Моя сводная проблема - Яна Полунина

– Стой! Остановись сейчас же! Антон! – кричала я.

Но парень не слушал. Он уже набирал моей маме по громкой связи.

– Татьяна Борисовна, это Антон. Нам с Дашей нужна ваша помощь. Приезжайте к отделению полиции рядом с домом.

– Полиция? Что случилось? Я с дядей Володей…

Антон повернулся ко мне со злой улыбкой:

– Отлично, приезжайте вдвоем. Владимиру необходимо знать, какой на самом деле человек Макс!

Я не верила своим ушам. Боже, что происходит? Антон так ненавидит Макса, что хочет воспользоваться этой ситуацией, чтобы убрать его с пути совсем? И с любовного, и с карьерного? Это он? Мой хороший парень? Да не может быть!

Я нажала на кнопку отбоя и посмотрела на него так, будто видела впервые:

– Прекрати это. Ты что творишь? Я понимаю, что в тебе говорит обида, но я не дам показаний против Макса!

– Почему? Пойдешь против меня и примешь его сторону?

– Да!

Визг тормозов отозвался эхом в ушах. Скрежет металла, мир завертелся перед глазами и потемнел.

Писк раздражал, как крутящийся рядом комар. Я медленно открыла глаза и увидела чье-то расплывчатое лицо. Смотреть было больно, словно веки слиплись, а я не могла их никак разлепить.

– Даша! Ты как? Слышишь меня? – женский голос звучал так громко, что я поморщилась.

Попыталась ответить, но не смогла: пересохло не только горло, но и язык.

– Моргни, если слышишь.

Я чувствовала себя дезориентированной. Что нужно? Что просят? Моргнуть?

М-м-м… Моргнула.

– А теперь пошевели рукой. Можешь?

Я попробовала приподнять голову, чтобы осмотреться, но та жутко закружилась.

Ох, что со мной? Где я?

Попыталась вспомнить, что произошло и почему я здесь, но голова взорвалась болью.

– Не напрягайтесь сейчас, Дарья. Вы в больнице и только пришли в себя после аварии, нужно дать организму время. Вас только перевели из отделения реанимации, – говорил мужчина в белом, смотря на показатели на экране. – Состояние стабильное, скоро отключим от аппаратов. Рядом с вами мама.

Мама…

Я несколько раз моргнула, прежде чем лицо прояснилось. Да, мама…

– Пить… – пересохшими губами прошептала я.

– Можно? – Мама повернулась к врачу.

– Приподнимайте осторожно, медленно. Ее может сначала вырвать, поэтому держите что-то наготове.

Сознание медленно, но верно возвращалось. Одно только я никак не могла понять: какая авария и почему?

– Что случилось? – прохрипела я.

– Ты не помнишь? – Радостное от моего пробуждения выражение лица мамы сменилось испуганным.

– Нет.

– Вы с Антоном попали в аварию… – осторожно сказала мама и склонила голову набок. – Ты же помнишь Антона?

Антона… Лицо парня встало перед глазами.

– Помню.

– Подожди, нужно позвать доктора. Кажется, ты кое-что забыла… – Мама убежала, а я смотрела на закрывшуюся дверь.

Через полчаса мы выяснили, что последнее, что я помню, – это то, как мы приехали отдохнуть на остров.

А еще внутри было такое ощущение, что я забыла кое-что очень важное. То, что просто нельзя забывать.

Я помнила нашу близость с Максом, помнила наглость и коварство парня, но почему-то не злилась на него, как раньше. Что случилось в эти дни? Почему мне хочется увидеть сводного демона, а не своего парня?

– Мам, что-то важное случилось перед аварией?

– Ты не хочешь спросить, как Антон? – вместо этого перевела разговор мама.

Ах да. Антон.

– Как он? – спросила я.

– Сломал руку и ногу.

– А где… Макс? – этот вопрос вырвался у меня, словно юркая птичка.

Мама оскорбленно моргнула.

– Твой парень пострадал, а ты спрашиваешь о другом?

Я удивленно моргнула: почему такая агрессия на невинный вопрос?

– Но…

– Антон нуждается в твоем внимании, а не Максим!

В моем внимании? Прямо сейчас?

Какая-то мама нервная и странная сегодня…

Чуть позднее подслушала разговор врача и мамы, которые думали, что я крепко сплю, и общались около открытой двери в коридоре.

– Это ретроградная амнезия в результате травмы головы. Клиническая картина типична: пациентка забыла все, что было до аварии, – терпеливо разжевывал мужчина в белом.

Амнезия? Частичная? Боже, я думала, что забыла только момент аварии!

– Советую вам сейчас не подвергать ее стрессу и мягко рассказать о том, что случилось. Лучше всего, если это сделает специалист. Почему вы не хотите, чтобы я пояснил ей все и ответил на все интересующие вопросы? Они у вашей дочери точно будут!

– Доктор, а воспоминания вернутся? – неожиданно спросила мама, пропустив мимо ушей слова врача.

– Могут вернуться, а могут и нет. Большинство вспоминает все, кроме событий, произошедших прямо перед травмой, – терпеливо разжевывал мужчина. – И вы уверены, что…

– Я уверена! – отрезала мама, а потом более спокойно сказала: – Я уверена, доктор. Простите, я знаю свою дочь. Она очень чувствительная девочка, я лучше сама.

– Знаете, я, возможно, лезу не в свое дело, но она давно взрослый человек. Знать о том, что с ней произошло, и справиться с этим с помощью врачей – ее право.

– Доктор! – воскликнула мама. – Я долгое время растила Дашу одна. Я знаю лучше, что для нее будет хорошо, а что плохо.

Меня передернуло от знакомого тона мамы. Давненько я его не слышала. С того самого момента, как я стала учиться по выбранной ей специальности в выбранном ей университете.

Почему я шла у нее на поводу? – спросите вы.

Я пробовала не идти, но не выдерживала: мама рыдала сутки напролет, не разговаривала со мной, говорила, что она столько вложила в меня, тянула на себе, а я ее ни капельки не ценю и не люблю. Я могла так выдержать неделю, две, не дольше, когда уже даже отчим, убитый погодой в доме, умолял:

“Дашка, да отучись ты на этом экономическом! Хороший же институт и факультет! А потом поступишь так, как хочешь сама!”

И я поддалась.