Метаморф (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Зимин не раз замечал такие проблески непонятных знаний. Видимо, Подземелье вложило в свое творение некий базис, который раскрывался со временем.

«Знаешь», — Макс замялся. Разговор проходил все в той же каморке: «Я хочу кое-что тебе рассказать. О своей родине».

Шарик плоти весь обратился в слух. Он чувствовал, что человеку неловко об этом говорить, поэтому не торопил его. Один из плюсов столь прочной ментальной связи. Правда, он не понимал, почему человеку не нравится, когда к нему так обращаются.

«Когда-то давно на моей родине существовала система, где некоторые люди лишь по праву рождения имели множество прав, о которых большая часть обычных людей не могла и мечтать. То, что другие могли получить лишь благодаря чудовищным усилиям и труду, другие имели с рождения. Более того, что-то нельзя было получить даже если очень стараться. Так вот».

Макс собрался с мыслями.

«Подобная система не понравилась многим людям. Мало кто любит чувствовать себя людьми второго класса. Возник конфликт, а так как обычных людей было больше, и они готовы были умирать за то, во что верили, то они победили. Они пытались построить лучший мир. Идеальный мир. Но они провалились».

«А почему?» — тихо спросил Морф, убаюканный этой историей.

«Я не знаю, почему это произошло, но не о том речь», — Макс даже не стал пытаться отвечать на этот вопрос: «Дело в том, что они боролись против системы хозяев и рабов. Более того, их тень была настолько страшной, что она пересекла океаны и целые континенты. В других странах, видя, к чему может привести жадность и наплевательское отношение к людям, создавали профсоюзы, снижали рабочее время и всячески пытались показать людям, что уж они-то заботятся о них. Одним своим примером они сделали мир лучше, чем он был до этого».

«А что случилось с теми людьми, которые пытались создать лучший мир?»

«Часть убили свои же. Когда-то слышал фразу, что революция убивает своих детей. Их же потомки не смогли продолжить дело отцов и дедов. Та страна развалилась, но их память жива до сих пор. Мои предки бились за то, чтобы не было рабов и хозяев. И я не собираюсь примерять это гнилое наследие. Можешь звать меня боссом. Ничего другого в голову просто не приходит. Ты подчиняешься мне, но не принадлежишь. В этом разница».

«Хорошо, босс!» — Макс не знал, правильно ли он поступает. Возможно, рушить уже существующую систему — не самая умная мысль. Но Зимин всегда старался жить по совести, и становиться рабовладельцем он уж точно не собирался. Даже если сам «раб» вроде как не против.

Ему оставалось лишь надеяться, что его благими намерениями не вымощена дорога в ад.

Чуть позже Морф показал оригинальный способ поглощения пищи. Так, когда землянин достал заранее припасенный пирожок, симбионт предложил свой вариант его съедения.

Макс с интересом согласился, после чего с удивлением смотрел, как бок мучного изделия медленно поглощается его же рукой. Пара минут — и больше ничего не сообщало о наличии пищи.

Более того, он каким-то образом умудрился почувствовать сытость. Как этот пирожок по руке умудрился добраться до его желудка, Макс отказывался понимать. А может, добралась лишь энергия?

Попытки получить ответ у Морфа дали интересный ответ — тело Макса хоть внешне и выглядело человеческим, внутри таким уже являлось не до конца.

Довольно жутковатая мысль, если так подумать. После этого он еще пару дней прислушивался к себе, пытаясь определить изменения.

Опыты с водой показали тот же результат. Опущенный в кружку палец вполне успешно поглощал жидкость.

Другое дело, что подобный способ питания не передавал вкусовые качества еды. Правда, учитывая такую себе кормежку компании, это был не самый плохой вариант.

Но разговоры и опыты были не единственным, чем они занимались.

Куда более интересными были их эксперименты по изменению других частей тела.

Макс решительно закидывал в рот куски мяса с хлебом. Любые изменения требовали от него энергии. Теоретически Морф имеет и свой источник, но по факту его пока не хватало для серьезных изменений, поэтому берутся ресурсы и самого тела.

«Начинай!»

Зимин откинулся, стараясь не обращать внимание на легкие покалывания на лице. Купленный шлем не имел сплошной защиты лица.

Теперь Зимин решил исправить это недоразумение.

Лицо чесалось все сильнее, но он сжал кулаки, заставив себя не двигаться. У Морфа было мало опыта, поэтому хозяин тела вообще чувствовал эти изменения.

Челюсть внезапно отказала, чтобы через минуту заработать вновь. Макс знал причину. Прямо сейчас симбионт создавал костяную маску, выращивая ее прямо поверх черепа. Она должна была прилегать максимально плотно, но при этом давать челюсти двигаться, чтобы землянин мог разговаривать.

Мир медленно стал уменьшаться. Костяная волна закрыла глазные впадины, но это продолжалось недолго. Закончив наращивать сам материал, Морф начал детальную работу.

Вновь увидеть пламя свечи было очень радостно. Все же Зимин опасался, что что-то пойдет не так. Просить же потом кого-то, чтобы он просверлил ему дырки для глаз — это совершенно лишний опыт, без которого он бы спокойно прожил.

«Готово!»

Макс осторожно взял лежащий рядом топор и всмотрелся в его лезвие. Пришлось заплатить одному кузнецу, чтобы он как следует отполировал одну из сторон. Теперь в нее можно было даже смотреться, как в плохонькое зеркало. Купить настоящее не представлялось возможным, они стоили слишком дорого.

Макс увидел пугающий облик будто бы самой смерти. Гладкая костяная маска без прорезей для рта. Лишь две небольшие дырки для дыхания и глазницы, в которых грозно сияли золотые огни. Последние понемногу затухали.

Они загорались лишь тогда, когда было много энергии или Морф начинал свою работу.

Маска выглядела жуткой версией человеческого черепа. Будто ночной кошмар, воплотившийся в реальном мире.

В реальности нижняя часть маски шире, чтобы полностью прикрыть подбородок.

Глава 29

— Надо признать, что это круто, — Макс невольно улыбнулся, так грозно прозвучал его голос под костяной защитой.

Тут ему пришла внезапная идея: «Морф, а ты можешь изменить мне голос?»

«Пока нет. Мало опыта. Есть риск что-то напутать. Босс сейчас хочет изменить голос?».

«Ну тогда не торопись», — поспешил ответить Зимин: «Разберись, как это делается, и потом скажи мне».

«Будет сделано, босс».

«Давай теперь убирай ее». — в ответ пришло огорчение. Морфу очень нравилась эта маска. Как понял Макс, симбионт, впечатлившись возможностью сдохнуть в Подземелье, тратил все свои силы, чтобы стать сильнее и крепче. Защита головы своего босса была одним из первых шагов на этом пути.

Их жизни были связаны, и Морф понимал это гораздо лучше самого Зимина.

В целом, землянин полагал, что хищное порождение Подземелья засунуло бы своего босса в цельный костяной шарик, чтобы с тем уж точно ничего не случилось.

С другой стороны, землянин был даже рад энтузиазму своего компаньона. Чтобы выжить, требовалась работа их обоих.

На следующую тренировку Макс пришел уже в маске, чем серьезно напряг остальных молодых отмычек. Да что там, даже Караз и Гор напряглись, когда увидели это олицетворение смерти.

Благо, что никто не воспринимал это, как появление какого-то монстра.

И здесь стоит остановиться поподробнее.

Подземелья всегда славились своим непостоянством. В них можно было найти как редкий артефакт, просто лежащий на полу, так и неснимаемое проклятья уровня так самого настоящего архимага.

Дары подземелий и те, кто их получал, находились где-то ровно посередине между этими двумя крайностями.

Опытные авантюристы частенько имели несколько способностей, дарованных глубинами. В большинстве своем они были полезными, ну или, как минимум, не вредными.

Однако изредка происходил сбой. Точнее, сбой по мнению людей. Для Подземелья с бесчисленным множеством уродливых тварей третья рука не виделась чем-то странным.