Танго с тенями - Людмила Ватиславовна Киндерская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Терезы были светлые волосы, скрепленные сзади костяной заколкой, прямой, немного великоватый нос и насмешливые глаза.
Не прошло и часа, как мужчины, один за другим, переместились поближе к Терезе. От нее исходила какая-то необыкновенная манкость, загадочная привлекательность, а ироничное отношение к суете вокруг нее привело к тому, что под ее обаяние одна за другой попали и женщины.
Вечер удался: парились в бане, обтирались пушистым свежим снегом, валяли в сугробе Найду, ели, пили шампанское, глинтвейн, водку и смеялись, смеялись, смеялись.
В самый разгар веселья приехал Воробьев, ему явно было не по себе. Скорее всего, опасался вопросов по поводу Елены. Но народ был разгоряченный, веселый, пьяненький. К Виктору бросился сын Димка, они радостно похлопали друг друга по спине. Перед тем как разойтись, к Наташе подошел Стас.
— Пошли покурим, что ли? — он кивнул головой в сторону входной двери. Кречетова накинула на плечи ватник мужа и вышла на крыльцо.
— Наташка, спасибо тебе. Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала. Терезка просто оттаяла, смотри, какой у нее успех! — сказал он растроганно.
— Это тебе мое алаверды. И хватит об этом. Лучше скажи мне, получилось найти распечатки? — нетерпеливо спросила Кречетова.
— Ты это серьезно? — с обидой спросил Станислав. — Все в этом конверте, Ниро Вульф. Разбирайся, — и он сунул ей в карман пакет, который она ждала целый вечер.
Из дома выглянул Сергей, следом вырвалась псина, пахнуло теплом и винными парами, в коридоре столпились гости, подъехало такси. Вскоре наступило всеобщее братание с заверениями встречаться как можно чаще. Наконец все разошлись.
— Господи, какое счастье остаться одним, — простонала Анна, снимая туфли.
— И не говори, — согласилась с ней Наталья, влезая в халат.
— Я спать, — сказал Сергей, вернувшийся с улицы. За ним вбежала Найда, отряхнулась, усыпав пол вокруг себя снежной пылью.
Как только на дом опустилась тишина, подруги перемыли посуду и уселись над распечатками телефонных звонков Федотовой и Верховой. Около каждого контакта рукой Завьялова была написана фамилия хозяина.
Сначала подруги стали анализировать список телефонных звонков Федотовой. Через минуту они обе ойкнули и одновременно ткнули пальцем в знакомую фамилию.
— Смотри, Юлия Такшина. Пятница, семнадцать ноль восемь. О! — снова сказала Анна. — Ралдугин, двадцать два часа и шесть минут. Больше знакомых фамилий в этот день не было.
В субботней распечатке были еще три знакомые им фамилии: Лихолетова, Волк и снова Такшина. С последней Федотова созванивалась в двенадцать часов дня.
Подруги уставились друг на друга.
— Что-то я не возьму в толк. То, что мы с тобой молодцы, это понятно, — сказала Наташа. — Правильно про распечатку подумали. Но! То, что они все перезванивались, ни о чем не говорит. И даже если Альбина их всех шантажировала, ее необязательно убили из-за этого.
— Ну да, это мог быть ревнивый любовник. Получается, что Федотова созванивалась со всеми подозреваемыми. Ой, смотри! — вскрикнула Аня. — Звонок Верховой! Прямо перед походом в салон.
— Давай так. Пятницу отбрасываем. Нас интересует суббота. Получается, за два часа до смерти Федотова позвонила Такшиной и сказала, что идет в «Поэтику». Сказала, чтобы та после процедуры принесла деньги. А то она рулит в полицию. Юля ее и прикончила, — высказала предположение Наташа.
— Да брось. А звонки Лихолетовой и Волк… — не согласилась Анна. — С ними могла быть та же самая история. Хотя… Им убитая звонила рано утром, тогда она еще не записалась к косметологу, поэтому про «Поэтику» ничего сказать не могла.
— А вдруг эти все шантажируемые объединились и убили шантажистку вместе? Как в «Восточном экспрессе»? — воскликнула Наташа.
— Эти гадюки? Объединились? — покачала головой Аня. — Давай посмотрим, кому звонила Жанна.
В телефонной распечатке Верховой были звонки тем же лицам, что и у Федотовой.
— Это что, психологическая атака такая? Телефонный террор? Как у рейдеров? И кто такая Альбертова? — удивилась Анна. — Что-то вертится в голове, а вспомнить не могу. Все-таки выпила сегодня.
— Стоп. А помнишь, мы читали про ограбление банковских ячеек. Там типа у всех все украли… А три фамилии были выделены жирным. Так вот, одна из этих троих — это блогерша Альбертова. Та-ак… Получается, у нас два списка: в одном шантажируемые, а про Альбертову было напечатано во втором списке, в Ралдугинском. Это как в сундуке утка, в утке яйцо, а в яйце игла.
— Я уже ничего не понимаю: утка, яйцо, списки, убийства, шантаж, грабежи… Я спать. Завтра еще покумекаем, а потом всех обзвоним, скажем, что мы имеем на них компру, и будем ждать действий. Будем брать на живца, — и Наташа с наслаждением зевнула.
— А живцы — мы? — испуганно спросила Аня.
— Живец — я. А ты будешь мне помогать.
В крови подруг бурлил алкоголь, и «брать на живца» показалось им очень круто.
Глава 34
Погода снова испортилась. Деревья, еще ночью принаряженные в белое, сегодня стояли усталые, с набрякшими тяжелыми ветками, словно Золушка, которая вместо бального платья оказалась в рубище у закопченного чана.
Накануне вечером все казалось ясным, а сегодня подруг стали обуревать сомнения.
— Знаешь, Натусик, мне кажется, что мы какую-то фигню задумали, ей-богу. А вдруг нас тоже прибьют.
— Согласна, фигню, — согласилась Наташа. — Но что нам делать? Можешь предложить что-то получше? И потом, я все продумала, ничего с нами не сделают. Не успеют. Мы все сделаем очень быстро: быстро созвонимся, быстро назначим встречу, быстро встретимся. Никто не успеет отреагировать — мы же свои имена не назовем.
— А полиция? Давай сдадим все наши наработки Алексееву, и дело с концом, — сказала Анна решительно.
— Ну конечно, — усмехнулась Наташа. — Полиция! Да они Елену вычислить не могли, пока я их не навела на эту мысль.
— Ой, ну ты уж скажешь! Прямо в полиции дураки, а ты Алан Пинкертон, — качнула головой Анна.
— Не дураки, а просто они не знали про то объявление, а я знала. Давай так: попробуем сами, и если после наших звонков ничего не произойдет, идем в полицию.
Наталья поставила джезву на огонь.
— Давай по кофейку, и начнем звонить, пока Сережки нет дома. Альбертовой тоже звоню, она же разговаривала с Верховой.
— Да может она в салон хотела записаться! — не согласилась Анна.
Наталья пожала плечами,
