Последний штрих - Диана Кизис

Спустив мои трусики до лодыжек, Зак расстегнул джинсы. Он собирался войти в меня.

– Что ты делаешь? – выдохнула я.

– А что? – Зак замер, обняв меня руками за шею. Он часто и тяжело дышал.

– На тебе же ничего нет!

– Мы оба голые.

– Нет, я не то хотела сказать. Вообще это все как-то слишком скоро, и потом на тебе же ничего нет...

Зак перевернулся на спину и отдышался.

– Презерватив, – сказал он, и у него затряслись плечи. Сначала мне показалось, что он плачет, а потом я поняла, что плечи дрожат от смеха. – Черт, а я и забыл.

– Как ты мог забыть?

– У меня же так давно не было других женщин, кроме Сесил! Я даже не уверен, что у меня есть презервативы. Если только какой в походной сумке с 1996 года завалялся.

Меня разбирал смех. Конечно же, Зак давно не пользовался презервативами. И ждать он тоже отвык.

– Ничего страшного, – сказала я и фыркнула Смеялась, пока не начала задыхаться и на глаза не навернулись слезы.

– Спасибо, – сказал он и тоже присоединился ко мне. – Большое спасибо. Давай потешайся над недотепой.

Через несколько минут наш смех смолк. Мы лежали рядом и чувствовали себя опустошенными. Я шмыгала носом, утирала глаза и время от времени хихикала – но это уже были остаточные смешки. Тут Зак положил мне руку на бедро и провел ею между ногами.

– А что, если... – прошептал он мне на ухо. – Я знаю, все должно быть замечательно... Ты ничего не имеешь против?

Я прочистила горло и пробормотала:

– Нет. – Его рука снова прикоснулась ко мне. – Пожалуйста, еще.

Глава 16

Наслаждение на диване

– Вот это, я понимаю, ужин! – Мэй отметила время прихода на работу и бросила мне на стол экземпляр «Лос-Анджелес тайме».

Я оторвалась от монитора и прочла первый абзац.

«Деликатесы тосканской кухни, как и многие наши любимые американские блюда, отличаются простотой ингредиентов. Но почему бы не добавить немного вкуса и цвета? Капельку сексуальности, если можно так выразиться. Блюда ресторана «Сиенна» отличаются приятным разнообразием и способны удовлетворить самый изысканный вкус».

– Пальчики оближешь, – сказала Мэй.

– Ты уже все прочитала? – спросила я и потянулась к газете.

– Можешь забирать. – Она подмигнула мне.

Мэй отправилась работать над заказами тканей, а я смотрела ей вслед и думала: «Неужели она меня раскусила?»

– Я все просекла, – сказала Мэй позже, когда мы сидели за столиком французской пекарни, напротив нашего магазина. Ее оливковая кожа блестела на солнце. Мэй подалась вперед и сощурила миндалевидные глаза. – Ты спишь с Заком. Я права?

– Вообще-то ты заблуждаешься. – Я надкусила поджаристый сандвич с ветчиной и сыром. Мы повесили на дверь табличку «Перерыв – десять минут» и отправились на обед. Тарин бесило, если в магазине пахло едой.

– Так я тебе и поверила.

– Жизнью клянусь.

– Ты с ним встречаешься, отрицать бессмысленно. На прошлой неделе он к нам раза четыре, не меньше, заглядывал. А, все ясно. – Мэй чиркнула зажигалкой и указала на меня зажженным концом сигареты. Я с трудом поборола искушение закурить: Зак ненавидел, когда от меня пахло табаком. – Ты с ним встречаешься, но корчишь из себя недотрогу. – Она накрутила на палец синюю прядь волос и на октаву повысила голос: – Я делаю минет чаще, чем умываюсь, но никогда не лягу в постель с джентльменом на первом свидании! – Заявление, сделанное с южным акцентом, в устах американской девушки японского происхождения прозвучало на редкость убедительно.

– Перестань, – сказала я, – никакая я не недотрога.

– Тогда кто?

– Осторожная, – объяснила я. Притворяться было бессмысленно. Мэй так или иначе все выведает, а мне уже давно хотелось с кем-нибудь поделиться. – Не хочу делать резких движений.

Мэй погасила сигарету и забросила ее в ближайшую урну.

– Ну, как знаешь. Надеюсь, в один прекрасный день ты поймешь, что осторожность не в твоем стиле, подруга. – Она поднялась и подлила себе кофе.

Мэй сильно ошибалась. Отношения с Заком доставляли мне больше физического наслаждения, чем все предыдущие связи. Наверное, если бы мы занялись сексом сразу, отдавшись безудержной страсти, он бы заскучал уже через пять минут. Но первые две недели дальше разговоров, объятий и поцелуев дело не шло. Желтый диван в стиле «ветхий шик» (против него я возражала из принципа и велела Сесил сразу же после свадебного путешествия заменить эту развалюху на что-нибудь приличное) стал нашим любимым гнездышком. Мы обсуждали с Заком работу, наши чувства и будущее. Беседуя о непостижимости смерти, пришли к выводу, что не существует традиции оплакивания молодых. Все известные похоронные ритуалы безнадежно дряхлые и подходят лишь для бабуль с дедулями. Однажды вечером, за бутылкой бургундского вина и крем-брюле, которое Зак подрумянил с помощью паяльной мини-лампы, мы дали торжественную клятву отринуть предрассудки и строить свою жизнь, не забывая при этом о Сесил. Почему бы и нет? Заку в октябре, за день до Хэллоуина, исполнится тридцать лет. Мне двадцать девять. Жизнь идет своим чередом, и ее не остановишь. Да Зак и не хотел этого. Почему бы мне не взять с него пример?

Две недели мы просто тихо блаженствовали, а потом Зак попросил меня помочь ему обустроить дом. Я тут же согласилась – у меня давно чесались руки заняться его хижиной. Недавно я познакомилась с мастером, специализировавшимся на изготовлении мебели из натурального дерева. Массивные стулья грубой выделки отлично смотрелись бы в гостиной. Еще у меня на примете имелся дизайнер, которого я рекомендовала Лиззи для отделки ванной комнаты. Этот бы чудесно обустроил кухню: он изучал инженерную технику, психологию и физиологию и всегда предварительно беседовал с клиентами, чтобы понять, что им нужно. «А диван можно и оставить, – подумала я, полулежа в объятиях Зака на мягких, упругих подушках, словно на тысяче свитеров бывших парней. – Разумеется, не в гостиной».

Однажды мы гуляли с Хэппи, следуя за его подвижным, гибким хвостом по крутым тропинкам каньона, на котором примостился дом Зака. Тропические растения сияли сочной зеленью, впитывая влажный воздух. Мы держались за руки и шли в ногу. Мне нравилась непринужденная походка Зака.

– Недавно я говорил с Лорой, пытался обрисовать ей, как вижу свое будущее, – сказал Зак.

Я сразу представила нашу общую подругу – наверное, во время беседы она сидела перед монитором, и очки в черной оправе отражали программу графического дизайна «Кварк».

– И как же?

– Сложно передать словами. Боюсь, слишком сопливо прозвучит. Короче, потерять Сесил было все равно, что потерять руку. Но теперь, – Хэппи решил обнюхать пальму, и мы остановились, – я думаю: может, удастся выжать из этого худа какое-нибудь добро? Ведь самые прекрасные вещи родятся из чего-то ужасного или вроде того... Я понятно выражаюсь?