Деяния ангелов - Виктор Песиголовец

— Помни, ты для меня не чужая, — тихо произнес я, проникновенно заглянув в уже потерявшие прежнюю яркость глаза женщины. — Хочу, чтобы ты знала об этом. Если жизнь в Италии опять не заладится — приезжай, я помогу устроиться на работу, стану твоим лучшим другом и никому не позволю обидеть тебя…

— Спасибо, — на ее ресницах блеснула влага. — Я всегда буду помнить тебя, Иван, как помнила все эти годы…

— Звони, присылай электронные письма, — попросил я. — Обязательно! Обещаешь?

— Обещаю! Мы будем общаться, — заверила она, улыбаясь сквозь слезы. — А теперь прощай! Передай от меня поклон Виве! Тебе встретилась очень хорошая женщина, береги ее…

Мы крепко обнялись.

Через несколько секунд Ирина скрылась в подъезде…

Воскресным утром Вива повела меня в церковь — в ту самую, куда мы не попали в прошлый раз.

— Причастие тебе принимать нельзя, ты к нему не готов, а исповедоваться нужно, — заявила она. — Но, конечно, через недельку сходим и на причастие. Перед этим три дня попостишься, почитаешь святое писание, молитвы. В общем, я помогу тебе подготовиться.

— А почему надо идти именно в Покровский кафедральный собор? — поинтересовался я. — Исповедаться можно в любой церкви, разве не так?

— Можно и в другой, — согласилась девушка. — Но лучше в Покровском соборе. Я чувствую, как от него исходит благодать.

На этот раз в церковь мы поехали на троллейбусе. И добрались благополучно.

— Перед входом в храм обязательно перекрестись и когда войдешь — тоже, — инструктировала меня Вива по дороге от остановки до собора. — Потом надо подойти к образам, я покажу к каким, и приложиться к ним.

— Понятно, — отмахнулся я. — Лучше, если ты уже на месте все мне объяснишь, а пока не надо, я могу забыть.

У входа на территорию храма, у ворот, возле которых стояло несколько нищих, я заметил большую темно-серую кошку. Она тщательно вылизывала свою шерстку, не обращая никакого внимания на прохожих. Но ко мне почему-то проявила интерес. Пока Вива обходила нищих и раздавала им милостыню, чистоплотная мурлыка вдруг сорвалась с места и, приблизившись, стала нарезать круги. Она оббежала меня раза три, затем отошла и чуть поодаль прилегла прямо на мокрый асфальт. Однако уже через пару секунд подбежала и потерлась бочком о мои ноги.

— Брысь, глупое животное! — беззлобно прикрикнул на нее я, наклоняясь, чтобы стряхнуть шерсть со своих брюк.

В этот миг кошка с пронзительным визгом вцепилась когтями и зубами мне в пальцы и начала с остервенением их мутузить. Я взвизгнул от боли и вырвал руку. Она была изодрана и окровавлена.

— Господи, что случилось? — ко мне подбежала перепуганная Вива.

Я стоял и тряс пальцами. Увидев на них кровь, девушка быстро достала из сумочки носовой платок и протянула мне.

— Как это случилось?

— Кошка! — коротко бросил я, морщась от обжигающей боли.

— Да знаю, что кошка! — выкрикнула Вива и осуждающе посмотрела на меня. — Ты что, решил подразнить ее?

— Даже не думал дразнить! — отмахнулся я. — Просто она какая-то ненормальная! Сначала бегала вокруг меня, терлась о ноги, а потом — цап за пальцы!

Вива стала оглядываться по сторонам, искала глазами животное. Но его нигде не было видно.

— Ладно, пошли в аптеку купим йод.

— Обойдусь! — я обмотал ладонь и пальцы платочком и решительно направился к воротам.

И тут прямо мне под ноги со злобным шипением выскочила та сама кошка — она как будто специально ждала меня, спрятавшись за забором. Чтобы не наступить на нее, я отпрянул в сторону, споткнулся, не удержал равновесие и упал в лужу.

— Твою мать! — вскричал я, не сумев совладать с обуявшими меня эмоциями.

Попадись мне в этот момент эта серая разбойница, я бы, наверно, разорвал ее на куски. Вся передняя часть моей куртки — от плеч и до самого низа, а также обе штанины были мокрые и испачканные грязью.

— Не ругайся! Ты где находишься! — Вива, как могла, отряхнула с меня липкую жижу, и побежала покупать газеты.

Вернувшись, сунула их мне, а сама направилась к синему «Ланосу» с шашечками на двери, стоявшему неподалеку у тротуара. Поговорила с водителем и подала мне знак рукой. Я подошел к машине.

— Застели газетами заднее сидение и садись! — со вздохом приказала девушка. — Едем домой.

Едва переступила ворог квартиры, с сердцем выпалила:

— Не допускает нас что-то в храм! Уже второй раз какая-то неведомая сила встает на пути!

— Да, нелепо получилось, — промямлил я, мысленно соглашаясь с мнением Вивы — и, правда, очень похоже на то, что нам просто не дают войти в церковь. Вот только кто не дает? Но своими подозрениями на этот счет делиться с девушкой мне не хотелось…

— Давай вот что сделаем, — задумчиво произнесла она, обтирая мою истерзанную руку ваточкой, смоченной перекисью водорода — В следующий четверг приедешь ко мне после обеда и до утра воскресенья — из квартиры ни ногой! В этот период я сумею оградить тебя от всякого дурного влияния, от злого глаза и подготовлю к походу в церковь. Он обязательно должен состояться!

— А что мне сказать жене? — я озадаченно почесал затылок. — Меня ведь не будет дома трое суток…

— Ты всю жизнь ей врешь, а тут!.. — с раздражением произнесла девушка и на миг задумалась. Потом рассудительно прибавила: — Ну да, обманывать супругу, конечно, нехорошо, но на сей раз обман будет во благо. Скажи ей, что тебя отправляют в командировку.

— Нет, — покачал я головой. — Лучше скажу, что меня вызывают в Киев.

Я разделся и пошел в ванную искупаться. А Вива принялась чистить мою куртку.

Через полчаса вымытый и благоухающий туалетной водой, с перевязанной ладонью, я сидел на кухне и не торопясь хлебал густой кофе. Девушка развешивала на балконе мои постиранные штаны и свитер.

В какой-то момент я приоткрыл форточку, намереваясь покурить, и машинально взглянул в окно. О Боже! Этого не может быть! У подъезда, на тротуаре, свернувшись калачиком, мирно дремала та самая темно-серая кошка! Мое сердце мгновенно затрепетало от ужаса. Я крепко стиснул веки и, как полоумный, затряс головой. Когда через полминуты открыл глаза и опять посмотрел в окно, кошки не было. Вздох облегчения вырвался из моей похолодевшей груди. Да мне просто показалось! Ну, конечно же, показалось! Это было всего лишь наваждение, фантазия воспаленного сознания, мираж, обман зрения…

Я не стал ничего говорить Виве. Не хотелось давать ей лишний повод для переживаний, она и так расстроилась из-за того, что мы не попали в храм.

Девушка долго возилась с моей одеждой — стирала, сушила утюгом. Потом принялась готовить суп и какой-то сложный пирог. И все время о чем-то сосредоточенно думала, изредка бросая в мою сторону рассеянные взгляды.