Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Игорь Зимин

Пандус у Посольского подъезда

Все подъезды Зимнего дворца бдительно охранялись. Наряду с дворцовыми гренадерами, гвардейскими караулами, дворцовой полицией Зимний дворец должны были «охранять» и сами подъезды. Когда в конце 1860-х гг. были отмечены случаи несанкционированного проникновения во дворец, то его охрана озаботилась более надежными запорами на дверях подъездов Зимнего дворца. Как следует из документов, эти подъезды имели «каждый по три двери, из коих одна наружная в тамбуре со стеклянным просветом и две глухие в капитальной стене»[242].

Дворцовая охрана предлагала «устроить вновь железные засовы», невзирая на то что они «несколько стеснят проходы» и «испортят вид входов, в особенности под Четвертой запасной половиной, где бывают приезды Высочайших Особ». Также предлагалось «заделать наглухо наружные отверстия замочных скважин и, кроме того, приспособить временные запоры, так что при сем последнем способе возможно будет проникнуть в подъезд только со взломом трех дверей открытою силою, что при существующем наружном и внутреннем надзоре почти невозможно»[243].

Помимо дворцовых гренадер, которые со времен Николая I несли службу на подъездах, их охраняли и швейцары. Конечно, главным занятием дворцовых швейцаров были подъездные двери и обслуживание гардероба, но приглядывали они и за незнакомыми визитерами.

Подбирали швейцаров тщательно. Со временем сложился такой порядок, что швейцарские должности при подъездах Зимнего дворца замещали отставники гвардейских полков. Как правило, у этих отставников имелись награды, дополнявшиеся внушительной «генеральской» внешностью.

Начало этой традиции, как и очень многое в истории Зимнего дворца, положил Николай I. В январе 1827 г. он повелел обер-гофмаршалу Нарышкину, «чтобы в Зимнем дворце на подъездах Его Величества (что прежде именовался Салтыковским) и у подъезда Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны находилось внизу по одному швейцару, по примеру, как были таковые в царствование <…> Павла Петровича <…> на сии места людей отличного поведения, надежных и знающих грамоту и представить о них список мне…»[244].

Вид на подъезд Гауптвахты. Современное фото

Количество подъездов в Зимнем дворце детально перечисляется в сметах по ремонту фасадов резиденции. Во время ремонта фасада в 1888 г. указаны следующие подъезды: «Главные подъезды – 4 (со стороны Невы – 1; со стороны Разводной площадки – 1; со стороны Александровской площади – 2). Тамбура – со стороны Невы – 4; со стороны Разводной площадки – 3; на Большом дворе – 16; на дворике Четвертой запасной половины – 1; на Церковной западине – 4»[245].

Во время больших выходов в Зимнем дворце, на которые должны были являться и люди, не столь часто бывавшие в резиденции, подъезды тщательно «расписывались», как об этом упоминал в воспоминаниях генерал А.А. Мосолов. Гоф-фурьер, составляя соответствующее извещение о предстоящей церемонии, тщательно перечислял подъезды, к коим следовало прибыть тому или иному лицу. Например, когда в апреле 1906 г. в Зимнем дворце Николай II открывал Первую Государственную думу, в документе упоминалось, что «все особы обязаны иметь при себе именные билеты для предъявления при входе в Зимний дворец». Подъезды распределялись следующим образом: «Комендантский – для сенаторов, статс-секретарей, почетных опекунов и прочих гражданских чинов, указанных в повестке; генералов, адмиралов, начальников отдельных частей войск, штаб и обер-офицеров; Министерский – для представителей Санкт-Петербургской городской думы и почетного российского и иностранного купечества; Иорданский – для депутатов Государственной думы; Малый Эрмитажный (с Миллионной ул.) – для членов Св. Синода и высшего духовенства; Бывший Государственного Совета (с набережной) – для членов Государственного совета, министров и главноуправляющих»[246].

Балконы Зимнего дворца

Когда Ф.Б. Растрелли прорабатывал на планах фасады Зимнего дворца, то он использовал наработанные приемы, столь успешно апробированные при оформлении фасадов пригородных императорских резиденций в Царском Селе и Петергофе. Дело в том, что первые лица Российской империи и их блестящая свита должны были регулярно показываться народу. Для таких целей балконы подходили как нельзя лучше.

В рамках этой традиции давным-давно сложились определенные требования, которые архитектор обязан учитывать при проектировании фасадов. Во-первых, «первое лицо» должно было быть хорошо видно. Желательно с трех сторон. Во-вторых, при демонстрации первого лица надлежало обеспечить определенную безопасную дистанцию от «ликующего народа». В-третьих, на случай нештатной ситуации должен предусматриваться маршрут эвакуации первого лица. Как показывала практика, такие ситуации легко могли возникнуть во время «штатного народного ликования». В-четвертых, дворцовые балконы должны были быть достаточно обширны, для того чтобы на них могла уместиться свита, сопровождавшая своего венценосца. Всем этим требованиям идеально соответствовали дворцовые балконы. Таким образом, вписывая балконы в барочные фасады Зимнего дворца, архитектор решал и стандартные представительские задачи.

Растрелли предусмотрел несколько балконов на фасадах Зимнего дворца. На Дворцовую площадь выходили два балкона, расположенные на обширных площадках над двумя главными дворцовыми подъездами. Эти балконы давали возможность подданным лицезреть первое лицо с трех сторон и давали достаточно места для размещения непременно блестящей свиты, которая, как известно, и «делает короля». Как уже говорилось, при сооружении балконов учитывались особенности климата[247]. Возводились и капитальные стены, так, напомним, в юго-западном ризалите над подъездом, позже названным Комендантским, появился первый знаменитый Фонарик.

Неизвестный художник. Екатерина II на балконе Зимнего дворца в день переворота 28 июня 1762. Конец XVIII в.

Парад при открытии Александровской колонны. Виден Фонарик над Комендантским подъездом

Второй Фонарик со временем возвели над балконом второго главного подъезда, выходившего на Дворцовую площадь. Этот Фонарик над «Собственным Ея Величества» подъездом появился в середине 1830-х гг. при Николае I.

К этим двум Фонарикам привыкли, в них уютно обустраивались интерьеры. После пожара 1837 г. оба Фонарика восстановили во всех их допожарных деталях. Эти Фонарики «прожили» на балконах южного фасада Зимнего дворца вплоть до второй половины 1920-х гг.

Современный вид балкона

Кроме того, Ф.Б. Растрелли предусмотрел устройство еще одного небольшого балкона над главными воротами, ведущими в Большой двор Зимнего дворца. Этот балкон с барочной решеткой, как и ворота, подчеркивал центральную часть фасада. Балкон носил достаточно условный характер, но, тем не менее, давал возможность монархам выходить на его маленькую площадку. Эти «условные» балконы, использовались очень редко. Пожалуй, самый известный прецедент случился в июле 1914 г., когда Николай II вышел на балкончик Александровского зала, для того чтобы приветствовать подданных, собравшихся на Дворцовой площади.

На западной стороне Зимнего дворца роль балкона изначально играла площадка над Салтыковским подъездом, огороженная балюстрадой. Там осенью 1762 г. располагались покои, отведенные Петром III для Екатерины II. Став императрицей, она пожелала устроить там «светлый кабинетец». Поэтому 25 октября 1762 г. после отъезда Екатерины II в Москву на коронацию в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилось объявление к подрядчикам, «при новостроящемся каменном Ея Императорского Величества Зимнем Доме от Адмиралтейства, где покои Ея Величества на каменном подъезде, желающим делать кабинетец». Этот проект не был осуществлен, поскольку весной 1763 г. императрица перебралась в покои своего мужа в юго-восточном ризалите. Фонарик над Салтыковским подъездом так никогда и не появился.

Позже именно на балкон над Салтыковским подъездом выходили окна «собственных» комнат наследников и российских императоров. Когда перед Салтыковским подъездом сформировалась Разводная площадка, то на этом балконе собиралась женская часть императорской семьи, наблюдая за тем, как их мужья, сыновья и братья участвуют в военных экзерсисах перед дворцом. Летом над балконной площадкой разбивалась зеленая палатка для защиты публики от дождя и солнца.

Николай II на балконе Зимнего дворца в день объявления войны. 1914 г.

По рассказам князя П.М. Волконского, император Павел I в летнее время любил работать на этом балконе Зимнего дворца. Вполне возможно, что именно тогда и появилась палатка над этим балконом: «По получении заказа на работы от наследника золотошвей послал колясочку с мальчиком-форейтором мимо дворца и балкона, где его величество изволил всегда по утрам заниматься делами с секретарями (курсив мой. – И. З.), приказав мальчику идти пешком и вести лошадь под уздцы». Этот балкон располагался довольно далеко от официальных комнат императора, но, видимо, ему было там комфортно. Да и воспоминания детства, возможно, накладывали отпечаток, поскольку именно на этой стороне Зимнего дворца располагались его детские комнаты.