Возрождение (СИ) - Воронин Дмитрий Анатольевич

По трости, сжимаемой экзорцистом в руке, прошла рябь, открывая истинный вид упрятанного под покровом иллюзии клинка. Руфус поднял меч над головой, сжал эфес двумя руками и…

И с силой опустил.

За мгновение до того, как остро отточенное лезвие рассекло нежную кожу, он успел услышать:

— Сспассибо.

Глава 3

В которой Лена делает глупости, попадает в рабство, обзаводится новым именем и выслушивает нравоучения

Лена бежала, глядя вперёд и только вперёд. И ещё под ноги, что было ничуть не менее важно. Сбитые до крови костяшки пальцев, сломанные ногти — это полбеды, это, можно сказать, мелочи. Как и две царапины на щеке, которые она видеть не могла, зато замечательно могла чувствовать. Если споткнуться и упасть — можно обзавестись новыми ссадинами, которые тоже ничуть не страшны. В сравнении с тем, что с ней произойдёт, если преследователи догонят.

Думать было некогда. И представлять себе картины ближайшего и весьма вероятного будущего было не ко времени, но эти картины упорно лезли в мысли, заставляя сходить с ума от страха.

Свистнула над плечом стрела, вспарывая лёгкую куртку. Аккуратно и расчётливо — рассечь ткань до кожи, и при этом не коснуться плоти. Суки ушастые… намекают — мол, шустрее, девочка, шустрее.

Может, плюнуть и остановиться?

Она перепрыгнула очередной корень, словно из вредности выбравшийся из-под земли прямо на её пути. Оступилась, боль пронзила ногу. Слава богу, не растяжение — похромав несколько шагов, она с радостью почувствовала, что боль отпускает. Снова можно бежать — если бы в этом был хоть какой-то смысл.

Минуты через три появилось ощущение, что преследователи отстали. Прислонившись к толстому древесному стволу, девушка попыталась успокоить дыхание, одновременно стараясь понять, что же именно пошло не так. Эльфы — они же мудрые и добрые, почему же её ожидания оказались столь жестоко обманутыми? Ведь и приветствовала их предельно вежливо, поклон изобразила, насколько смогла. И улыбалась, дура, как лучшим друзьям.

А лучшие друзья стояли шагах в десяти и о чём-то переговаривались на языке, в котором слова состояли преимущественно из одних гласных. Как там… «ауэлиоо эя уайелей»… что бы это значило? Потом один из этих уродов заявил на языке незнакомом, но, как и обещал тот мужик, вполне понятном:

— Забавная зверушка, ты не находишь?

Обращался он явно к напарнику, но не было никаких сомнений — оскорбление было намеренным. Иначе продолжал бы свои «аля-улю».

— Смертные совсем обнаглели, — не поддержал второй эльф шутливого тона. — Дай им волю, они здесь вообще дорогу проложат. Уж, казалось бы, веками объясняем, что наш лес для них — запретное место.

— Не понимают, — вздохнул первый. — Ну и что с них взять? Пока человеку что-то объяснишь, он от старости умирает.

— А если не объяснять, умрёт так… не от старости, — ухмыльнулся второй.

Некоторое время она обескуражено смотрела на высоких красавцев в лёгких кольчугах то ли из зелёного металла, то ли из пластика (в принципе, пластика здесь быть не должно, но кто их знает) и зелёных же коротких плащах. Оба в узких зелёных лосинах, в мягких коричневых (это ж надо, какое разнообразие цветовой гаммы) полусапожках.

И с луками.

Вроде на вид и простые совсем, не то, что её «хойт», только веет от этих деревяшек чем-то очень нехорошим. И по мечу у каждого за спиной — аж мороз по коже идёт от одного взгляда на вытертую оплётку рукоятей. Эти мечи часто пускали в дело.

Но почему же они настолько негостеприимны? С одной стороны понять можно, если кто-то впёрся без приглашения в твой дом, истоптал твои половички и развёл огонь прямо на полу посреди кухни, радости это не вызовет. Но ведь можно же сделать скидку на то, что гость — человек в этом мире новый и понятия не имеет, куда попал и что делать дальше.

Если точнее, определённое понятие об этом у неё не так давно было. Цель ставилась однозначная и, на первый взгляд, вполне реальная — найти эльфов, поговорить, выпросить какой-нибудь сувенирчик на память и вернуться домой. И сказать Илайне и Этуаль, в миру соответственно Таньке и Ольге, что эльфы, что бы там подруги себе ни навоображали, на самом деле именно такие, какими их Лена и представляла — мудрые, всепонимающие, склонные к поэзии.

Дело было за малым — найти бессмертных и пообщаться. Допустим, жечь костёр не стоило, все источники хором говорят, что огня в своих владениях эльфы не выносят. А мясо они, простите, сырым едят? Лена совершенно не собиралась устроить пожар, но ночь была не столь уж и тёплой, а сухих веток вокруг предостаточно. И потом, она же не совсем дура… аккуратно под кострище место очистила, убедилась, что ручеёк рядом журчит. Все по уму.

И костерок вышел замечательный, аккуратный, тёплый. Она ненадолго задремала, прислонившись к этому самому… мэллорну, или как там его. А потом что-то хлопнуло, и ей на голову обрушился целый водопад. Да ещё вода не слишком чистая, с тиной. То ли эльф в полузатухшие угли метил, да промахнулся слегка, то ли… да хрен там он промахнулся. Нарочно гостью облил, ублюдок. А вода в ручье чистая, небось, специально, гад, тину где-то искал.

Костёр он, правда, тоже потушил — теперь, при свете дня, идея с огнём уже не казалась Лене столь удачной, поляна у подножия мэллорна была изуродована чёрным выжженным кругом.

— Эй, соплячка, — прервал её размышления первый, более жизнерадостный эльф. — Ты сама понимаешь, что тебя ждёт?

— А что? — Леночка, признаться, не привыкла к подобному невниманию со стороны мужчин. Обычно ей достаточно было томно прикрыть глаза, чуть улыбнуться — и мужики таяли, готовые если и не на любые безумства, то уж на некоторое потакание её капризам — наверняка. И оттого, что два красавца блондина над ней явно насмехаются, сама начала медленно съезжать с катушек. — А что меня ждёт? Я всего-то и хотела на вас посмотреть, поговорить. Там, откуда я пришла, эльфов считают мудрыми и…

— … и добрыми, — подсказал бессмертный. — Скажи, дитя человеческое, ты любишь кошек?

— Ну, допустим.

— А тараканов?

Помимо воли Лена передернулась от отвращения.

Она и в самом деле очень не любила насекомых. Если комары и мухи вызывали у неё просто раздражение, то тараканы, пауки, крупные жуки и прочая гадость заставляли трястись от смеси страха с омерзением. Во время турпоездки в Египет, года полтора назад, ей довелось ночевать в гостинице в Каире — экскурсия из Хургады на пирамиды планировалась на два дня. О самой поездке Лена вспоминала без особой радости, кроме жары, дикого акцента гида (мало что понять можно было) и навязчивых заездов во всякого рода торговые точки, высокопарно именовавшиеся «институтом папируса», «академией ароматов» и так далее, ничего толком и не запомнилось. Каирский музей показался скучным, пирамиды — и вовсе сплошное нагромождение камней. Может, по телевизору это смотрится и здорово, а вот вживую — как-то не очень. Но самый ужасный сюрприз ожидал её именно в гостинице. Вечером, уже собираясь ложиться спать, Лена увидела, как прямо через всю комнату, вальяжно, с чувством собственного достоинства, шествует таракан. Размером со спичечный коробок. Позже она и вспомнить не могла, как выскочила из номера, зато не забыла, как до утра слонялась по вестибюлю отеля, категорически отказываясь вернуться в постель. От одной мысли, что ночью, возможно, по её телу будет ползать ЭТО, начинало тошнить.

— Вот тебе и мудрость, которую ты искала, — наставительно заметил эльф, от которого не укрылась дрожь девушки. Причин он знать не мог, но выводы сделал верные. — Ты с добротою относишься к одним существам и без тени любви — к другим. Вопрос лишь в том, кто ты для эльфов.

— А кто? — с вызовом поинтересовалась Леночка. Она себя считала как раз кошкой. Или зайчиком. В общем, белой и пушистой.

— Сама-то как считаешь? Милое создание, приносящее в жизнь красоту и уют, либо же мерзкое надоедливое насекомое, пытающееся забраться туда, где ему не рады, и, — он кивнул в сторону кострища, — гадящее на своём пути.