Finis Mundi. Записи радиопередач - Александр Дугин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эпоху индустриализации и после буржуазных революций Капитал обладает Формальной Доминацией над Трудом. Т. е. он контролирует Труд, эксплуатирует пролетариат, правит над ним, воюет с ним. Да, он все время побеждает, но все же речь идет о противостоянии двух противников, одного более сильного — Капитал, другого более слабого — Труд. Сам Маркс считал, что Труд в какой-то момент может сравняться по силе с Капиталом и через Революцию победить его.
Но…
Но может и не сравняться.
И не победить.
И проиграть
В таком случае начнется новый цикл — цикл Реальной Доминации Капитала.
Это уже не борьба, но абсолютное господство Капитала, как единственного субъекта экономической истории. Труд более не самостоятельная величина, но лишь функция от Капитала. Рабочий, пролетарий, труженик более не один из двух противоборствующих начал, но просто фикция, учреждаемая Капиталом по его воле и его прихоти. В принципе, Капитал теперь может производить себя сам.
Эта жуткая апокалиптическая картина мрачного пророчества из малоизвестных произведений Маркса полностью согласуется с концепцией "Общества Зрелища" — осевой концепцией Ги Дебора. Реальная Доминация Капитала проявляется в производстве Зрелища, Спектакля, который отныне становится единственным содержанием реальности. Зрелище, как высшая стадия Капитала, эксплуатирует не только труд рабочего, но и его досуг через контроль над потреблением, через рекламу, через искусственное создание все новых и новых потребностей. Если раньше рабочий подвергался эксплуатации строго в течении трудового дня, создавая прибавочную стоимость, теперь он во власти Капитала круглые сутки. И досуг, и отпуск, и развлечения и даже сны — все подконтрольно Великому Спектаклю, потому что он не просто момент современной действительности, один из аспектов, но сущность современного мира, секрет его устройства, последнее основание его механизма.
Ги Дебор разоблачил Общество Зрелища, он нашел верные проникновенные слова и формулировки для вскрытия сути того кошмара. который называют современной Системой.
Что дальше?
Каковы выводы?
Тотальный пессимизм?
Пораженческая имитация жизни?
Ги Дебор и Ситуационистский Интернационал не просто заклеймили Общество Спектакля. Они создали альтернативный мир, непересекающийся с мажоритарной реальностью тотального капиталистического обмана. Как дифференциированные люди ситуационисты — последователи Ги Дебора и его друзья по Отрицанию — двигались сквозь химерический пейзажи современности, старясь превратить каждое происшествие в спонтанный ситуационный акт, в непредсказуемое творческое реальное столкновение с миром за пределом "распыленного Зрелища". Они создали творческое направление, школу жизни, политико-эстетический стиль, которым были отмечены целые поколения бунтарей Европы. Но звездный час Ги Дебора пришел в мае 1968 года.
1968 год. Франция. Париж. На улицах в центре и особенно вокруг Сорбонны, такие долгожданные, такие прекрасные, такие манящие и головокружительные баррикады.
Непокорность.
Вызов, брошенный грязным полицейским свиньям, этим марионеткам Капитала, привыкшим к безнаказанности и насилию.
Весна и любовь.
Восстание и готовность к войне и смерти.
Наконец-то, наконец-то…
Ситуация, лучшая из возможных.
Когда, задыхаясь от восторга и ненависти, ты можешь крикнуть кастрирующей псевдо-отеческой мумии Системы:
"Moi je m'en fous!"
"Allez-y vous, salauds!"
"Faites l'amour et la guerre!"
"Soyons realistes — demandons l'imposssible"…
"Imagination au Pouvoir!"
Во главе студенческого восстания, Парижской весны, во главе юности и бунта против всесильной власти Общества Сна, Общества Зрелища, естественно, Ги Дебор и весь Ситуационистский Интернационал.
Дебор организует комитет Восстания в Сорбонне, который радикально возражает против всех компромиссов, предлагаемых парламентскими леваками, профсоюзами, догматическими ханжами от ленинизма или маоизма. Только Революция, только бунт, только тотальное неповиновение.
Не из страсти к беспорядкам.
Не из нигилизма.
Не из бравады.
Ведь скоро придется расплачиваться за все и весьма, весьма серьезно…
Нет, слишком глубоко заглянул Ги Дебор в бездну современного мира.
Слишком хорошо понял он силу кошмарных чар зловещего Зрелища.
Слишком ясно осознал, с чем имеет дело.
Восстание — это не игра.
Радикализм и экстремизм не просто поза или фраза.
Это настоящий трагический, пророческий реализм, ужасное понимание того, какова подлинная природа той отвратительной власти, которая носит лицемерное название "демократии".
Война с ней, война до смерти, до последней капли крови — подвиг не просто политический, но настоящий религиозный императив, более чем религиозный, метафизический. На карту поставлена сама реальность, пробуждение, высшее достоинство человека, как Деятеля, как активного и благородного субъекта, способного подняться на один уровень с Историей, пробиться к ней, причаститься к ней, утвердить себя в бытии суверенным жестом Героя…
Ситуационисты — это миф революции 68 года. Это элита Восстания. Это символ предельного радикализма, несгибаемости, безупречного личного мужества. Они впереди на всех баррикадах. Они яростнее всех выступают против всяких переговоров и компромиссов. Они бросают бутылки с зажигательной смесью, булыжники и арматуру в шеренги полицейских. Именно ситуационисты призывают восставшую молодежь к оружию и реальному террору. Террор оправдан, поскольку он осуществляется против террористической Системы.
Кстати, безупречная логика. Она может быть оспорена только теми, кто признает сущностную правоту Системы, либо из симпатии (значит мы имеем дело с полицаем), либо из запуганности и надломленности (значит мы имеем дело с рабом).
"Империя тотального Сна", "Доминация распыленного Зрелища" как конкретное отрицание жизни. Советские шестерящие идиоты из идеологических отделов посмеивались над французскими «леваками», брюзжали что-то о "мелкобуржуазном дух", о "левом уклоне", о безответственности и метаморфозах нигилизма. Эта грязная мордатая сволочь также сонно и брюзгливо прозевала и предала великую страну, зевая наблюдала, как агрессивные стервятники распыленного Капитала развевают в прах остатки социальных институтов, построенных и отлаженных ценой неверного, искаженного, но все же отважного и героического эксперимента. Предавая и в теории и и на практике ситуационизм и пестуя своих недееспособных марионеток, которые подло ответят в скорости Москве еврокоммунизмом и легко переменяют хозяев на заатлантических боссов, вожди СССР только подтвердили страшную догадку Ги Дебора о сущностном единстве Общества Зрелищ как в его тоталитарно-советской форме, как Зрелища централизованного, так и в форме сугубо капиталистического распыленного Зрелища.
Но в момент Восстания все это было неважно.
Важно было бросить Системе вызов, сделать в этой впервые настоящей, впервые достойно масштабной ситуации мощный, хлесткий, яркий, полноценный жест…
И летели камни и зажигалки в дрогнувшие ряды марионеток Системы!
Восстание 1968 года, как известно, окончилось поражением. Студентов разогнали. Умеренные и осторожные по крови и боли героев вползли во власть, тут же продав и предав все предшествующие идеалы.
Все повторяется, как в кошмарном сне.
Героический жест, всплеск неотчужденной, глубинной, онтологической воли, поражение, отчуждение, превращение в пародию, в карикатуру, в нечто прямо противоположное.
Восстание молодежи так потрясло Западное общество и особенно Францию, что в скором времени победили социалисты, и в конечном итоге, именно 68 году Миттеран обязан своим неоднократным президентством.
Общества Зрелища превратило восстание против Зрелища в очередное Зрелище.
Ги Дебора, естественно, обвиняли во всех тяжких грехах, но прямым преследованиям не подвергали. Распыленное Зрелище действует хитрее и осторожнее тупого подавления открыто тоталитарных обществ. Ситуационистский Интернационал и сам по себе стал постепенно разлагаться, а в 1972 годы самораспустился. Ги Дебор продолжал ту же дифференциированную жизнь, что и раньше.
Он снял несколько авангардных фильмов, используя новаторские методы, разоблачающие Зрелище и его суть. Так в некоторых моментах экран оставался на долгое время темным, чтобы зрители отвлеклись от пассивного наблюдения за тем, что им навязывают и обратились бы пусть мысленно к тому, что не является Зрелищем, Спектаклем, то есть к Жизни.
Или к Смерти…
Это не просто парадокс или противоположность: Ги Дебор считает, что без представления о Смерти, без мысли о Смерти, без ощущения Смерти невозможно схватить вкус реального бытия.
