Том 29. Письма 1902-1903 - Антон Чехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поедете в Петербург? Да или нет?*
Итак, завтра пойду к Кюба, понюхаю европейской цивилизации. Перебираетесь на новую квартиру?* На каком этаже? Если высоко очень, то я буду всходить полчаса, это ничего, все равно делать мне в Москве нечего.
Ванна ванной, а все-таки я прежде всего в баню. Вот жаль квартиры Гонецкой, там баня близко.
Ну, бабуля моя, обнимаю тебя и, обнявши, начинаю прыгать по комнате, потом целую в шейку, в спинку и щелкаю по носу, дусик мой.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 5–6 марта 1903*
4030. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
5-6 марта 1903 г. Ялта.
5 марта.
Дусик мой, актрисуля, так как я уже не литератор, а гастроном, то сегодня отправился в магазин Кюба, уже открытый. Там оказалась чудесная икра, громадные оливки, колбаса, которую делает сам Кюба и которую нужно жарить дома (очень вкусная!), балык, ветчина, бисквиты, грибы… Одним словом, из Москвы не нужно уже ничего привозить, кроме круп и пшена. Мне кажется, что и окорока к празднику следует теперь покупать у Кюба. Пишу тебе обо всем этом, потому что сегодня был Альтшуллер и уверял меня, что* до середины апреля мне нельзя ехать в Москву ни в каком случае. Дуся моя, жена моя, актрисуля, голубчик родной, не найдешь ли ты возможным приехать в Ялту на Страстной, а если поедете в Петербург, — то на Фоминой? Мы бы с тобой чудесно пожили, я бы поил тебя и кормил чудесно, дал бы тебе почитать «Вишневый сад», а потом вместе и покатили бы в Москву. Альтшуллер клянется, что плеврит у меня еще не всосался и что ехать ни в каком случае нельзя. Приезжай, роднуля! Театр даст тебе отпуск, я упрошу, если твоих просьб будет недостаточно. Напиши, что приедешь, а главное подумай. Подумай, как для тебя лучше и удобнее. Но я так соскучился, так жажду видеть тебя, так хочу съесть тебя всю живьем, что у меня нет терпения, я зову, и зову. Ты не сердись, дуся, а сначала подумай, обсуди. И если решишь ехать, то пойди теперь же закажи билет (на Неглинном), а то к празднику не найдешь. И напиши мне, как ты решишь.
В «Вишневом саду» ты будешь Варвара Егоровна*, или Варя, приемыш, 22 лет. Только не сердись, пожалуйста. Ты не пиши, а телеграфируй одно слово: «приеду» или «нельзя».
Ты вот пишешь, что не знаешь, как мы встретимся, а я так чувствую, точно мы вчера расстались, и я встречу тебя так, как будто ты не переставала быть моей ни на один день.
Сегодня от тебя нет письма.
6 марта
Пишу на другой день. Из твоего сегодня полученного письма видно, что вопрос с Петербургом еще не разрешен отрицательно*, что быть может еще поедете. Если так, то приезжай в Ялту после Петербурга; вообще обсуди все как нужно, и если не найдешь нужным или возможным приехать, то так тому и быть, я покорюсь и сам приеду без всяких разговоров. Решай ты, ибо ты человек занятой, рабочий, а я болтаюсь на этом свете как фитюлька.
Сегодня сильный ветер, неприятно. Если пьеса у меня выйдет не такая, как я ее задумал, то стукни меня по лбу кулаком. У Станиславского роль комическая*, у тебя тоже.
Ну, пупсик, будь здорова. Я тебя люблю, а ты там как хочешь. Твоя фотография выставлена в магазине Волковой, на окне.
Обнимаю тебя и целую.
Твой заштатный муж А.
Мятных леденцов не покупай больше. Мармелад есть у Кюба.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Чеховой М. П., 8 марта 1903*
4031. М. П. ЧЕХОВОЙ
8 марта 1903 г. Ялта.
Милая Маша, вчера в магазине Кюба сказали мне, что к праздникам будут окорока и копченый и для запеканья, стало быть не привози*. Нового ничего нет, все старо. И холодно по-старому. Ольга писала, что вы перебираетесь в* дом Коровина, но когда — неизвестно; пишу по старому адресу. Закусок вообще не привози никаких, все найдется у Кюба. Ване скажи, что я буду рад очень, если он приодет; только пусть пораньше билет возьмет, а то будет на вокзале толкотня. Будь здорова.
Твой А.
8 марта 1903.
На обороте:
Москва. Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Мошину А. Н., 9 марта 1903*
4032. А. Н. МОШИНУ
9 марта 1903 г. Ялта.
9 марта 1903.
Многоуважаемый Алексей Николаевич!
С г. Чаировым я не знаком, не знаю его, и в чем заключается его вина, из письма Вашего я не уяснил себе. Благоволите сами написать ему; я же положительно не знаю, как и о чем я должен говорить с ним. Да он не стал бы и слушать меня.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно уважающий Вас
А. Чехов.
На конверте:
Москва. Его высокоблагородию Алексею Николаевичу Мошину.
У Красных ворот, Орликов пер., д. Ефимова.
Книппер-Чеховой О. Л., 10 марта 1903*
4033. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
10 марта 1903 г. Ялта.
10 марта.
Мне, дуся моя, и грустно, и немножко досадно, что ты и Маша держите меня в неизвестности: переехали вы на новую квартиру или нет еще?* И где этот дом Коровина, о котором ты писала? В Пименовском пер<еулке> или где-нибудь в другом месте? Посылаю это письмо в театр и перестану тебе писать впредь до получения нового адреса или извещения, что вы еще не перебрались.
Получил я сегодня фотографии* — снимки с фойе и проч. Большое спасибо! Передай Тихомировой, которая сидит в конторе, что книги («На дне» Горького) посылаются заказною бандеролью, а не посылкой, и что в посылки нельзя вкладывать писем. В каждой из трех полученных мною посылок было по письму.
Ты говоришь, что я уже забыл тебя, какая ты есть. Да, дуся, я уже не помню, блондинка ты или брюнетка, помню только, что когда-то у меня была жена. В Петербурге или Мария Петровна захворает, или Станиславский утомится, а посему на 3 тысячи, о которых ты пишешь, надежд я не возлагаю*.
Одно письмо я послал в Пименовский пер<еулок>*, и теперь боюсь, что оно не дошло.
Красова я не знаю*, никогда не видел.
Ну, господь с тобой, будь здорова и весела. Целую тебя и обнимаю.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.
Газетный пер., Художественный театр.
Марксу А. Ф., 12 марта 1903*
4034. А. Ф. МАРКСУ
12 марта 1903 г. Ялта.
12 марта 1903 г.
Ялта.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
Будьте добры, сделайте распоряжение о высылке мне наложен<ным> платежом «Карманного атласа»*, чем очень меня обяжете.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Потапенко И. Н., 12 марта 1903*
4035. И. Н. ПОТАПЕНКО
12 марта 1903 г. Ялта.
12 марта 1903.
Нет, милый мой Игнат, нам надо повидаться* и поговорить, а так мы едва ли уразумеем друг друга. Я пишу тебе*, что я нездоров, что всю зиму буду жить за границей, а ты повторяешь свое предложение — подписываться соиздателем. Стало быть, я буду даром деньги получать, так, что ли? Ты пишешь, что я боюсь, как бы не попасть в легкомысленное дело и не оказаться в глупом положении. Ничего подобного я не писал тебе и не понимаю, откуда ты почерпнул сие. Я повторяю: не могу быть хозяином или сохозяином, потому что здоровье мое неважно и потому что не могу жить в Петербурге. Называться же хозяином и не быть им — это как-то не укладывается у меня в сознании.
Вероятнее всего, что я тебя не понимаю. Лучше бы всего повидаться нам до твоего отъезда за границу*. В Москве я буду в конце апреля, в конце Фоминой. За границу поеду 1-го июня, в Швейцарию*. О том, где я буду в Швейцарии, сообщит тебе моя жена, которая на Святой неделе будет в Петербурге купно со всем театром.
К моей болезни прибавился у меня плеврит, который держался почти всю зиму до весны; и теперь осталось еще немножко.
В Главном управлении будут держать твое прошение не три месяца, как ты пишешь, а, вероятно, не больше недели. За сим, раз журнал издается и редактируется Потапенко, то уж этого достаточно, и ни Мамины, ни Чеховы не прибавят ничего, уверяю тебя. Мы, т. е. я, ты и Мамин, — люди одного поколения. А вот если бы ты взял в соредакторы кого-нибудь помоложе, например Леонида Андреева, тогда другое бы дело, пожалуй.
