано и что скорее всего я вполне могла что-то упустить, но Дакота говорила мне, что пока все идет хорошо и волноваться не стоит. Так я и старалась поступать. Меньше волнений, больше дела.

Семнадцатого августа из списка выпали Олег и Радион. Я шла после утренней пробежки и увидела, что кто-то переносит вещи в большую машину. Подойдя ближе, и подслушав разговор братьев, я поняла, что они переезжают, а именно, уезжают в Израиль, к родителям. Обдумав это событие и приглядевшись к ним и к их поведению, я приняла решение, что они не способны быть тем, кого я ищу. Слишком нежные, жеманные и слишком сосредоточены на своих собственных персонах (пока я подслушивала, они больше говорили о новинках моды, чем о чем-либо другом).

Спустя пару часов, из моего списка выбыл и один из старичков, которого забрала дочь и, судя по разговорам соседей, навсегда (даже если он и был причастен к похищениям, мне этого уже не разведать, так как я не знала, куда именно его увезли). Оставшийся старичок совсем загрустил, после отъезда друга и, выйдя провожать товарища, казался таким обиженным и потерянным, что в мою голову закралась мысль, что вряд ли он может быть моим «клиентом», но я все равно решила пока его не вычеркивать.

Основная проблема была в трех бездетных супружеских парах. Им всем было от тридцати до сорока лет, и они все были, все время заняты. Они так часто приезжали и уезжали, что несколько дней мне пришлось провести на улице, на лавочке с пакетиком еды, чтобы хоть как-то понять, как живут эти люди. Я видела несколько обыкновенных бытовых ссор, которые периодически случались то у одной то у другой пары, но ничего особенно странного не случалось.

Уже ближе к вечеру, все еще семнадцатого августа, на меня напала какая-то меланхолия.

– Говорю вам, надо крутить стариков, – сказала Бриллиант, ворвавшись в мою голову со своей мыслью.

– Да что ты ко мне пристала! – воскликнула я. – Если вам интересно мое мнение, то мне кажется что нужно обратить внимание на супружеские пары.

– Так и старики, попавшие в наш список, тоже живут парами, – сказала Бриллиант.

– О, Господи! – Я уже не хотела продолжать разговор. – Я что-то запуталась. Может, стоит позвонить Софии и рассказать все, что мы с вами наработали?

– Звони, – ответила Дакота.

–Нет, не надо, – сказала Аза. – Чем она нам поможет? Скучными разговорами о том, что мы занимаемся не своим делом? Нет, нам следует продолжить наше расследование самим. Тем более что мы уже так много сделали, и я чувствую, что разгадка где-то рядом. Нам просто надо еще раз хорошенько подумать.

И мы думали и думали, пока в голове не загудело, как