Выкуп - Виктор Иванович Калитвянский

Двое суток мы вели ему промывание мозгов. ГК в этом большой специалист. Он вешал ему на уши свою теорию об управлении обществом, а я помалкивал да пытался понять, сможем ли мы превратить его в наш инструмент. Возможно ли это в принципе. Да, по терминологии ГК, журналист обладает огромной душевной, личностной эластичностью, но при этом он – очень своенравный, энергичный, упрямый, себе на уме. Он их тех, кого трудно завербовать и полностью подчинить. Такие вербуются только на идеологической платформе. Тут, конечно, теория ГК про ведущих и ведомых была к месту, парень ведь жаждал денег и влияния. И, вроде бы, наш Проект способен ему всё эти блага предоставить.

Если он в Проект способен уверовать.

Я же вот – не смог…

ГК, правда, об этом не знает. И пусть так и остаётся. Достаточно того, что я делаю свою часть общего дела. А там будет видно.

На исходе второго дня мы поставили перед журналистом конкретную задачу. Мол, проект проектом, это история не быстрая, – а кушать хочется всегда. Если без шуток, то – нужны деньги, большие деньги, спонсорских не хватает, нам следует и самим о себе позаботиться. Чем больше денег мы заработаем сами, тем более мы независимы, тем более проект независим от внешних влияний. И вот с этой частью нашей идеологической «лапши» я был согласен целиком и полностью. Чем больше денег, за которые не надо отчитываться, – тем дела наши лучше. И мои личные в том числе.

Для пополнения наших авуаров у меня были подготовлены три «экса». Так я назвал наши операции в память о славных деяниях социал-демократов сто лет назад, когда рыцари революции экспроприировали денежные средства у проклятого самодержавия. Да, никуда не выкинешь наше советское прошлое и партийные школы. Даже – работая над Проектом. А может быть, как раз именно поэтому? Что-то мне иногда этот Проект всё-таки напоминает. Но я с ГК обсуждений не завожу. Бесполезно. И бессмысленно.

Надо сказать, что журналист отнёсся с пониманием к «эксам». Мне даже показалось, что он и сам подумывал о чём-то подобном.

Он согласился. И мы, все трое, не произнося этого слова – «проверка» – так и договорились, что первые два «экса» и будут именно ею, проверкой.

Итак, первая операция.

Есть крупная компания. Торговля нефтью. Финансовый директор. Он (вместе с подельниками) держит в сейфовой ячейке крупного банка большие суммы чёрного нала. По нашим сведениям, больше двух лимонов. В американских рублях.

План операции. Наш автомобиль с аппаратом упаковки личности и сферой, где сидит журналистская сущность, подъезжает в определённый час к офису нефтяной компании. Обычный микроавтобус. Таких в Москве тысячи.

И вот подъезжает наш автомобиль к стене офиса. За стеной – кабинет финдиректора. В кабинете – он сам, дремлет в кресле после хорошего обеда.

И вот он спит себе, а мы аппарат включили, прошла одна минута – тело финдиректора вздрогнуло – и дело в шляпе, то есть, личность – в сфере. С другой сферы снимаем защиту – оттуда вылетает личность журналиста и осёдлывает осиротевшее тело.

Спустя несколько минут финдиректор выходит из кабинета, садится в машину, едет в банк. Там он просит открыть ему ячейку, кладёт содержимое ячейки в кейс и при выходе из банка незаметно меняется кейсом со стоящим в фойе человеком.

Приезжает в офис, садится в кресло. Тело вздрагивает, личность – в сфере. Со второй снимаем экран, и воющая от ужаса и непонимания личность финдиректора возвращается в своё любимое тело.

Во время обсуждения наших планов я увидел, как сверкнули глаза журналиста, когда он услышал про манипуляции с аппаратом по упаковке личности.

Мы были к этому готовы и объяснили ему, что если он попробует смыться в момент перезагрузки, это – небезопасно, с аппаратом шутки плохи. Лучше расслабиться, хотя и без удовольствия, чем рисковать порчей личности. Кроме того, и это самое главное, душонке-личности посреди Москвы некуда деваться, потому что самостоятельно она дорогу к телу не найдёт. И что с нею будет спустя несколько часов бесполезных поисков – об этом можно только догадываться.

Мне показалось тогда, что журналист всё уразумел и не станет рисковать. Он дерзкий, но – не дурак.

При осуществлении плана произошла заминка. Незаметно поменяться кейсами оказалось невозможно. Фойе – пустое, стеклянное, насквозь просматривается. И журналист показал себя молодцом. Недолго думая, он вышел из банка и прямиком – в соседний ювелирный. Стал там, у витрины, поставил кейс, разглядывает. Выбрал колечко, просит показать. И купил, достав из кейса доллары, которые обменял здесь же. Пока ходили, меняли, заворачивали – обменялись кейсами.

Когда приехали на базу и собрали журналиста воедино, я его спросил:

«Зачем тебе кольцо?»

А он мне: невесте, мол, подарю. Небрежно так говорит, между прочим. Ничего не скажешь, смышлёный парень. И кольцо застолбил, и попытался проверить, что у нас есть на невесту.

Кстати, первый «экс» дал вместо двух лимонов – без малого три. За вычетом затрат на журналистово колечко. Ну и ещё – обещанные лично журналисту десять процентов. Обещанные. Как говорится, обещать – не значит жениться.

Через день мы провели вторую операцию.

План такой. Есть чиновник. Замминистра. И вот этот чиновник покупает себе домик в Испании. Естественно, не на себя, а на тёщу, у которой, видите ли, удачливый сын-предприниматель. Получивший бизнес благодаря родственнику-замминистра. Нам – наплевать, главное – рассчитываться с продавцом они собираются сертификатами Сбербанка на предъявителя. Для проведения сделки сын заезжает за матерью. Сертификаты – в сейфе. Мать – дремлет. Сын будит её, забирает пакет с сертификатами из сейфа, уезжает к нотариусу, а потом – в банк. А там выясняется, что в пакете вместо сертификатов – подделки…

Шум, гам, позор, разборки со службой безопасности.

Никто ничего не понимает.

Ещё бы.

А вообще-то – просто.

Незадолго до приезда сына мамаша – дремала, потом проснулась. Открыла сейф, взяла сертификаты и вынесла их на лестничную площадку, какому-то неизвестному человеку. И получила от него обратно такой же пакет.

А вот интересно, помнит ли она об этом? К сожалению, говорит ГК, мы этого проверить не сможем. А жаль.

Ну а сами сертификаты обменены на доллары в пяти московских отделениях Сбербанка.

Результат – полтора миллиона.

Кстати, журналист был очень доволен, когда узнал, какую именно правительственную персону мы почистили. Не знаю, какие у него счёты с заместителем министра информации, но вот – почему-то радовался он чужому несчастью прямо-таки от всей души, даже тост поднял за ужином. Что-то вроде: за справедливость и равновесие в природе.

При чём тут справедливость? Не говоря уж о равновесии. Всё-таки он слишком эмоционален, наш Дима, недостаёт ему холодного равнодушия и спокойствия.

А сегодня мы должны провести третью операцию. Может быть, самую