Тень Ирода - Чингиз Абдуллаев

Дронго держал в руках детскую игрушку, не замечая, как сжимает ее все сильнее и сильнее. Их встреча снова окончилась неудачей. И капитан Агаев погиб у него на глазах.

31

— Этого не может быть! — твердила всю дорогу Светлова, пока они ехали домой. Они оба были настолько потрясены неожиданной смертью капитана Агаева, что, не сговариваясь, прошли не к метро, а к остановке такси и взяли машину.

Она не плакала. Просто время от времени говорила одну и ту же фразу: «Этого не может быть». А Дронго сидел мрачный и злой. Ему казалось, что сегодня он видел не просто самоубийство. Да это и не было самоубийством. Это было самое настоящее убийство, когда загнанный в угол волк бросается в порыве отчаянной смелости на ружья охотников и получает порцию свинца в сердце. И сознание того, что он лично был причастен к этому убийству, делало его еще более мрачным.

Теперь на встречу с Виноградовым вообще не оставалось никаких шансов. Дима никогда не позвонит Ковровой. Он ей просто не поверит после всего, что случилось на ВДНХ. Возможно, он был даже где-то рядом и видел случившееся. Но больше всего угнетало Дронго сознание собственной вины. И непонимание того, что с ними происходит.

«Все-таки придется съездить в Санкт-Петербург», — вспомнил Дронго. Узнать каким-то образом название монастыря было невозможно. А послезавтра должен произойти первый взрыв во Внукове. Даже название монастыря ничего не давало обоим, так как Виноградов наверняка тоже был на этой встрече и видел самоубийство Агаева. Собственно, Дронго не сомневался, что капитан принял это решение, исходя из реальной ситуации. Очевидно, он ясно представлял себе, какими методами его заставят заговорить. «Испанские сапоги» и средневековые пытки давно канули в Лету. На смену этим зачастую бесполезным и неэффективным действиям пришла совершенная медицина, избавлявшая человека от телесных мук и увечий.

Свершилось то, о чем мечтали средневековые палачи, инквизиторы, давно понявшие, что дух сильнее тела и человек способен на невероятные физические мучения, если убежден в своей правоте. Но когда сильнодействующие наркотические вещества подавляли дух, то есть отключали мозг человека, контролирующий все тело, оставалась только физическая немощная оболочка, не способная к сопротивлению и противостоянию.

Многие научные институты в различных странах на протяжении всего последнего века занимались этой проблемой и к концу двадцатого столетия сумели получить некоторые эффективные средства подавления человеческой воли, не отключая при этом его сознания.

Агаев все это сознавал. Он понимал и другое. Именно таким образом он мог дать знак Виноградову, находившемуся где-то недалеко, и Дронго, спешившему на встречу, сигнал об опасности. Только таким необычным способом. А это означало, что, во-первых, он не был причастен к двум провалам, а во-вторых, документ"по-прежнему был у Виноградова, которого необходимо найти до двадцать первого числа.

Теперь уже не стоило терять времени. Он принял решение и, наклонившись к женщине, тихо сказал:

— Нужно ехать в Ленинград.

— Куда? — не расслышала она.

— В Санкт-Петербург, — он не любил этого слова. Оно казалось ему каким-то опереточным, нереальным, придуманным. Словно было вызовом и насмешкой миллионам людей, помнивших Ленинградскую блокаду и героический город.

— Вы хотите встретиться с родителями Димы? — поняла Светлова.

— Да. Иначе мы не найдем этот монастырь и не сможем узнать, где находится Виноградов. Но у нас серьезная проблема. Вы не сможете полететь со мной. Ваши данные наверняка есть во всех аэропортах. Вы меня понимаете?

— Да. И что вы мне предлагаете делать?

— Ждать меня, пока я не вернусь. И, по возможности, не выходить из дома. Продукты в холодильнике есть, хлеб я куплю. Я прилечу сразу, как только узнаю, где может находиться ваш коллега. А вы должны пообещать мне, что будете терпеливо ждать.

Она посмотрела на него. Что-то мелькнуло в ее взгляде.

— Вы хотите оставить меня одну?

— У вас есть с собой паспорт? — спросил он.

— Нет, конечно. Я оставила его дома.

— Тогда каким образом вы можете со мной лететь? А на поезде слишком долго. Нам нужно уже завтра знать, где находится старший лейтенант Виноградов. Иначе мы можем опоздать.

Она помолчала. Потом сказала:

— Я вас поняла. Хорошо. Я буду вас ждать.

— Тогда договорились. — Он закрыл глаза. И вспомнил, как Агаев приставил пистолет к своему сердцу.

Он даже понял, почему капитан это сделал: боялся перепугать детей. Ведь самый надежный способ застрелиться — это пуля в висок. А стрелять таким образом — это еще и немалый риск. Пуля может не попасть в сердце, а пройти навылет. Или просто тяжело ранить, но не убить. Дронго знал, что эта сцена теперь будет все время сниться ему и всегда он будет виноват в гибели капитана Агаева.

Приехав домой, он показал женщине, где что лежит. Телефона здесь не было, беспокоить ее никто не будет. Она слушала его молча, не задавая вопросов. Потом наконец сказала:

— В общем, я буду на положении почти заключенной. Я правильно вас поняла?

— Почти, — улыбнулся Дронго. — Только учтите, что вы будете вооруженной заключенной, с правом выхода отсюда в любое время, если я завтра не появлюсь в Москве. Я ведь не могу взять ваше оружие с собой в самолет.

Какая-то странная мысль промелькнула у него, в голове и сразу исчезла. «Потом успею продумать, — решил он. — У меня будет много времени». Выходя из квартиры, он обернулся, взглянув на нее. Она стояла, скрестив руки на груди.

— До свидания, — сказал он, прощаясь с женщиной.

— До свидания, — кивнула она. И он вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Он вспомнил, что должен лететь в Санкт-Петербург из аэропорта Внуково. «Странная закономерность, — подумал Дронго. — Нужно успеть вернуться завтра, чтобы ничего не произошло». Через два часа, успешно пройдя досмотр, он занял свое место в самолете.

Сидя в самолете, он по-прежнему мучительно искал ответа на вопрос — каким образом противная сторона вот уже второй раз узнает о намеченной встрече?

Кто из людей, знавших о встрече на ВДНХ, мог выдать их? Кто мог сообщить о встрече? Перебирая все известные ему факты, он по-прежнему не находил вразумительного и логически выверенного ответа на этот вопрос.

Теперь из числа подозреваемых нужно было исключить погибшего Агаева. Оставались еще двое. Ков-рова и Виноградов. Кроме них, о предстоящей встрече знали только Дронго и Светлова. Но они все время были вместе, а в квартире, где осталась Инна Светлова, не было телефона. Так кто мог выдать место и время их встречи?

Ни о какой случайности уже не могло быть и речи. Было ясно, что они столкнулись с целенаправленной облавой, проводимой именно на них. Судя по количеству людей, метнувшихся к Агаеву, засада на этот раз была подготовлена с большим размахом, и если бы он подошел ближе, ему не удалось бы уйти ни при каких обстоятельствах. Получалось, что капитан Агаев еще и Спас ему жизнь.

Но откуда они могли знать о встрече? Агаев позвонил Ковровой рано утром. Наверняка он звонил не из монастыря. Для этого он был слишком хорошим профессионалом. Засечь его, таким образом, никто не мог. К тому же в таком случае нужно было исходить из того факта, что телефон Ковровой прослушивался. А это тоже было пока лишь из области предположений. Но если даже предположить невозможное и согласиться с этим, все равно о первой встрече они не должны были знать. А они точно знали время и место встречи в Никитском переулке. И так же точно знали время и место встречи на ВДНХ.

«Нужно будет самому все проверить по возвращению — подумал Дронго. — Позвонить Ковровой, сообщить, что документы найдены, и назначить встречу. Если и в этот раз будет ждать засада, значит, либо телефон Ковровой прослушивается, либо она сама тот самый предатель, из-за которого погиб Гамза Агаев. Ничего другого придумать просто невозможно».

Самолет пошел на посадку, и он пристегнул ремень. Северная столица встретила его сильным дождем. Он приехал в автобусе в город и еще два часа потратил на розыск адреса семьи Виноградовых. Наконец в адресном бюро ему сообщили адрес, который он сразу вспомнил. «Как я мог довериться компьютерной памяти, нужно было более внимательно читать личные дела всех офицеров», — в который раз с досадой думал Дронго, сидя в автобусе, направляющемся к дому родителей Димы Виноградова.

Он понимал, что никто не гарантирует ему приятную встречу и здесь. Они вполне могли вычислить и установить наблюдение за квартирой Виноградовых. И наверняка давно уже это сделали. Был уже вечер, и в такое время лучше не появляться рядом с их домом. Он сделал несколько контрольных кругов, обращая внимание на стоявшую напротив подъезда машину. Антенна на «Волге» и двое сидевших в ней мужчин не вызывали более никаких сомнений. За квартирой Виноградовых следили. Значит, завтра утром нужно найти возможность и переговорить с матерью или отцом Димы без посторонних свидетелей.