Кросс по грозовым тучам (СИ) - Кибальчич Сима

Джеки подкатила, и они заехали внутрь. Небольшой пустой зал оказался в их полном распоряжении. С трех сторон за плетением прямоугольных, квадратных и круглых окон открывались виноградники, под синим небом вдаль тянулись ухоженные поля. Завораживающее зрелище. Совершенно фантастическое.

— Ничего себе, — прошептала Джеки.

— Трудно поверить, что раньше на Земле были сотни тысяч таких полей.

Масштабных сельскохозяйственных посадок давно не существовало, они перестали быть нужными. Достаточно иметь десяток виноградных лиан в саду, чтобы создавать собственные сорта вин, а потом кодировать вкусы для синтезатора и предлагать их в торговые сети. Точность синтезатора стала такова, что вкус изготовленного вина не отличил бы даже тонкий ценитель. Вкусовые рецепторы человека все-таки недостаточно чувствительны. Хотя на очень глубоком уровне отличия существовали.

— Желаете попробовать? — прозвучал мелодичный голос.

Девушка, маркированная как клон, подкатила к ним длинноногий столик с бокалами. Она была одета в нечто темно-розовое с полупрозрачным подолом, похожим на пузырящееся шампанское. Майкл никогда не любил движущиеся части одежды.

— Желаем.

— Что-нибудь очень пряное, кружащее голову. Мы с Майклом хотим еще раз пробежаться под ливнем, а потом согреться напитком.

— Что ж, давайте подойдем к нашему винограду. Я могла бы предложить один новый вариант. Возможно, вы такое еще не пробовали.

Они взяли по бокалу и поднесли их к кисти винограда. Крохотными золотистыми ножницами девушка-клон отрезала сначала одну ягоду, потом другую. Те срывались и с хрупким звоном падали на дно бокалов. Превращались в темное вино. В таких магазинах делали по-разному: наливали из бочек или бутылок, из невероятных конструкций с кранчиками и без и даже прямо из пустого пространства. Но здесь вино находилось в самих виноградинах, и каждая гроздь была отдельной маркой. Сначала попробовали «Сон Клода» с карамельным вкусом и острыми нотками кардамона. Потом классического «Скорпиона» с настойчивым перечным послевкусием и шоколадной мятой в середине глотка. В конце концов, остановились на «Красном карлике», терпком, остром и веселом, с оттенком брусники, настоянной на меду.

— Я плачу. Загрузите в облачное хранилище девушки, пожалуйста, — сказал Майкл и уточнил у Джеки: — Ты открыта для сканирования?

— Сегодня полностью.

Презентатор в оборках из шампанского кивнула, и этого было достаточно. Не нужно доставать коммуникатор, чтобы со счета снялась сумма, а программа «Красного карлика» перекочевала в собственность Джеки. Рецепт мог быть запущен только купившим его человеком или синтезатором, зарегистрированным, как собственность покупателя. Хакеры, конечно, взламывали синтез-рецепты, но крайне редко. Игра не стоила свеч, — быть пойманным за молочную кашу, чтобы потом много лет рассчитываться с производителем этой дурацкой каши, никому не хотелось.

Они еще немного прокатались по торговым рядам. Некоторые были оснащены простыми витринами, полками и полностью автоматизировали, а где-то встречались роботы или клоны и авторское оформление. Попробовали утку, запеченную в марсианском лиловом мху, и ростбиф с кислородными шариками. Джеки купила программу и препреги молодого картофеля, вымоченного в крепком зеленом чае и сваренного с каперсами. Сказала, что угостит завтра брата. Майкла завтра ждал Берлин и провода.

Все-таки они с Жаклин слишком разные. Она радовалась среди аттракционов, искала впечатлений, остроты чувств. Ее не волновал вопрос, зачем и куда двигаться в целом. Маршрут по облакам, победа в ледовом бильярде дарили достаточное количество пройденных рубежей. Джеки собиралась лететь на экзопланете, а точнее с Майклом, потому что считала, что им надо быть вместе, а жизнь среди космоса просто еще один неведомый аттракцион. С ней Джеки справится. Как и с остальными рубежами. Но Майкл боялся, что сделает ее несчастной. И оттолкнуть тоже боялся.

— Знаешь, когда мне было семь лет, мама увлеклась идеей естественной жизни. У нее был свой сад, птичник и она удила рыбу. Отщипывала пару молекул от чего-нибудь настоящего, отправляла в синтезатор и получала исходный продукт.

— Что в этом натурального? Она же все равно пользовалась синтезатором.

— Она говорила, что получает мясо в средовом контексте, а не отпечаток коровы, которая сдохла тысячу лет назад. В программу котлет до сих пор заложено филе тысячелетней коровы, и съели его уже триллионы раз. Это ненормально и невкусно, считала мама.

— Круто!

— Свежесть еды — ее девиз. Только она не многое умела готовить сама.

— А ты хотел что-то особенное? — улыбнулась Джеки.

— Еще как. Тянучки из слоеного шоколада. Меня угощал ими сосед. Но я хотел целый мешок тянучек.

— Ты попросил у мамы?

— Она была против, сказала, что не купит, потому что в них нет ничего натурального. Позже отец объяснил, что она боялась.

— Боялась чего?

— В те времена полиция поймала преступную группу, готовившую технодиверсию с синтезаторами. Знаешь эту историю?

Джеки нахмурилась и покачала головой.

— Несколько человек хотели встряхнуть общество, вывести его из тупика. Пытались внести поправки в технокарты синтезаторов, чтобы на порядок уменьшить точность воспроизведения.

— Но это бы убило кучу людей! Псевдовода, псевдоеда — это смерть.

— Умерло бы около полутора миллиардов по тогдашним оценкам. Но катастрофа, с точки зрения диверсантов, расшевелила бы землян, выдернула из благополучного прозябания.

— Скоты!

— Неужели ты не слышала? Это была громкая история. Мне казалось, ее знают все.

Джеки пренебрежительно дернула плечом. Ее никогда не интересовали проблемы общества, громкие скандалы и политические вопросы.

— Лучше скажи, что ты сделал? Чтобы получить тянучки.

— Мы как раз изучали основы клоноинженерии, и я сделал полнофункциональный клон собственной мамы.

— Ничего себе!

— Отправил его в магазин, чтобы он купил не программу, а мешок слоистых тянучек, синтезированных прямо на месте. Я их съел за один вечер.

— И что?

— Все быстро выяснилось. И отец сильно рассердился. Поругался с мамой, а потом сделал мой клон и заставил его простоять в углу целый день. Он выглядел таким несчастным, а я себя чувствовал таким. Ходил мимо и просился сам стоять в углу, но отец не позволил.

— И это избавило тебя от криминальных наклонностей?

Майкл внимательно посмотрел на Джеки и пожал плечами.

Он почувствовал подступающее волнение. Ладони вспотели. Стоило ли ей сказать все прямо сейчас? Нет, позже. Сегодня их ждала короткая пробежка под дождем от межи до дома-шляпы. «Красный карлик» и длинная ночь. У них еще будет время для серьезного разговора.

***

С легким стоном Джеки опустилась ему на грудь и вытянулась. Волна наслаждения откатывалась, рождая истому, и он медленно обвил руками легкое тело. Ее кожа влажная, горячая, дыхание рывками торопилось догнать сердце. Майкл чувствовал, как оно бьется рядом с его грудной клеткой и между полукружий грудей. Они лежали так какое-то время. Майклу всегда нравилось молчание и неподвижность после секса. Нежная дрема, которая бродила под изнанкой век. Но Джеки надолго не хватало. Она поводила пальцем вокруг его соска, подняла голову, ткнулась губами в подбородок и стала смотреть с вопросительным ожиданием.

— Почему-то мне кажется, что тебя клонит в сон, Майкл.

— Ничего подобного. Я помню, у нас же большие планы.

И он напряг лоб, стараясь отобразить на лице бодрость и готовность действовать. Джеки завозила пальцами ног по его стопам.

— Перестань, Джек, ты царапаешься. Я совершенно не хочу спать, мы же собирались трахаться всю ночь, а она только наступает.

— Значит, нужно занять время.

— Будем пить, есть и…? — Майкл вопросительно поднял брови.

Джеки вздохнула, съехала с его тела, оставляя только коленку на ноге.

— Веселиться. Загрузим урок танцев.

— Не сегодня. С меня хватило пляски на облаках. Давай что-нибудь малоподвижное. Можно посмотреть реконструкцию какого-нибудь переломного исторического момента.