Встреча с демонами - Амелия Хатчинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот боец, которого я люблю, но уже поздно, — промурлыкал он, проводя пальцами по моей щеке. — Ты уже умираешь — кляп смочен ядом болиголова и белого воронца. Это медленная смерть, поскольку он усыпит тебя и доберётся до твоего сердца, останавливая ритм. Забавно, но ты не умоляла меня и не говорила о вечной любви. Раньше ты всегда это говорила, прямо перед тем, как пыталась соблазнить, а затем убить.
Он нежно поцеловал меня в щеку, опуская пальцы ниже по шее, замечая, как яд взял контроль над моим организмом. Я изо всех сил старалась вспомнить проклятие, вспомнить, что должна сделать. Мы всё спланировали, но я не могла вспомнить.
— Магдалена, — кричал он. — Вставай!
— Ещё нет, я должна вспомнить, — прошептала я.
— Проснись, Лена, да проснись ты, мать твою! — кричал он; только в этот раз его голос был похож на голос Джошуа.
— Я должна вспомнить прежде, чем станет поздно проклясть его, — бубнила я.
— Вставай!
Я села, широко распахнув глаза, когда сон ушёл. Джошуа. Вся в поту и всего в шаге от агонии, я осмотрелась. Мне казалось, что вокруг витает запах яда. Я потёрла глаза тыльной стороной ладони и замерла.
— Пожар, — прошептала я, повернулась, вывалилась из кровати и побежала по комнате, даже не думая переодеться. Я открыла входную дверь коттеджа, и кровь в венах застыла. С онемением я сделала шаг вперёд в сторону основного дома, когда одно из окон нижнего этажа разбилось вдребезги, выпуская наружу столп чёрного дыма.
— Нет!
Глава 15
Разум забавная вещь. При первом взгляде на что-то, он не сразу осознаёт происходящее. Мне бы хотелось похвастаться быстротой реакции, но нет. Я просто стояла на крыльце, не понимая, что делать, и наблюдала за тем, как языки пламени лижут стену дома, словно идя по следу дыма. Я сделала шаг вперёд, заставляя мозг работать. Кто-то рядом истерически закричал. Через секунду я осознала, что кричу-то я, но крик не поможет семье.
Когда разум начал работать, я уже бежала к горящему дому. Дым стоял густой, переднее окно слегка покосилось от жара огня, и у меня оставалось лишь мгновение, чтобы отреагировать, когда стекло начало издавать ужасающий звук. Я развернулась, как раз в момент, когда стекло разлетелось, и расплавленные осколки впились в меня. Но я не почувствовала боли, потому что дом в огне, а моя семья заперта в ловушке внутри ада.
Пробираясь к задней двери, я пробовала заглянуть в оставшиеся окна, пока стёкла на верхнем этаже одно за другим разлетались на мелкие горящие осколки, которые осыпали меня с головы до ног. Дойдя до задней двери, я нашла её открытой. И, остановившись лишь на мгновение, посмотреть на пламя, которое гипнотически танцевало на стенах, скручивая и разрывая с шипением обои, которые мои бабушка и дедушка поклеили, когда только пошла на них мода, я бросилась в дом. Глаза дико жгло, но я шла вперёд и звала маму с Кендрой. Вдохнув дым и закашлявшись, я заткнулась, но поиски продолжила. Я прикасалась к каждой двери, прежде чем её распахнуть. Кожа стала скользкой от сажи и пота от пламени, которое, казалось, больше фокусировалось на стенах, чем на мебели в каждой комнате, через которую я проходила. Когда дым стал гуще, я поползла по полу и стала подниматься по лестнице. Я попыталась сосредоточиться на дверях и толкала их одну за другой, потому что не знала, в какой комнате сейчас живет бабушка, но не собиралась никого оставлять.
Лёгкие горели, и, идя дальше, я всё больше замедлялась, а тело отказывалось двигаться, пока я, наконец, не решила прилечь, чтобы собраться с силами и продолжить. Не знаю, как долго я лежала на полу, понимая, что не выберусь, хотя знала, что нужно встать. Просто не могла, как не могла, ни дышать, ни двигаться. Я закрыла глаза, чтобы их больше не жгло, и почувствовала, как что-то коснулось моей ноги. А затем отрывистое ругательство и почувствовала, что меня подняли. Я не могла открыть глаза или заставить мозг воспринять происходящее.
Что-то тяжёлое и влажное легло мне на лицо, а затем тот, кто нашёл меня, начал быстро передвигаться по дому. Прохладный ночной воздух окутал тело, когда мы вышли из горящего дома. Я попыталась, но не смогла открыть глаза.
— Дыши, Лена, — послышался нежный и требовательный голос Лукьяна. — Чёрт, не делай этого, — прорычал он, коснувшись своими губами моих, будто хотел сделать искусственное дыхание. Я резко закашляла. Он не продолжил прикасаться ко мне, но и не отодвинулся, пока я не начала открывать глаза. — Не открывай, — предупредил он. — Бейн, нужна вода, живо. Скажи остальным, что её сестра и мать ещё внутри. — Я начала вырываться, но Лукьян держал меня, прижимая к себе, когда начал лить воду на лицо и я закричала от боли. — Ты вся в пепле и саже, и очень повезёт, если ты к чертям вся не обгорела, Лена. О чём ты, мать твою, думала? — потребовал он, на минуту прекратив лить воду, позволяя мне сделать вдох.
— О семье, — хрипло ответила я.
— Ага, как же, ты хотела оказаться погребённой под горящими обломками с ними! Ты ещё не владеешь магией, способной помочь в таком, — отрезал он.
Почему он так зол? У него не было права меня осуждать. Я забежала в горящий дом и сделала бы это снова при необходимости. Из-за гнева разум вновь включился, я открыла обожжённые глаза и посмотрела прямо на Лукьяна.
— Там моя семья! И лишь они у меня остались, — проскрежетала я, пытаясь собрать всю оставшуюся силу.
— Мои люди ищут их. Я забираю тебя к себе, — заявил он и начал меня поднимать.
— Нет, пока я не удостоверюсь, что они в безопасности, — пробубнила я и повернула голову, которая, казалось, болела сильнее, чем должна. Умру ли я от ожогов? Боль была невыносимой, а во рту и лёгких остался привкус дыма. Я снова закашлялась и вытерла рот тыльной стороной ладони, и увидела, как на руке осталась чёрная липкая субстанция.
— Как только узнаешь, что они живы, я заберу тебя, чтобы вылечить, — прорычал он и позволил мне снова лечь на холодную траву, что стало благословением.
Я молча наблюдала за тем, как дом продолжал гореть, смотрела на странные языки пламени, играющие различными оттенками. Я
