Мой жаркий Марокканский роман (СИ) - Волкова Ольга

— Не стоит торопиться, — лукаво оскалился, встав прямо напротив него. — Да, действительно, дочь советника находится в моем доме. Но под предлогом защиты. Батыр сейчас в больнице, на их дом было совершено нападение, — пока говорил о случившемся, я внимательно следил за выражением лица Атар Хана. Старик не шелохнулся.

— Очень сожалею семье Батыра. Такое, увы, случается с советниками правителя. Значимая фигура, однако, — съязвил он.

— Так, что вас привело ко мне? Явно не интерес о госпоже Алики.

— Верно, мой господин. Я пришел за подтверждением того, что до меня дошло, — подозрительно посмотрев на Тахира, старик продолжил: — Ходят слухи, что та русская девчонка все еще в ваших покоях обитает. Это так?

Теперь пришла моя очередь не реагировать на провокации.

— Вас не должны беспокоить личные покои вашего правителя, Рамир, — с предупреждением ответил, тая угрозу во фразе.

— Значит, это так, — закивал старик, переступив с ноги на ногу.

— Что вас привело ко мне, я спрашиваю в последний раз, — прорычал, сжав руки в кулаки. Рамир окинул меня взглядом, с насмешкой и с уверенностью, что он владеет ситуацией.

— Убедиться, что слухи имеют свойство не лгать, — обрубил Атар Хан, щелкнув своими пальцами. В эту же секунду влетели его слуги. Они окружили меня, хотя я ни на капли не поддавался паники. Единственное, за что я волновался, это за свою Богиню. О, Аллах, только не хватало, чтобы ей причинили боль. Тахир стушевался, примкнув ко мне. Мой помощник был шокирован не менее моего, но если по нему было видно, то я оставался все так же спокойным лишь снаружи.

Шестеро вооруженных бедуинов стали крест-накрест вокруг меня и схватились за рукоятки своих кинжалов. А во главе сам Атар Хан, с ехидной ухмылкой и властью. Только рано он обрадовался.

— Как видите, я пришел не один, и не для того, чтобы речи с вами проводить, Амир. Прошли те времена, когда с вашим отцом было легче обо все договориться, — хохотнул бедуин, поправляя свой кинжал на поясе, который пристегнул к нему. — Я знаю занимательную историю вашего рождения, мой король, — продолжая насмехаться, Рамир ходил туда-сюда, а я неотрывно следил за ним, просчитывая каждый выпад и выходку.

— Это совершенно не секрет, — прорычал я.

— Да? — Рамир остановился, и удивленно вскинул брови. Я напрягся. Казалось, кругом знали больше моего, и потому им было легко мной манипулировать. Слабое место в стене, способно отправить судно ко дну. — Странно, — увильнул он.

— Рамир Атар Хан, будьте благоразумным, — начал Тахир, сделав шаг вперед, но оглядываясь на охрану-бедуинов. — Вы ведь совершаете преступление. Нападения на короля не улучшит ваши качества, напротив, вы только сорвете положение в совете, — взмолился мой помощник. Рамир внимательно выслушал Тахира, и даже закивал. Но это игра, и в ней на данный момент победителем был вожак племени Атар Хан.

— Понимаю, — согласился старик, покланявшись Тахиру. — Справедливо заметил. Я не хочу распри, не хочу войн, — воскликнул Рамир, округлив глаза от ужаса. — Не хочу, чтобы мой король, — он ткнул в меня пальцем, — разменивался на какую-то жалкую проститутку, тем более не наших кровей!

— По легче, — предупредил я его, сделав шаг вперед, и вслед за мной шагнули его воины, выставляя кинжалы. Они были нацелены на меня и Тахира, захватывая в кольцо острия лезвий.

— И что ты сделаешь, Амир? — Рамир плюнул мне в ноги и повернулся спиной. — Слабак, не более. Куда более интереснее было проводить переговоры с твоим отцом, сынок. — Засмеялся бедуин. — Кстати, как ему в коме лежится, — повернувшись полубоком, Атар Хан с намеком задел меня за живое.

— Не смей! — рванул я на него, минуя пару охранников. Одним махом разбросал обоих по разные стороны и добрался до вожака. Схватив его за грудки, я вынул из-за спины столовый нож и приставил к его глотке. Тяжело задышав от ненависти, во мне вспыхнула ярость, и я был готов растерзать ублюдка прямо сейчас. Но глаза Атар Хана лишь наслаждались вспышкой моей агрессии. Он ждал именно этого момента, когда я сорвусь и превращусь в убийцу, в зверя, который за чужестранку кончил жизнь его брата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Слабак! — бедуин ничего не боялся, а потому даже моя недрогнувшая рука с ножом ничего б не доказала.

— Нет, ошибаешься, — рявкнул, оттолкнув от себя старика. — Не собираюсь из-за твоих игр в совете войну разжигать. Ты хоть представляешь, что может быть? — я пристально посмотрел на него, сомневаясь в его адекватности.

— Еще как, — хищно оскалился, кивая своим солдатам. — Схватить короля и связать. Помощника, — он посмотрел на побледневшего Тахира и улыбнулся, — казнить. Отрубить голову и повесить ее на кол. Пусть хищные птицы выколют глаза и мозги предателю.

— Не трогайте его! — заорал я, кидаясь на Атар Хана, но четверо мужчина напали на меня и скрутили руки. Двое же схватили Тахира и повели на выход.

— Амир! — доносился хриплый голос Тахира из-за шатра.

— Ты пожалеешь, тварь! — продолжая выдергиваться из цепких лап воинов-бедуинов, я зло смотрел на старика, довольного собой.

— Когда приставляешь нож к глотке, сынок, надо резать и не медлить. У тебя был шанс, но ты его упустил, — сверкнув безумным взглядом, Атар Хан вышел из шатра.

Твою мать! Вот сейчас я уже ругался браными словами Полины. Они найдут ее. Думай, Амир! Думай, блядь!

Против четверых было сложно пойти, но попробовать все же стоило. Иначе Рамир уже казнил бы меня, а значит я нужен ему живым. Собравшись с силой и волей, я предпринял свою попытку, и ловко выхватил кинжал у воина, стоявшего по правую руку от меня. От внезапности, бедуины растерялись, но было поздно что-либо решать, я заколол каждого, отправляя к праотцам на тот свет. Кровожадный от мысли мести за такое предательство, я вылетел из своего шатра на поиски Полины. Она до сих пор молчала, не было ни писка, ни крика. Мне становилось нехорошо. Так не должно было произойти, кто-то в моем окружении шел вразрез с моими интересами. Оглянувшись вокруг, я не увидел ни единой души, кроме своих охранников, валявшихся обезвреженными и убитыми.

— Полина! — заорал во все горло, оглядываясь вокруг своей оси. Голова кружилась от тошноты, от волнения. Где она? Где моя Богиня? — Тахир!?

Тишина, и лишь ветер раздувал песчинки в воздухе. Я остался один. Нет-нет. Сорвавшись с места, я побежал к нашему шатру и влетел в него. Пусто. Выкрали.

— А-а-а!!! — взревел я, падая на коленки. — Аллах!!!

— Амир…, — вдруг до меня донесся тонкий, испуганный голосок. Я сначала не отреагировал на него. — Амир, — чуть серьезнее и на тон выше.

— Полина? — покрутил головой, не понимая откуда доносился ее голос. — Полина, где ты? — обезумев, я соскочил на ноги, и стал осматривать шатер. Это что, блядь, галлюцинация какая-то?!

— Помоги мне, — застонала она, и наша импровизированная кровать зашевелилась. Опешив, я рванул к ней на помощь. Срывая матрас один за другим, я освобождал любимую. Наконец, увидев ее целой и невредимой, обнял, притянув к себе с силой. — Ты меня задушишь, — испуганно прошептала она, поцеловав меня в плечо. — Что случилось? Амир, что произошло, господи? — она дрожала всем своим телом, по-прежнему находясь обнаженной.

— Атар Хан, дорогая, явился мстить за убийство его брата, — устало выдохнул, накрывая Полину простыней. — Одевайся, нам надо сматываться отсюда, пока старик не призвал подмогу.

— А это ты верно мыслишь, Амир! — за спиной раздался голос Рамира, улыбающегося и потирающего свои ладони. Твою ж мать! Спланировал, чтобы найти Полину.

— Амир? — моя Богиня испуганно посмотрела в мои глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 Затем я почувствовал тупой удар в затылок и перед взором все поплыло.

— Не трогайте его!!! — закричала Стасина, колотя кулаками по груди одному из мужчин, схвативших ее.

— Отпустите её, — едва лепетал, уплывая в бездну. — Отпустите, — меня повело в сторону, и я рухнул на тканевую стену. Я видел обрывками, как моя девочка вырывалась и сопротивлялась. Била ногами и руками куда попадет. «Не сдавайся», мысленно говорил я себе и Полине. Затем картинка изменилась, и передо мной склонился Рамир. С хитрющей улыбкой.