Русская армия в войне 1904-1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий - Андрей Гущин

Кульминацией, завершающей операции на море, для Отдельного отряда крейсеров 1-й эскадры флота Тихого океана контр-адмирала К.П. Иессена явился бой 1 августа 1904 года. В бою участвовали крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громобой» и со стороны японцев 4 броненосных крейсера: «Идзумо», «Адзума», «Токива», «Ивате», сведенные во 2-й боевой отряд под командой контр-адмирала Мису Сотаро, а также три бронепалубных крейсера: «Нанива», «Такачихо», «Нийтака», известные как 4-й боевой отряд контр-адмирала Уриу Сотокичи. Причем 4-й боевой отряд принимал в сражении эпизодическое участие с 5 ч 38 мин, то есть через час после начала боя{692}. Из анализа тактико-технических данных русских кораблей следует, что крейсер «Рюрик» уступал «России» и «Громобою» в скорости на 2 уз (3,7 км/ч), исходя из проектных мощностей, но вдобавок у него постоянно возникали проблемы с механизмами и котлами. Скорость японцев составляла от 20 (37,04 км/ч) до 21,5 уз (40 км/ч). Разрыв показателей быстроходности между японцами и русской стороной достигал 4 уз (7,4 км/ч) в пользу представителей Страны восходящего солнца при совместных действиях всех трех русских крейсеров одновременно. Разрыв в скорости «Громобоя» и «России» (без крейсера «Рюрик») сокращался до 1 уз (1,85 км/ч). Японская сторона за счет более высокого скоростного потенциала получила, как и в случае с «Варягом», и 2-й и 3-й Тихоокеанскими эскадрами свободу маневрирования и инициативных действий. Отечественная историография в лице Н.А. Левицкого{693}, P.M. Мельникова{694} утверждает, что по мощи огня японская сторона превосходила русских в 17-20 раз. С подобными оценками трудно согласиться, согласно моим подсчетам на основе сведений о тактико-технических характеристиках, приводимых в монографии P.M. Мельникова{695}, японцы до присоединения 4-го боевого отряда контр-адмирала Уриу Сотокичи превосходили русских в крупном калибре (203-мм) в 1,3 раза, в среднем (152-мм) в 1,26 раза. Частично превосходство японцев в среднем калибре компенсировалось за счет 6 орудий 120-мм у русских, орудия такого калибра на японских судах отсутствовали. После появления тяжелых повреждений у крейсера «Рюрик» и вступления в бой подошедших бронепалубных японских крейсеров «Нанива», «Такачихо», «Нийтака» соотношение сил и средств изменилось. Против 8-ми 203-мм и 32-х 152-мм орудий у русских японское превосходство выражалось в 2 раза и в 2,37 соответственно. Конечно, нельзя игнорировать тот факт, что масса металла, выпускаемого орудиями русских, в начале боя в 3,8 раза в соотношении кг/мин уступали противнику. После фактического выхода из боя «Рюрика» вследствие тяжелых повреждений и присоединения к японцам подкреплений показатель массы металла, выпускаемого орудиями японской стороны в соотношении кг/мин, возрос с 3,8 до 7,3 раз. Каждый японский снаряд содержал взрывчатых веществ в 4 раза больше, чем русский{696}. Известны данные о количестве выпущенных крейсерами «Россия» и «Громобой» снарядов (3251{697}), причем 326 — 203-мм. Таким образом, скорострельность — 10,8 выстрела в минуту. Согласно «Описанию военных действий на море», русские добились в общей сложности 30 попаданий (снарядов){698}, процент попаданий — 1%. Как и в случае с «Варягом» количество выпущенных снарядов сравнительно велико, а процент попаданий относительно низок. Причины низкой результативности стрельбы очевидны и прослеживаются во всех эпизодах борьбы на море. Стрельба русских не была сконцентрирована по одной цели, хотя первая фаза боя предоставляла такую возможность. Флагманский крейсер японцев вырвался вперед, оставив шедшие за ним три крейсера на расстоянии 8-9 кбт (1482-1667 км){699}. Вместо того чтобы сконцентрировать стрельбу по «Идзумо» и вывести его из строя или попытаться нанести тяжелые повреждения, русские крейсера рассредоточили огонь. Японцы концентрировали огонь на «Рюрике», крейсера «Россия» и «Громобой» пытались децентрализовать огонь японцев, отвлекая его на себя. Японская версия событий констатирует: «Вторично повернули, направляясь к нему, но в 7 часов 13 минут — 7 часов 18 минут подверглись жесткому обстрелу на близкой дистанции»{700}. Японцы, визуально определяя повреждения «Рюрика», считали, что третья попытка русских крейсеров, предпринятая в 7 ч 27 мин, была практически безнадежной, так как «почти не было надежды на его спасение; кроме того, и на “России” возник большой пожар», — сообщает «Описание Мейдзи», Таких бесплодных в конечном счете попыток циркуляции вокруг беспомощного «Рюрика» было предпринято шесть. Заслонив один другого, русские корабли представляли собой хорошую мишень, так как, выстроившись подобным образом, подпадали даже под огонь вынужденных недолетов или перелетов японских снарядов. Если японские артиллеристы брали в качестве мишени условно расположенный посередине крейсер русских, то даже отклонение снаряда от заданной траектории вело к попаданию в концевой или головной крейсер русских. В записках офицера с крейсера «Россия» говорится следующее: «“Рюрик” потерял способность управления, стоял и вертелся на одном месте: у него руль заклинило на борту; мы же (крейсер “Россия”. — А.Г.) с “Громобоем” ходили перед ним и прикрывали от 4 крейсеров»{701}. Во всеподданнейшей телеграмме наместника от 4 августа говорится о целях эволюции[48] «Громобоя» и «России» следующее: «Маневрирование имело исключительною целью дать ему (“Рюрику”. — А.Г.) возможность исправить повреждения руля, отвлекая на себя весь огонь неприятеля для прикрытия “Рюрика”»{702}. Подобные эволюции в течение длительного времени являлись тактически неоправданными, эволюции в бою необходимо предпринимать для занятия наиболее выгодного положения, позволяющего максимально увеличить сектор стрельбы. От эффективности стрельбы зависит во многом конечный результат боя. Русские же часто меняли курс, в условиях смены расстояния и постоянной циркуляции сконцентрировать огонь по одной цели русская сторона не могла. Огонь велся, видимо, по всем доступным в каждом отдельном моменте эволюции целям.

Убедившись в том, что они нанесли крейсеру «Рюрик» тяжелые повреждения, японцы переключились последовательно на новые цели. В качестве следующей цели был выбран крейсер «Россия». Как и в случае с ударной частью 2-й Тихоокеанской эскадры (новейшими броненосцами) при Цусиме, японцы посредством концентрации огня старались последовательно уничтожать русские корабли. Отметим, что, так же как и в случае с «Варягом», у русской стороны возникли проблемы с измерением расстояния до противника, а как следствие — с результативностью огня. Причины те же, что и на рейде Чемульпо: уничтожение дальномерных станций в первой фазе боя{703}. Расстояние пришлось определять пристрелкой, так как на кораблях отсутствовали оптические прицелы на каждом отдельно взятом орудии. Поэтому русские долго пристреливались. Пристрелка — это три последовательных выстрела (минимум), когда один снаряд посылается за цель, следующий перед целью и третий, наконец, по самой цели. Время тратилось на повторение этого алгоритма, противник успевал пристреляться раньше и вел огонь залпами{704}. По результатам боя ни одно из японских военных судов ни пострадало настолько, чтобы затонуть на месте битвы, и мне ничего не остается, как сделать анализ повреждений японцев в их собственной субъективной интерпретации. Самые тяжелые повреждения были нанесены флагманскому крейсеру «Идзумо»: «на нем осталось 20 с лишним следов от снарядов и было убито 2, ранено 17 нижних чинов»{705}. «В “Адзумо” попало свыше 10 снарядов и было ранено 7 нижних чинов и 1 вольнонаемный»{706}, —утверждали японцы после боя. «В “Токива” попало несколько снарядов и было ранено: 1 нижний чин и 2 вольнонаемных»{707}, — говорится о состоянии корабля после боя в японской версии Мейдзи. В шедший концевым крейсер «Ивате» было несколько удачных попаданий: «В 7 часов утра выпущенный с “Рюрика” 8-дюймовый снаряд проник в батарею 6-дюймовых орудий и взорвался вместе с нашими (японскими. — А. Г.) снарядами, вследствие чего были выведены из строя три 6-дюймовых и одно 12-фунтовое орудия, а также нанесены большие повреждения вблизи»{708}. «Были убиты старший лейтенант Харагучи, мичман Нота и 38 нижних чинов и ранены старший артиллерийский офицер капитан-лейтенант Номура, старший минный офицер капитан-лейтенант Канно, старший лейтенант Канезака, мичманский кандидат Мацумура, старший писарь Иоситоми и 32 нижних чина»{709}. Повреждения получили и эпизодически участвовавшие в сражении корабли 4-го боевого отряда контр-адмирала Уриу Сотокичи: «В “Нанива” попал 1 снаряд, которым было убито 2 и ранено 4 нижних чина»{710}. В бронепалубный крейсер «Такачихо» имелись также попадания: «6-дюймовый снаряд неприятеля пробил левый борт и разорвался в кормовом отделении нижней палубы, причем были ранены: старший минный офицер лейтенант Асакава, старший судовой врач Иссен и 11 нижних чинов»{711}. Для русской стороны бой закончился гибелью крейсера «Рюрик» и прорывом во Владивосток крейсеров «Громобой» и «Россия». Из 796 матросов ушедшего на дно крейсера погибли 193, были ранены 229 человек, из 22 офицеров 9 были убиты и еще 9 ранены. Во всеподданнейшей телеграмме наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева о потерях, понесенных русской стороной в бою в Корейском проливе 1 августа 1905 года, находим: «Убыль флотских офицеров на обоих крейсерах превышала половину всего состава, нижних же чинов доходила до 25%»{712}. Зная о характере боя, вполне понятно, что на «России» в подводной части и у ватерлинии было 11 пробоин, а на «Громобое» — 6.{713} Потери среди личного состава обоих крейсеров составили убитыми 135, ранеными — 307.{714} Потери японцев — 44 убитых и 74 раненых на всех кораблях, участвовавших в операциях против русских крейсеров{715}. Соответственно показатели потерь русских были среди убитых в 7,5 раза выше и в 7,24 раза выше среди раненых. Нужно также учитывать тот факт, что до боя в Красном море Владивостокский отряд крейсеров потопил 10 транспортов, 12 шхун, захватил 4 транспорта и 1 шхуну в качестве приза на правах трофеев{716}.