Гнилое дерево - Комбат Найтов

- Корпус с 4-го июля практически не вылезает из боев, во многих полках ротами сержанты командуют. Госпитали переполнены, пополняемся из маршевых батальонов и не успеваем подготовить должным образом красноармейцев. Практически из ударной части превратились в линейную. Танки и артиллерия нуждаются в профилактике и ремонте. Некомплект техники на сегодняшний день почти 47%.

- Чего ты плачешься! - сразу насупился Конев. Он вообще не любил, когда ему напоминали об отдыхе. Сам он с июня 41-го еще ни разу с фронта не уходил, должность не позволяла. Якобы, ничего не делающий замкомфронта. Теперь комфронта. - Летом же отводили в тыл!

Пришлось напомнить, что немцы сорвали переформирование своим наступлением, и вместо двух месяцев, по плану, этим занимались только 22 дня. А техника не железная. Говоров поддержал отвод корпуса в тыл, так как у него заканчивал переформировку 5-й гвардейский корпус, выведенный 45 дней назад из боев под Цехановцем. На этом и сошлись, что требуется продержаться еще две недели, и начнется смена.

- Я тебе из первой танковой армии 399-ю дивизию передам, пока, заткнешь ей дыры. - сказал Конев. - И чтобы к смене Эбельроде был взят!

Пришлось еще раз переформировывать 4-ю гвардейскую штурмовую, перетасовывать ее батальоны, и снова кидать их на штурм города. Пока у нас взята одна водонапорная башня, пара костелов и пакгаузы перед вокзалом. Сам вокзал переходит из рук в руки. Сразу за вокзалом - ледник, из него несколько выходов, через него немцы часто и успешно атакуют наши позиции через молокозавод. ПрОклятая горка! Обороняются умело и инициативно. Используют много минометов и гаубиц, бьют из-за домов. По железной дороге носятся бронеплощадки, перебрасывая людей и боеприпасы из Шлоссберга (Пиллкаллена) в Эбельроде. Пришлось пробиваться восточнее, разрушать доты и дзоты, благо, что с фланга, у них оборона построена на восток, а не на юг, обходить город , брать Баринген. Уничтожать мост через канал Раошва, два других повредила авиация, брать станцию Риббен, лишь после этого немцы стали пытаться отходить из города. В итоге, части корпуса вышли на берега реки Раошве и многочисленные ее каналы, что проходят западнее города, и начали укреплять позиции, в то время как 4-я гвардейская продолжала уничтожать 17-ю дивизию в самом Эбельроде. Прошло пять дней, и немцы силами двух танковых дивизий ударили слева от железной дороги от Гумбинена на Эбельроде. Им навстречу Конев послал 1-ю танковую армию. Под Спрингеном состоялся встречный танковый бой, который длился полных двое суток. Немцы прекрасно знали местность и использовали единственное действительно танкоопасное направление. Справа и слева - торфоразработки, не пройти, а здесь у фольварка Биркенвальде сошлись в смертельном бою почти тысяча двести танков с обеих сторон. Из них более 400 немецких, в том числе два тяжелых батальона. После двух дней боев Спринген и Биркенвальде пришлось оставить, и отойти к Каттенау. Дальше противник продвинуться не смог. Но, и наши надежды выйти к Кенигсбергу по этому удобнейшему направлению также растаяли в дыму сгоревших 'тридцатьчетверок' и 'Т-50'.

Тем не менее, немцы начали отходить от Каунаса к своей старой границе. Снабжение их армий нарушено, медленно, с боями, они начали отход, понимая, что Каунасский выступ будет срезан еще до зимы.

С опозданием на сутки началась смена. Но, вместо 5-го гвардейского корпуса, их меняли части 4-й ударной армии вновь образованного 1-го прибалтийского фронта, в составе 4-х армий. Ее командармом был генерал Курасов. Верховное командование было недовольно проведенными операциями. Ему стало понятно, что силами одного фронта проблему с Восточной Пруссией не решить. Требовалась более мощная и хорошо спланированная операция нескольких фронтов одновременно, чтобы у противника не было возможности перебрасывать резервы туда-сюда. Всех вызвали в Москву на 'распыл', где раздали 'всем по шапке'. Досталось и Владиславу. Второй раз его отругали, в основном, за то, что 'слабо использовал танки'. А то, что танки были 'восстановленные', и, все-таки, 50% из них корпус сохранил, и именно они остановили немецкое наступление как под Кольно, так и под Каттенау, это в расчет не принималось. Слабо, и все! Четырехмесячные мотания с одного фланга на другой по всему фронту не принесли ни наград, ни похвалы, хотя за взятие под контроль дороги на Ленинград обещали ГСС. В общем, все перенесли с больной головы на здоровую. Конев от командования фронтом отстранен, но, отправлен на отдых, вспомнили о его здоровье. Командующим Западным фронтом стал опять Штерн, но, 1-ю гвардейскую армию у него забрали во Второй Прибалтийский фронт, которым назначили командовать Говорова. Командующим 1-й армией стал уже генерал-лейтенант Александр Васильевич Гарнов, бывший командир 5-го гвардейского корпуса. Владислав остался на корпусе. Возвращались из Москвы в одном самолете с командующим фронтом. Леонид Александрович, как обычно, молчал, что-то читал и не обращал ни на кого внимания. Гарнов, громкоголосый и большой любитель поговорить, попытался втянуть всех в беседу, но, ни Владислав, ни Говоров, никакого желания поддержать его не выказали. Тот насупился, прикрикнул на адъютанта за отсутствие ужина, и занялся жареной курицей, время от времени бросая взгляд на то, что делает комфронта и комкор. Преображенский писал в блокноте заявки на пополнение, и передавал их подполковнику Стрельникову, своему адъютанту, Говоров, молча, читал какие-то бумаги. Приземлились в Минске, где каждого из них ждал 'собственный' самолет. Дальше этим бортом полетит только Говоров. В составе фронта 6 армий, одна из них - воздушная. Прощаясь, Леонид Александрович приказал послезавтра быть на совещании в Лике. Владислава это, вообще-то, не касалось, там собирались командармы, и он удивленно посмотрел на Говорова.

- Вам тоже быть, Владислав Николаевич. 1-я гвардейская армия - мой резерв.

Гарнов тоже недоуменно посмотрел на комфронта:

- А Бобков?

- Он корпус принял?

- Нет еще.

- Вот пусть и принимает. - Говоров коротко взмахнул рукой, отдавая честь, и показывая, что разговор окончен. Оба генерала приложили руки к козырькам фуражек.

- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Гарнов Влада.

- Нет. Разрешите отбыть?

- Бывай-бывай. - обменявшись отданием чести, они разошлись по разным самолетам. Владиславу, тоже, не понравилось, что Говоров, молчавший на разборе в Генштабе, и не пытавшийся даже защитить его от необоснованных нападок Жукова, зачем-то приглашает его на совещание командармов. 'Не по Сеньке шапка!' Полет до Лазов прошел нормально, немцев на этом участке уже нет. Их 'Мессера' сюда более не достают. Наконец-то дома! Обняв Барби и посмотрев на спящую дочь, они пошли ужинать и делиться последними новостями. Штаб корпуса сейчас находился не здесь, а в Нассавене, здесь размещались лишь тыловые службы. Собственно по их душу Владислав и приехал в Осовец, но, все это завтра. Семья есть семья.