Апгрейд - Олег Бард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместо того, чтобы преследовать меня, Гамилькар вынужден отступить в затянутый дымом флаер и вызвать подкрепление, потому что его машина после взрыва, скорее всего, не взлетит.
Ты предотвратил преступление 3 степени сложности!
Осталось предотвратить 437 правонарушений (предотвращено 63).
В крови бушует адреналин. Спустившись по железной лестнице, мы рвем когти вдоль канавы со сточными водами. Поворачиваем. Еще поворачиваем. Лезем по какой-то трубе, и я наконец становлюсь собой, смотрю назад, фокусирую взгляд на девушке, ползущей за мной на четвереньках. Она ничего не видит в темноте и натыкается на меня, застывает, беспомощно вытянув перед собой руку.
Почему-то считать информацию получается не сразу.
Элисса, 18 лет
Уровень 5, ступень 5.
Информация скрыта.
— Твою мать! — не сдерживаю эмоций я и добавляю более выразительные ругательства.
Девчонка с пятого уровня, с пятой ступени, где живет элита, но у нее даже фамилии нет!
— Что случилось? — шепчет она, слепо озирается, хлопая ресницами. — Почему мы остановились?
Выхожу из боевого режима, и меня настигает жесткий откат. Какого вообще хрена я тащу ее за собой? Свою функцию я выполнил.
— Мы не пойдем дальше, пока ты не скажешь, кто такая и чего они от тебя хотят.
— Меня зовут Элисса. Чего хотят… Я не знаю! Этот здоровый просто напал и потащил… А тот в плаще смотрел, как голодный — на кусок мяса. — В ее глазах блестят слезы, замечаю, что девушку колотит.
Единственное, что еще удается считать — фактическое место проживания: уровень один, ступень три. Провожу ладонями по лицу. Девушка ценна не только для Гамилькара — такое впечатление, что само мироздание прячет ее, и от меня в том числе, и нужно разобраться, в чем дело.
— Ты понимаешь, что тебя теперь из-под земли достанут? И если ты скажешь, что им от тебя нужно, будет проще тебе помочь.
Потупившись, она мотает головой. Я продолжаю:
— Не бойся меня. Может, ты наследница великого рода, и за тобой охотятся, чтобы… Не знаю. Подумай.
Девушка кривится, мотает головой:
— Нет. Я родилась здесь, и мама моя тоже родилась тут. И чипа у меня нет. А этот… У него глаза были, как у маньяка, — она шумно вздыхает. — Спасибо. Если бы не ты… Я не смогла бы жить после того, как…
Странная. Другая бы лопнула от счастья, если бы за ней спустился флаер с самим Боэтархом, а эта, вон, трясется. Или просто ей есть что скрывать, и она умалчивает правду. Нужно будет, чтоб Рэй пробил ее по своей базе данных. Одно ясно: Элисса — беглянка с верхнего уровня.
— Ладно, идем.
На поверхность ей нельзя. Уже, наверное, поступили ориентировки, и ее будут искать всем миром. Под землей оставаться тоже нельзя, учитывая то, что на трикстеров начались гонения. Остается притащить ее в берлогу, сделать ей силиконовую маску…
И вообще, оно мне надо? Все равно послезавтра сваливаю наверх и не смогу ей помочь. Перевожу взгляд на Элиссу: миниатюрная, напуганная, растерянная. Хуже всего, что у нее запоминающаяся внешность, она будто явилась из другого мира, в ней некое благородство, что ли. Ловлю себя на желании прикоснуться к ней, она мне симпатична, но непонятно, так работает программа или это мое настоящее желание.
Впереди слышу шорох и топот, замираю.
— Тихо.
Девушка позади тоже останавливается.
По возможности бесшумно ползу вперед, чтобы посмотреть, кто там: трикстеры или зверобогие пытаются отсечь сектор, где мы прячемся, и прочесать его.
По помещению ползет луч фонарика, вижу две тени с автоматами: одна на голову выше другой
— Да фуфел это все, — гнусавым говорит кто-то из них. — Скорее ты где-нибудь пропадешь, чем тебе заплатят этот миллион.
— Никуда не денутся, заплатят, — уверенно отвечают хриплым голосом. — Зуб даю, они далеко не ушли! Плохо, что тепловизора нет.
Доносится смешок. Мысленно называю их Гнусавым и Оптимистом.
— Скорее всего, они забились где-то в конуру. Тухляк, я тебе говорю.
Осторожно продвигаюсь вперед, чтобы считать информацию, одной рукой сжимаю рукоять пистолета, вторую сую в какую-то труху, и оттуда с визгом и грохотом выскакивает крыса с крысятами. Первое побуждение — шарахнуться, выстрелить, но сдерживаюсь. От неожиданности учащается пульс и дыхание. В тишине визг звучит пронзительно и кажется, что слышен цокот коготков.
Гнусавый вскрикивает, матерится, луч фонарика под углом светит в вентиляционную шахту, где мы прячемся, колышется подсвеченная паутина.
— Сука, крыса! Их тут валом, — все так же бодро рапортует Оптимист. — Давай посмотрим, что ее напугало.
Слышен шорох шагов, дыхание. Осторожно спускаю предохранитель, кладу палец на спусковой крючок и мысленно прошу Шахара, чтобы девчонка не запаниковала и не бросилась наутек. В женщине-трикстере я был бы уверен. Что на уме у этого нежного создания, трудно даже предположить.
Шаги стихают. Слышно, как один из охотников за головами с присвистом дышит.
— Тут высоко. Подсадишь?
Доносится шорох, сопение. Сосредоточиваюсь, представляю, что и как делать, чтобы их двоих завалить, ведь у меня есть все шансы, но ситуацию спасает все та же крыса, которая, видимо, залезла в чужое гнездо, получила по морде и второй раз с визгом удрала.
Гнусавый матерится.
— И че, в каждую щель теперь заглядывать? Их тут тьмы. Иди ты на хрен!
Шаги удаляются. Я выглядываю из убежища, считываю информацию с охотников за головами: оба полицейские со второго уровня, куда мне предстоит внедриться. Оба молоды (одному двадцать два года, второму двадцать) и глупы. Неужели Гамилькар сработал так оперативно, пообещал миллион за наши головы и уже дал своим шавкам команду «фас»?
Этого следовало ожидать. Не двигаюсь, жду, пока они уйдут. Гнусавый убеждает напарника, что ловить нас — дохлый номер, никто им миллион не заплатит, а скорее где-нибудь закопают. Оптимист, который на голову ниже Гнусавого, и зовут его Борей, утверждает, что дадут, потому что нужно мотивировать людей бороться с беспредельщиками.
Девчонка молодец, не шевелится и
