Стихотворения и поэмы - Елизавета Полонская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. «Кто выдумал, что жизнь уходит? Это…»
Кто выдумал, что жизнь уходит? ЭтоОтчаянье решило в час рассвета.Жизнь остается. Ты сама уйдешь.Накрасишь губы, платье отряхнешь.
3. «Сегодня на виске у сына…»
Сегодня на виске у сына,При неподкупном свете дня,Уже заметные сединыСлучайно увидала я.И сердце легкой болью сжалось.А он, взглянув, сказал шутя:«Подумаешь! Какая малость.Ах, мама, ты еще дитя!»
19484. «Я разлюбила то, что было мило…»
Я разлюбила то, что было мило,А полюбить презренное не в силах.Мне говорят: дороги третьей нет,Но не хочу покинуть белый свет!А лес, а тихие зеленые просторы?А утро на реке, текущей плавно в море?А дети, а цветы, а молодость, а птицы,А музыка, а песни, небылицы?А сны, где кто-то, незнакомый, кто-то,К гебе склоняется с тревогой и заботой?А гордость за людей, за долгий труд упорный,Вчера неведомый, а завтра плодотворный?А радость мысли, радость сердца, тела?Нет! Умереть еще я не хотела…
1958На отдыхе
Никто тебя задеть не хочет.Живи средь мира и покоя.Но всё хлопочет, всё хлопочетГромкокричатель над тобою.
И льются из него потокиРечей о дружбе лучезарной,Высокой мудрости уроки,Обрывки пошлости вульгарной.
<Июль 1958. Эльва>Воспоминанья
Воспоминанья давних лет,Скажите, что мне делать с вами?Я слышу: «Нас на свете нет.Наш мир — твоя скупая память.
Откажешься — и мы уйдемКуда-нибудь навек, за угол,А позовешь — и мы живем,Покуда ты жива, подруга.
Захочешь — мы в небытие,Как все прекрасное на свете,Уйдем, и дело не твое,И ты за это не в ответе.
Но если любишь ты смелей,Превозмогая сон покоя,Из царства мертвых, как Орфей,Ты уведешь нас за собою».
<3 августа 1958 Эльва>Сонет
Орбиты разные, но эллипс или круг, —А сердце разлюбить тебя не может,И хоть его разлука не тревожит,Неизгладима память — старый друг.
И как возвратный тиф, меня томит недуг,Ночами думаю: «Пускай моложеОна, и ты любил ее… Так что же!Мне мысли, мне! А ей отдай досуг.
Твои враги — мои враги навеки.Твоя борьба — навек моя борьба.И, чтоб не плакать, опускаю веки…Гак суждено. Изменница — судьба.
Но если ты узнал победы редкой хмель,Я рядом. Хоть за тридевять земель.
<14 июля 1960. Эльва.>Брату («Ты был хайбрау, — ты в этом неповинен…»)
Ты был хайбрау, — ты в этом неповинен:Уже в пять лет Дагер провинциальныйПортрет твой детский выставил в витрине,С глазами ангела и с тросточкой нахальной.
Ты шел своей дорогой — трудной, дальней.Высокомерно прожил ты в пустыне.Что сверстники?! Ты знал — их слава минет,Ты их казнил улыбкою печальной.
Лишь книги ты еще любил на свете,И были радостью тебе чужие дети.Ты ничего не ставил выше чести.Горжусь, что я была твоей сестрой,Мой милый брат, мой дорогой хайбрау.— Пусть Пуговичник заберет нас вместе!
<Январь — апрель 1961>«Антенны телевизоров стремятся…»
Антенны телевизоров стремятсяВ голубоватый унестись туман,Они как, птицы вещие томятся,В сетях их держит город-великан.
Темнеет. В зимнем пламенном закатеИх крылья распростерлись на полет,Но держит каждую стальной канатикИ каждую за ножку в дом ведет.
Мещане там на креслах и диванахСидят, глядят глазами сытых крыс, —О фильмах рассуждают иностранныхИ подвергают критике актрис.
Но дети смотрят жадно и ревниво,Космического века сыновья,И войны, и любовь, и детективы,Пространство жадно взорами ловя.
Настанет ночь. Экран погаснет в рамеБеспамятством весь мир земной объят.И дети, увлекаемые снами,Вслед за антеннами в эфир летят.
< 27 апреля 1961 >За лесами
За лесами как будто зажгли фонари,А леса холодны и белы.На гуманном пожаре вечерней зариВстали стройные сосен стволы.
Все померкло, и ночь раскрывает однаОловянный шатер под окном.Что за ночь, что за ночь! Золотая лунаСветит узким ущербным серпом.
И уже розовеет восток на глазах,Озаряется бликами лес.И луна, убывая и тая в лугах,Не сойдет до полудня с небес.
В темноте я лежу без огня,Упиваясь игрою лучей,И горят для меня, для одной лишь меняКраски северных зимних ночей.
<Декабрь 1961>«Чем старше делаюсь, тем я люблю сильней…»
Чем старше делаюсь, тем я люблю сильней,Не с пылкостью влюбленного подростка.Не с жаждой зрелых лет, властительной и острой,Но с верностью познавших жизнь людей.
Люблю мою зеленую планету,Восходы зимние, февральскую метель,Луну ущербную, бродящую по свету,Апрельскую веселую капель.
Люблю в июле хвойный запах лесаИ воздух поля горько-медвяной,Люблю тумана белую завесуНо вечерам над поймой заливной.
И прикоснуться я люблю щекоюК большому дереву, березе иль сосне,И вдруг почувствовать: оно живое —Там, под корой шершавой, в глубине.
<5 февраля 1962. Комарово.>Тарту
Мне было двадцать пять, когда впервыеУвидела я гору Тоомамягги,Разрушенный собор, библиотеку,Разбросанные среди лип столетнихВ густых аллеях здания старинных клиник,И воздух твой вдохнула, полный влагиОзер окрестных и смолы сосновой.
Я о тебе давно уже слыхала, —С далеких пор к тебе тянулась юность.Ливонскими Афинами прозвалиТебя поэты в Пушкинское времяЗа то, что ты соединял ученость,И тихий труд, и шумные досуги,За то, что здесь свой круг водили музы.
Сюда Жуковский улетал мечтою,Здесь пламенные песни пел ЯзыковИ Абовян задумчивый учился,Охваченный возвышенной заботойО тяжких ранах матери-отчизны.Здесь русского создатель гуманизма,Великий Пирогов, в тиши работал.
И что он, быть может, клятву создал, —Ее и я с волненьем повторила:«Клянусь всегда во всем служить народуИ продолжать учиться, не скрываяТого, чего достигну я в науке,И зависти не знать к чужой работе,И говорить всегда открыто правду!»
То было на втором десятке века.Немало нас пришло к тебе в науку,Наставник-город, арсенал познаний!Ты Дерптом был для нас, и Дерпт, и Юрьев,Но долго оставалось неизвестнымТвое большое, подлинное имя,Эстонским данное тебе народом.
Где вы, друзья, товарищи былые?Я ваши имена встречала в книгах, —Свою вы верно выполняли клятву.А ты, веселая с печальными глазами,Делившая со мной и труд, и отдых,Ты микроскоп сменила на винтовку,В бою с фашистами, в Варшавском геттоСражалась, пала ты, как честный воин.
И вот, опять, я возвратилась в Тарту,Вдохнула снова запах, полный влагиОзер окрестных и смолы сосновой,С горы на даль зеленую взглянула,Под липами задумалась глубоко.Круг завершен, и повторяю вновьЗабытую, старинную присягу:«Служить народу и стоять за правду!»
1962Ранней весной на Неве
