Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1974 - 1975 - разные

Возмущенная Андроника выхватила оружие

— Назад, или все сейчас уснут!

Угроза потонула, растворилась в общем гомоне. Явно растерявшийся Квестор приставил пистолет к груди Протея и нажал курок. Раскатился гром, проблеснула электрическая искра. Протей наклонился, сгорбился и мгновенно растопился. Серебряный ручеек пробил себе путь в трещинах мостовой и с живым бульканьем исчез в земле.

Квестор все еще кипятился, напирая на Андронику.

— Я еще доложу кому надо! Вы за это ответите! Преступное бездействие!

— За все будете отвечать вы, тем более если вы его повредили. Пора успокоиться. Надо уйти отсюда и переговорить наедине. Все-таки вы должны мне кое-что объяснить.

Квестор выдохнул из себя воздух.

— Прошу всех разойтись. Инцидент исчерпан. Преступник обезврежен.

Они сидели в каком-то смешном заведении которое Квестор назвал «кафе». Самым нелепым здесь было то, что автоматы ждали, пока начнут нажимать кнопки на их блестящих панелях, и не принимали ни мысленных, ни устных приказов.

Квестор уже вроде бы успокоился и давал необходимые объяснения. Протей, совершеннейший сверхробот, обладал многими качествами: читал мысли, летал, улавливал излучения средств связи. Он был незаконно привезен в город доктором математики Фоком Даже в период отпуска доктор не желал прервать свои труды над многоточиями и запятыми в теории времени. А несколько дней назад Фока нашли в беспамятстве и парализованным. После того как профессора привели в чувство, у него обнаружились признаки стертой памяти. Единственным возможным виновником покушения был Протей, который с тех пор как сквозь землю провалился. И наконец заявился на космодром под личиной встречающего.

— В общем, это целая история. Поврежденные роботы подлежат немедленному уничтожению. За безопасность города отвечаю я… И мне не очень-то ясно, зачем Центру понадобилось это расследование, тем паче с помощью разных неопытных экспертов. Пора, сдается мне, подавать в отставку. Давно уж наскучил, осточертел мне этот городишко, набитый бездельничающими неврастениками…Эх, будь в моем распоряжении гравипланы, аннигиляторы, дальнобойные оксигенные лучи — да что там лучи, хотя бы завалящая карманная логическая машина — какую бы охоту я здесь соорудил! Я гнал бы его как дикого кабана, я травил бы его электронными борзыми, пока все его мыслящие молекулы не брызнули бы на мостовую…

— Ну, вы снова разъярились. Не сомневаюсь, именно так вы и поступили бы. Но и без того вы его наверняка повредили, и он теперь зализывает раны где-нибудь в песчаных пустынях или глетчерах. Вы ведете себя подобно заурядному шерифу из глубокой древности.

— Но поймите же, он почти укокошил доктора Фока! А теперь робот обратил свои взоры на вас. Эти машины хитры, как лисицы.

— Я все-таки полагаю, — с педагогической назидательностью заявила Андроника, — что человеческие творения суть наши друзья и нуждаются в снисхождении к ним. Запрещаю вам какое бы то ни было преследование. Ответственность беру на себя.

Именно этих слов как будто и ждал Квестор. Он немедленно поднялся, сослался на невообразимую занятость и откланялся. Но перед уходом он все же не удержался.

— Вы, девочка, еще пораскиньте умом, что и как. Права-то свои превышаете. И пожалеете об этом. С роботами шутки плохи. А я, сами понимаете, умываю руки. Честь имею откланяться.

Андроника осталась одна в чужом шумном городе, среди скопища невротических людей, одна со своей стажерской неопытностью. Одно было ясно: необходимо встретиться с изворотливым, неумолимым Протеем, расспросить его без постороннего вмешательства и самой решить, опасен ли он для человека. Но как разыскать Протея?

После покушения на него, после всех этих необычайных преображений не разладилась ли схема уникального робота? А может, он и впрямь стел агрессивным и опасным? Но где же его искать? В затянутом сизой дымкой небе или под асфальтом, источающим зной?

Не было оснований для спокойствия, для археологических и туристских экскурсий. Первый час на острове Фарос принес одни огорчения. Она съежилась при мысли, что ее преподаватели были сейчас здесь и уже поставили ей самую плохую отметку — снисходительную усмешку. Не успела она освоиться с обстановкой, а уже робот-нарушитель собственной персоной водит ее за нос. Уже она в конфликте с местными властями, уже от секретности ее миссии и следа не осталось после унизительного эпизода на эскалаторе. Даже тут, в кафе, кое-кто из посетителей зыркал на нее колючим взглядом и криво ухмылялся при этом. Оснований для спокойствия не было и быть не могло.

Едва завидя вас, мой юный друг, — начал тщедушный, сверкающий огромными очками доктор Фок, — едва вас завидя, я сразу все понял. Квестор возложил на вас трудную миссию: разыскать моего исчезнувшего секретаря Протея. Ах, он такой замечательный работник, скажу больше — друг, коллега. Допускаете ли вы мысль, что его украли?

— Минутку, минутку, доктор. Сначала я задам несколько вопросов. Не бросилось ли вам в глаза нечто необычное? Какая-либо неисправность? Как вел себя Протей, нормально ли функционировал?

— О чем речь! Идеален! Совершенен! Я сам его выдумал, он, если угодно, мое математическое дитя. Его собрали на одном из самых лучших в мире прецизионных заводов. Из отборнейших силовых линий,

— Насколько я понимаю, ввоз роботов на Фарос запрещен. Почему вы позволили себе преступить закон?

— Я всегда знал, что властей интересуют только такого рода вопросы. Видимо, подобным любопытством страдаете и вы. Мой юный друг, я сразу же должен сказать: правовые законы вами вызубрены не до конца. С какого мгновения любая машина становится роботом? Когда она смонтирована? С какого мига монтажа и настройки? Не с того ли момента, когда по ней начинают течь живительные потоки протонов? Или с другого? Робот ли мои часы, которые решают нелинейные уравнения? Или они станут роботом., если в них внедрить, к примеру, инфракрасны» глаза? А Протей почти человек, и никто в оном не усомнился, когда мы сюда прибыли. Чтобы обойти отставшее на века законодательство, его можно превратить хоть во фламинго: его микроминиатюрная молекулярная структура позволяет всяческие превращения. Если Квестор его задержал, чтобы заставить меня держать ответ перед законом, пусть знает наперед: я ученый, известный всей Галактике, и посему могу позволить себе мелкие нарушения правил! Кто осмелится осудить меня — такого полезного, влиятельного члена галактического общества!

— Значит, Протей никак не пытался вам навредить?

— Отче Космос! Мне — навредить? Да он же не может. Это исключено.