Путешествия Христофора Колумба /Дневники, письма, документы/ - Коллектив авторов

Он послал в селение своих людей, и они на стеклянные четки выменяли там тонкие листочки золота. Видели они у одного индейца, – его адмирал счел правителем этой провинции, а другие индейцы называли его «касиком»35, – лист золота величиной с руку. Золото он пожелал променять, но сперва ушел в свой дом, оставив всех окружавших его людей на площадке перед этим домом. Там он раздробил бывший у него кусок на мелкие осколки, а затем вышел с ними и принялся их обменивать. Когда же все запасы у него истощились, он знаками объяснил, что пошлет за еще большим количеством золота и что завтра ему принесут то, что он потребует.

Все эти приемы поведения, обычаи, их покорность и сплоченность показывали, что люди здесь более ловкие и смышленые, чем в других ранее открытых землях.

Адмирал говорит: «После полудня пришло сюда с острова Тортуга каноэ, и на нем было по крайней мере сорок человек. И когда каноэ приблизилось к берегу, все жители селения, собравшиеся в одном месте, подали знак мира. Почти все прибывшие в каноэ вышли на берег. К ним подошел один только касик и обратился к ним с речью, которая казалась угрожающей, и заставил всех, кто высадился, вернуться в каноэ. Затем он стал плескать в них водой и бросать в море камни, и,.когда индейцы с острова Тортуга покорно сели в каноэ и отплыли прочь, касик взял камень, вложил его в руку моему альгвасилу и попросил его кинуть этот камень вслед уходящему каноэ (я послал альгвасила, а с ним эскривано и других людей перед тем на берег, желая удостовериться, принесли ли нам индейцы что-нибудь, из чего можно было бы извлечь пользу). Альгвасил не пожелал бросить камня».

Так касик хотел показать свое расположение к адмиралу. Каноэ тотчас же ушло, а затем индейцы рассказывали адмиралу, что на острове Тортуга больше золота, чем на Эспаньоле, потому что он ближе расположен к Банеке. Адмирал предположил, что ни на Эспаньоле, ни на Тортуге нет золотых рудников и что золото доставляется сюда, вероятно, с острова Банеке и притом в малых количествах. У местных жителей его так немного, что они не в состоянии даже дать его испанцам.

Земля же здесь весьма тучная, и индейцам нет необходимости много работать, чтобы прокормиться и одеться, так как ходят они нагие.

И адмирал полагает, что он находится вблизи самого источника [золота] и что небесный владыка укажет ему, где это золото родится.

Он узнал, что до острова Банеке отсюда четыре, дня пути, т. е. 30 или 40 лиг – расстояние, которое при доброй погоде можно пройти за один день.

Вторник, 18 декабря. Корабли простояли весь день на якоре, так как не было ветра. Но, кроме того, адмирал знал, что касик обещал принести золото; правда, нельзя было надеяться, что золота будет принесено много, потому что здесь не было рудников, но адмирал желал получше разузнать, откуда оно доставляется в эти места.

Сразу же, как только рассвело, адмирал приказал украсить корабль и каравеллу и поднять флаги по случаю праздника: 18 декабря был днем св. Марии из О36 и одновременно днем возвещения (Anunciacion). Дан был многократный залп из Ломбард.

Адмирал говорит, что король острова Эспаньолы рано утром покинул свое обиталище, расположенное в пяти лигах от места стоянки кораблей, и в три часа дня прибыл в селение, где в это время находились люди с корабля, посланные адмиралом на берег, чтобы посмотреть, не принесли ли обещанного золота.

Они рассказали адмиралу, что с королем пришло более двухсот человек. Короля-юношу, о котором уже шла речь, несли на носилках четверо индейцев. Король со всеми своими людьми поднялся на корабль как раз в то время, когда адмирал обедал на носовой площадке.

Адмирал так пишет об этой встрече, обращаясь к королям [Испании]: «Несомненно вашим высочествам было бы приятно видеть, с каким достоинством держал себя король и с каким уважением относились к нему окружающие, хотя все они были голые.

Поднявшись на корабль, он увидел, что я обедаю на носовой площадке, и, направившись ко мне полной величия поступью, сел рядом со мной, не позволив мне не только выйти ему навстречу, но даже встать с места, и требуя, чтобы я продолжал свою трапезу. Я полагал, что он с удовольствием отведает наши кастильские кушанья и велел принести ему угощение. Войдя под навес мостика, он знаком приказал всем сопровождающим его остаться на палубе, и они исполнили это повеление с поразительным послушанием, без малейшего промедления. Все его люди, исключая двух престарелых индейцев, которых я счел советниками короля, уселись на палубе, поджав под себя ноги. Когда королю и его советникам подносили угощение, они брали лишь самую малость, словно на пробу, а остальное передавали своим спутникам. Точно так же поступали они и с напитками, разрешая себе только слегка пригубить из чаш, а затем отсылали их своим людям. И все это делалось с поразительным достоинством, без единого лишнего слова. Насколько я могу судить, все, что говорил король, было хорошо обдумано и дельно. Оба советника ловили каждое слово короля и говорили от его имени с величайшим почтением к [своему повелителю].

После трапезы один из оруженосцев короля принес ему пояс, выделкой напоминавший наши кастильские, но изготовленный из иного материала, и этот пояс он передал мне, подарив при этом два куска золота, но очень тонких, из чего я заключил, что здесь индейцы добывают его в небольшом количестве, хоть они и живут в ближайшем соседстве с теми местами, где золото имеется и притом в изобилии.

Я заметил, что королю очень понравилось покрывало на моем ложе, и подарил его своему гостю. Кроме того, я дал ему янтарные четки, которые носил на шее, красные башмаки и флакон с благовонной водой (almatraxa de agua de azahar).

И любо было смотреть, с каким удовлетворением он принял все эти подарки.

И он и его советники были крайне опечалены тем, что мы не понимаем друг друга. Все же я понял, что он заверил меня в том, что весь остров находится в моем распоряжении и поэтому я могу получить здесь все, что только пожелаю.

Я послал за своими четками, к которым, как памятный знак, была прикреплена золотая монета с выбитыми на ней изображениями ваших высочеств и, показав ее королю, повторил ему снова то, что я говорил вчера о силе и могуществе ваших высочеств, повелевающих и управляющих лучшими странами мира. Я сказал ему, что нет на всем свете более великих государей, чем вы, а затем повел его к королевским знаменам и стягам с знаками креста. Все это произвело на него сильное впечатление, и он сказал своим советникам, что, должно быть, и впрямь ваши высочества великие государи, если решились, не ведая страха, отправить меня из небесной дали в эти места. Говорил он и многое другое, но я не мог его понять, только ясно видел, что все окружающее кажется королю величайшим чудом».

Когда с наступлением вечера король пожелал отправиться на берег, адмирал, оказывая ему знаки величайшего внимания, велел подать королю лодку и дать залп из ломбард. На берегу король сел в носилки и удалился со всеми своими людьми. Один почтенный индеец нес на плечах королевского сына.

Индейцы всем морякам, где бы они ни встречали их, немедленно предлагали всевозможные угощения и относились к ним с величайшим почтением. Моряк, который встретил по дороге короля и сопровождавших его людей, рассказал адмиралу, что все подарки, полученные королем, нес перед ним один индеец, вероятно, из наиболее уважаемых. За королем, на некотором расстоянии, следовал его сын, и сопровождало его столько же людей, сколько было в свите отца. Затем, чуть позади, шел брат короля, окруженный близкими людьми, но, в отличие от короля, он был пеший и его поддерживали под руки два почтенных индейца.

Брат короля приходил на корабль и получил в обмен на принесенное им разные вещи, которые адмирал распорядился дать ему. Адмирал узнал, что короля индейцы на своем языке называют касиком. Золота в этот день было приобретено немного. Но один старик сказал адмиралу, что в ста или более лигах отсюда лежат острова, на которых великое множество золота.

Один остров даже сплошь золотой, а на других золота такое количество, что его собирают и просеивают через сито (чтобы отделить песок), а затем плавят и выделывают из него слитки и разные другие вещицы, формы которых он пытался изобразить жестами. Этот старик показал адмиралу путь к островам, где есть золото, и объяснил, в каком месте они находятся.

Адмирал решил идти к этим островам. Он говорил, что, если бы старик не был важной и приближенной к королю особой, он бы его задержал и взял с собой. А если бы адмирал знал местный язык, он попросил бы старика провести к этим островам корабли. На это, как полагает адмирал, старый индеец охотно бы согласился, так как он тогда был бы уверен, что христиане не причинят ему зла.

Но адмирал уже имел индейцев, предназначенных в дар королям Кастилии, да и к тому же не было смысла обижать местных жителей. Поэтому он отказался от своего намерения.