Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП) - Мари Аннетт

Я прищурилась, глядя на него.

Его грудь вздымалась и опадала от медленного глубокого дыхания.

— Но я не хочу, чтобы все было так, как всегда, и… вот мы здесь.

Ругаясь под нос, я посмотрела на его ладонь. Он был непостижимым. Он был убийцей, который спасал детей. Он был плутом, который хотел наказать убийцу. Он был супругом опасной темной фейри, но держал ее на расстоянии руки. Он был сильным, но потерял часть той силы.

Я просто его не понимала.

Мысли кипели, я смыла грязь с его ладони, в потом погрузила бинт между его средним и безымянным пальцами. Бинт зацепился за что-то, и я посмотрела туда, ожидая увидеть еще один порез, но там не было раны. Там был след от давней раны.

Это был шрам.

Мое тело застыло, все мышцы замерли. В легких не было воздуха. В груди не билось сердце.

Хаос творился в голове.

Воспоминания заполнили мозг, хлынули, как из пробитой дамбы, сметая остальное. Я видела те воспоминания только мельком за последние десять лет. Я думала, они пропали навеки из-за моей амнезии.

Мне снова было пятнадцать, я сидела на душном чердаке.

Я держала складной нож. Я обрушила его на пол, нож вонзился в половицы. Темноволосый парень отдернул руку. Кровь текла между его пальцев.

— Сейбер?

Поток продолжался, все потерянные воспоминания вливались в мой разум, и я дрожала, хватая ртом воздух, смотрела, не видя, в прошлое, которое не хотела вспоминать.

— Сейбер?

Ладони сжимали мои плечи, трясли меня. Я моргнула, передо мной появились зеленые глаза. Зак. Его голос прозвучал снова, далекий, разносился эхом, слова не могли пробить безумие, кричащее в моей голове.

Мои восстановленные воспоминания вспыхивали, кружились. Складной нож опустился. Парень отдернул руку. Он с изумлением смотрел на кровоточащий порез. Темные волосы. Светлая кожа. Глаза…

Зеленые глаза.

Впервые за десять лет я вспомнила лицо парня. Оно было в моем разуме, ясное, как в первую ночь, когда я его встретила. Спутанные волосы и прямой нос, полные губы и незабываемые зеленые глаза. Я влюбилась в те глаза. Влюбилась в него.

И я смотрела сейчас в эти глаза.

Вопль вырвался из моего горла. Хриплый, нечеловеческий, полный боли. Осколки во мне кружили в буре боли, разбитых надежд, растоптанной невинности.

Мой нож был в руке, летел к нему.

Он вскинул руку. Клинок впился в его плоть. Полилась кровь.

— Козел! — визжала я. — Сволочь!

Я бросилась к нему. Мы покатились по траве, я слышала только, как он охал от боли. Сила, какую я не знала, наполнила мое тело. Адреналин. Гнев. Звериная кровожадность.

Сейбер!

Я хотела убить его. Я убью его. Ему нужно было умереть — сейчас, в этот миг, пока его присутствие, его существование не разорвало меня сильнее.

Сейбер!

Мой клинок сверкал, мы боролись, и он не мог одолеть меня. Я была слишком сильной, а он устал, был ранен. Он истекал кровью. Он умрет. Он…

Сейбер! — завопил Рикр в моей голове.

Меня потянули резко за волосы и оттащили от него, отбросили на спину. Я рухнула, сжимая нож.

Лаллакай нависла надо мной, изумрудные глаза пронизывали. Зак лежал за ней, приподнявшись на локтях, в крови, тяжело дыша. Мой нож достал его. И не раз. Я не могла понять, сколько было ран, и какими глубокими они были.

Недостаточно глубокие.

Его глаза были огромными, ошеломленными. Он смотрел на меня, словно не видел меня раньше. Словно я была призраком, вернувшимся десять лет спустя из могилы.

Осторожно, Сейбер, — прошипел с предупреждением Рикр, пытаясь встать там, где я оставила его под деревом.

Я встала, не могла отвести взгляда от Зака.

— Сволочь.

— Нет.

Я сжала складной нож от его хриплого отрицания.

— Нет, — снова прохрипел он. — Ты — не она.

Я отвела руку.

— Ты не можешь быть ею.

Я прицелилась.

— Она была…

Я метнула нож. Он пролетел идеальной дугой к его горлу.

Лаллакай взметнула руку. Брызги крови. Изящные пальцы сжали клинок, который она поймала в воздухе, она склонила голову, кристальные глаза сияли.

Моя грудь вздымалась. Эмоции, ощущения, сцены, запахи, звуки — воспоминания были до боли свежими, кипели в моем подсознании, и мои глаза пылали. Нет. Я не буду. Я не могла. Непростительно. Я не смогу. Я не дам ему увидеть мои слезы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я повернулась и побежала к своему рюкзаку. Я подняла его, подхватила Рикра другой рукой и побежала. Изо всех сил. Быстро.

Зак не звал меня. Он не издал ни звука.

Мои ноги стучали по вытоптанной тропе. Деревья проносились мимо, тени были глубокими. Я кричала внутри. Боль, гнев, ненависть, агония. Презрение. К нему. Ко мне. За то, что я была дурой. За то, что подпустила его. Доверилась ему.

И я повторила эту глупую ошибку во второй раз.

Грудь пылала. Ноги не выдерживали. Я бежала, пока не поняла, что скрылась из виду, была недосягаемой.

Я рухнула на колени посреди тропы. Сжимала рюкзак и пернатого Рикра. Все тело дрожало, тряслось. Осколки моего сердца и души кружились, скрежетали и терлись.

Я сжалась в комок, слезы лились по лицу, воспоминания, которые я подавляла десять лет, поднялись и отправили меня в самую темную и холодную ночь в моей жизни.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Запах варящегося кофе кружил мне голову от волнения. Я слышала ее с кухни, странный булькающий звук кофемашины.

Тетя Рут сидела в любимом кресле, торшер рядом с ней бросал теплое сияние на ее каштановые волосы. Она смотрела на что-то на экране ноутбука. Ее очки для чтения были на тонком носу, отражали белую таблицу.

Она не успела заметить мой взгляд, я склонилась над своим ноутбуком, толстый учебник по алгебре лежал рядом с ним на кофейном столике. От сидения на полу болела спина, узкая талия дизайнерских джинсов впивалась в живот, но Рут нравилось видеть, как я работала.

Ее подопечная должна быт умной. Должна быть вежливой, скромной, идеальной.

Рут не думала, что я была такой. Я была глупой, грубой, жалкой, вялой. Но мне нужно было выглядеть идеально, или это плохо на ней отразится. Но я не должна быть чересчур идеальной. Я не могла выглядеть лучше Рут, иначе заплачу за это еще хуже.

Кофемашина издала громкое бульканье, и я записывала в домашнем задании случайные цифры. Эта ночь была последней. Мне больше не придется бояться. Она вот-вот умрет, и я буду далеко отсюда с парнем, в которого влюбилась.

Этой ночью я узнаю его имя.

Волнение гудело во мне, и я понимала, почему он хотел подождать. Маленькая сладкая радость от узнавания его имени помогала сосредоточиться. Успокаивала меня.

Рут закрыла ноутбук. Я старалась не напрягаться, когда она встала, поправила кашемировый свитер на узких бедрах и пошла на кухню. Стук чашки. Звяканье графина, вытащенного из кофемашины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нервы гудели, адреналин зашкаливал. Я добавила яд в графин вскоре после того, как она включила кофемашину. Ее напиток уже был отравлен. Ей нужно было только сделать пару глотков.