Цветок у трона - Ольга Калитина

Мужчина горестно вздохнул и замолчал. Мне тоже ничего не хотелось говорить. Да и что тут скажешь. Одним судьба сладка как мед, другим горше полыни. Я попрощалась и направилась к дому старосты. Жалко бедных стариков, теперь понятно, почему Лирта почти всегда молчит, а ее муж ходит по дому как тень. В ту ночь я не могла уснуть. В голове снова и снова прокручивалась история несчастной девушки. Проворочавшись полночи, я, наконец, поняла, что меня мучает. Что-то в этой истории было не так, что-то не сходилось. Девушка погибла не в первое полнолуние, они были вместе несколько месяцев, почему он до этого ее не трогал? Да и людей тоже других не убивал, только овец уводил. И тут вдруг ворвался именно в дом старосты. Чтобы отомстить? За что? Милла его любила, и по ее последней фразе и слезам, можно было догадаться, кто кого бросил. Что же все-таки случилось на самом деле? Промучившись всю ночь, и так и не сумев найти ответы на мучавшие меня вопросы, я заснула.

Я наотрез отказывалась просыпаться, окончательно решив, что без боя не сдамся и просплю до обеда. Но когда я открыла глаза, за окном еще было темно, хотя подол неба уже начал выцветать по краям. Минуту я пролежала в недоумении. Что могло меня разбудить до рассвета? А потом раздался глухой стук откуда-то снизу. Ничего не понимая, я прислушалась, Стук повторился. Проклиная все на свете, я вылезла из-под теплого одеяла и, закутавшись в плед, осторожно повернула ручку двери. Звук шел снизу, а так как дом одноэтажный, то, скорее всего тут был подвал. С минуту я стояла в нерешительности. Это могут быть обычные крысы, да и не имею я права обшаривать чужой дом, где я всего лишь гость. С другой стороны, от обычных крыс я бы не проснулась на рассвете, там точно что-то было. Когда пальцы ног начали коченеть в остывшем за ночь доме, я приняла решение. Любопытство победило лень, и я отправилась на поиски подвала. Еще вчера я заметила лестницу, ведущую вниз, поэтому направилась именно к ней. Странно, но, когда я спускалась, ни одна ступенька не скрипнула. Даже как-то странно, что я ничего не уронила и не разбудила хозяев, с моей-то удачей…

Лестница была длинной и темной, поэтому приходилось идти на ощупь. Но когда моя нога опустилась на последнюю ступеньку, в глаза ударил тусклый свет, лившийся из-за угла. Двигаясь на свет, я отметила, что это был не подвал, а скорее погреб. В углу были свалены какие-то мешки, а рядом стояли толстопузые бочки. Выйдя, наконец, к источнику света, я оказалась еще в одном маленьком помещении. В углу стоял старый пыльный стол с зажженными керосиновыми лампами. В стене была дверь, железная и очень массивная. Именно из-за нее и раздавались странные шорохи. Я подошла к ней и осторожно постучала:

— Эй, там кто-нибудь есть? — полушепотом спросила я.

В ответ раздался очередной шорок, а потом все стихло.

Я закусила губу и задумалась, что же делать. На двери весел большой замок, ключа от которого у меня естественно не было. И почему я лезу не в свое дело? Не зря же на этой двери замок, с той стороны может быть что-то опасное. Разумнее всего сейчас вернуться в комнату и попытаться заснуть. Все мои проблемы от недостатка здравого смысла и переизбытка глупости. Я поскребла ногтем серебреные узоры, оплетавшие мой мизинец.

— Эфир! Ты мне нужен, — позвала я своего хранителя. Тишина, — Эфир, ну где же ты, отзовись, пожалуйста, — даже у меня в голове мой собственный голос звучал очень жалобно.

— Да, моя драгоценная, ты меня звала? — наконец откликнулся он.

— Силы печати хватит, чтобы открыть этот замок?

— Силы одной печати хватило бы на один маленький ураган и еще пару бурь. Зачем тебе открывать эту дверь, там нет ничего интересного. Ты вмешиваешься не в свое дело. Мой совет — не лезь туда.

— Но я чувствую, что должна туда попасть, для меня это важно.

Эфир что-то раздраженно пробурчал, но все-таки ответил:

— Ну, если ты хочешь лишних проблем и забот, твое дело, лично мне тот, кто находится по ту сторону двери, безразличен. Просто всунь серебряный коготь в замочную скважину и проверни, — и Эфир замолчал.

Я сделала, как он велел, и замок, жалобно щелкнув, открылся. Нерешительно толкнув дверь, я с опаской протиснулась в щель. То, где я оказалась, нельзя было даже назвать комнатой, только комнаткой, такой маленькой она была. Даже тюремные камеры казались бальными залами по сравнению с ней. Внутри было полутемно и сыро. Потолок, однако, был высокий, и под ним в стены были вделаны железные стержни, на которых в подставках горели керосиновые лампы. Вернее лампа, всего одна. Она то и давала скудное освещение. Узкая спартанская кровать и маленький сгнивший столик с почти развалившимся стулом — вот и все убранство комнатки. Поначалу она показалась мне пустой, я еще удивилась — зачем тогда был нужен замок? Но снова раздался подозрительный шорох, и где-то лязгнуло железо. Боковым зрением я заметила, как в углу что-то пошевелилось.

— Кто здесь? — решилась спросить я.

— Зачем ты пришла сюда? — прохрипел кто-то мне в ответ.

— Я услышала шум и спустилась, — неуверенно ответила я.

— Уходи. Ты чужая, у тебя чужой, незнакомый мне запах.

Ничего не понимая, но почему-то не испытывая страха, я приблизилась к говорившему. В темноте я смогла различить только его скрюченную в углу фигуру. Серебряные руны первой печати на моей коже издавали слабое свечение, его вполне хватало, чтобы разглядеть незнакомца. Подойдя ближе, я вскрикнула.

Это был мальчик, совсем еще ребенок, не больше десяти — одиннадцати лет. На его тощем теле грубая одежда висела как на вешалке. Лицо он отвернул к стене, но я бы все равно не смогла его рассмотреть — длинные грязные волосы доходили почти до плеч. Но не это заставило меня вскрикнуть от ужаса. Мальчик был прикован к стене двумя толстыми цепями. Тяжелые обручи сковал его правую лодыжку и кисти рук. Цепи были очень короткими, меньше метра.

— Кто надел на тебя кандалы?

— Ты хочешь сказать, посадил на цепь, как дворняжку? — грубо спросил мальчик. Голос у него был совсем не детский, — тебе-то какое дело, чужачка? Убирайся, тут тебе не цирк, фокусов показывать не умею.

Я проигнорировала оскорбительный тон.

— Меня зовут Тиа. Я случайно оказалась в этой деревне и меня приютили в доме старосты. А как зовут тебя? — дружелюбно спросила я, решив начать с малого.

— У меня много имен, кому как нравится, каждый называет по-разному. Можно ублюдок, можно мерзкая тварь. Лично мое любимое — звереныш. Выбирай любое, — каждое слово было пропитано ядом.

— Может, хватит грубить? — спокойно сказала я, — не я тебя приковала к стене и оскорбляла, а если ты и дальше будешь продолжать скалить зубы, я просто развернусь закрою дверь и пойду спать. А утром решу, что мне все приснилось и уйду из этой деревни своей дорогой.